Короли городских окраин - Валерий Георгиевич Шарапов
Колька с хмурым видом большими шагами торопился вдоль забора, не обращая внимания на крики, несущиеся в спину:
– Пожарский! Коля! Стой!
– Вот пристала на мою голову, – проворчал он под нос и прибавил шагу. Но сзади его уже нагонял стук легких туфелек.
– Коля, я тебе кричу, кричу, а ты меня не слышишь. – Оля задохнулась от быстрого бега. – Ты чего убегаешь? Я же помочь тебе хочу! – в ее голосе звенело отчаяние.
– Чем помочь? Перевоспитать, а потом на собрании дружины хвастаться, какая ты молодец?! Я тебе не золотая медаль, Гладкова!
– При чем тут медаль? – Оля еле поспевала за широким шагом парня. – Я не для медали стараюсь и не ради хвастовства. Мы же с тобой с первого класса вместе, я знаю, какой ты хороший. Всегда помогаешь, ни с кем не дрался и не воровал. Наоборот, всегда мальчишек разнимал, угощал меня конфетами. Я же помню.
От ее слов Кольку обдало горячим стыдом: «Куда пропал тот хороший мальчик?! Как из пионера и мушкетера превратился он в форточника, на чьих глазах сегодня ночью убили беспомощного человека? Как докатился он до позорного бегства от милиции ночью по крышам…»
Николай замедлил шаг. Ну чего он взъелся на девочку? Она ведь не догадывается, в каком болоте он погряз.
Оля, обрадованная успехом, зачастила:
– Ты не обращай внимания на Лидию Михайловну и совет дружины, им бы только собрания проводить. А я тебе искренне хочу помочь, по-настоящему. Я совсем не осуждаю тебя, наверное, есть причины, почему ты на мальчиков из соседней школы напал и продукты на месяц чужие съел.
Колька уже почти раскрыл рот, чтобы проговориться Оле, как приключилась эта дурацкая история. Но она неосторожно продолжила:
– Ты для меня всегда товарищем останешься, мне все равно, что у тебя отец – дезертир и что ты с шестиклашками учишься. Я понимаю, что нелегко, от этого ты и злишься.
Девочка осеклась, поняла, что второпях надавила на больное место. Да так неаккуратно, что от ярости лицо парня превратилось в застывшую жуткую маску.
– Отвали, Гладкова, чтобы я не видел тебя больше рядом, убирайся к черту, воспитательница нашлась, – просипел он чужим, осевшим голосом.
– Коля, я не то сказала, я же хотела как лучше… – Оля залепетала, растерявшись. Какую же глупость она ляпнула!
Но бывший одноклассник ее уже не слушал. Он сиганул через ограду, нырнул в незнакомый двор, только бы не видеть красивое лицо Оли, ее растерянный взгляд. Парня колотило от слов девочки, будто влепила она ему звонкую пощечину.
Он шел, не разбирая дороги, ни домой, ни в заброшку ему не хотелось. Нет для него места, где можно передохнуть от навалившихся забот, без лишних вопросов и разговоров. Еще и красавица Оля как назло пристала к нему со своим перевоспитанием.
Девочка же шла за ним поодаль, не решаясь подойти. Никак не получалось у нее подобрать нужные слова, чтобы Колька начал с ней разговаривать.
Горожане прятались от наливающегося дневного зноя: детей позвали на обед, старики отдыхали в прохладе квартир, даже собачонки предпочитали лежать в теньке кустов, вывалив язык. И только Колька отмерял улицы злым шагом, а вдалеке незаметно для него семенила Оля, с непривычки спотыкаясь о свой же портфель стройными ногами. Двор, еще двор, заброшенный пустырь. Куда он так спешит?
Яростный толчок в спину уронил Кольку на землю в осколки кирпичей и стекол.
– На, получай! Будешь знать, как со своими оборвышами лазить в наш район!
– Вмажь ему хук!
От следующего удара разлился звон в ухе. Пинок по ребрам, второй. Колька не успевал уворачиваться, только прикрывал голову руками. Но нападавшие в лицо и не метили, лупили с ожесточением по спине и бокам.
Он крутанулся и ухватил рукой за лодыжку одного из нападавших. Это оказался круглоголовый старшеклассник и его дружок, которые давеча отняли у Светки продукты. Из-за них-то все его неприятности!
От боли и гнева на обидчиков Колька распрямился как стальная пружина, изловчился и стукнул кудрявого прямо в нос. Тот, взвыв от боли, взмахнул рукой, зацепил булыжник и треснул с размаху Кольку прямо по макушке. От удара перед глазами поплыла чернота, тело налилось ватной слабостью. Боли от удара в нос он не почувствовал, только удивился теплой соленой влаге на губах и подбородке. Что это, слезы?
– Вы что делаете?! Вы чего! Милиция! Остановитесь, двое на одного! – крик девушки спугнул хулиганов, они бросились врассыпную, подальше от пустыря.
Оля присела рядом с лежащим на земле Колькой, вытянула из кармана платок и попыталась промокнуть ему рану на голове.
– У тебя кровь на лице! Не шевелись, я за помощью!
– Не надо, – отшатнулся Колька.
Алые пятна на белоснежном платке напомнили ему о мучительном мгновении этой ночи, о смерти старика с блеклыми глазами. Он оттолкнул руку девушки, с трудом поднялся и побрел прочь.
– Коля, ты что? Как ты себя чувствуешь? – Она упрямо шла рядом, пытаясь подставить ему свою руку для опоры. – Это же тот парень, с которым ты подрался. За что он тебя? Коля, нужно идти в милицию. Нельзя этого так оставлять. Он ведь чуть тебя не убил!
– Не лезь не в свое дело! Убирайся! – выкрикнул Колька.
Вернее, ему показалось, что выкрикнул. На деле это был стон, полный боли и отчаяния. Оля застыла с платком в руках, не понимая, что происходит. Что за тайны у Пожарского с соседскими мальчишками и почему он то слушает ее внимательно, то отталкивает, хотя сам еле держится на ногах?
Колька ускорил шаг и неожиданно запрыгнул на подножку трамвая. Ослабевшие пальцы чуть не соскользнули с поручня, после удара тело мотало из стороны в сторону. Но он должен избавиться от ее внимания, эта красивая девочка не должна его видеть слабым и побежденным. Трамвай покатился под горку, набирая скорость. Красивое лицо с изумленно приподнятыми широкими бровями плавно проплыло мимо.
Оля растерялась, шагнула вслед за трамваем. Но куда? Тоже прыгать на подножку? Хороша была бы староста выпускного класса. Хулигана не исправила и сама безобразничать чуть было не начала. Как же ей повлиять на Пожарского? Первым делом стоит поговорить с его друзьями и соседями. Может быть, через них она найдет подход к упрямому мальчишке?
Но в квартире на улице Володарского, где жили Пожарские, никто не отозвался на
