Кирилл Казанцев - Судный день для губернатора
– Да, пожалуйста, – с ходу согласился Евсеев, полагая, что гипнотизер сядет в лужу. – Вот только боюсь, мы зря потеряем время.
Альберт Эдмундович шумно выдохнул и потер друг о дружку ладони рук, словно ему было холодно и он хотел таким образом согреться.
– Так-с, начнем, – произнес он и прикрыл глаза.
– А мне-то что делать? – не понял «прикола» полковник.
– Просто стойте на одном месте и думайте о чем-нибудь. Главное – эту мысль все время про себя повторяйте.
Евсеев повиновался. Не прошло и полминуты, как Альберт Эдмундович открыл глаза.
– Ну что, прочитали? Или сегодня звезды на небе не так расположились? – съязвил Игорь Яковлевич.
– Я бы и сам не прочь на отдых поехать да на пляже поваляться, в теплом море яйца попарить. Вот только на вашем месте я в другое место поехал бы. Арабы, знаете ли, народ доставучий, ни на минуту спокойствия вам не дадут, – произнес Альберт Эдмундович.
Ухмылка медленно сошла с лица полковника. Ведь он действительно только что думал о том, как проведет свой отпуск, который был уже не за горами. Даже путевку уже заказал – и именно в Арабские Эмираты.
– Как… – потерял дар речи Евсеев.
– Я же вам говорил, а вы мне не верили.
– Тогда, может, с зажигалкой попробуем? – вошел в азарт полковник.
– Давайте. Только прошу вас немного помолчать. Мне нужно сконцентрироваться, – предупредил Альберт Эдмундович.
– Без проблем.
Гипнотизер зажмурился и сжал дешевую китайскую зажигалку в кулаке. Да так сильно, что аж костяшки пальцев побелели. Казалось, он хочет ее раздавить.
Веки Альберта Эдмундовича задрожали, острый кадык задергался, словно мышь, попавшая в мешок, лицо побелело, будто бы ему снился кошмарный сон. Складывалось впечатление, что он пребывает в каком-то пограничном, переходном состоянии между миром реальным и тем, который невидим и недоступен простому человеку – в общем, как буддистский монах, вошедший в нирвану. Правда, в позу лотоса не сел, а стоял, раскачиваясь на ногах, будто танец какой-то ритуальный исполнял. Евсееву почему-то показалось, что еще чуть-чуть, и тот воспарит над землей. Но вместо того чтобы левитировать, мужчина с козлиной бородкой начал тараторить себе под нос:
– Высокий мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, силы богатырской… Колей зовут… Зажигалка ему принадлежит… вижу его в маленькой комнатке… нет-нет, не в комнатке, это тюремная камера… решетка на окне, зэки, чифир, вертухай входит… – Альберт Эдмундович вдруг запнулся, но спустя какое-то время продолжил: – Это его прошлое… оно нам совершенно не интересно… а вот настоящее… настоящее… сейчас, сейчас, туман рассеется… – И его затрясло, будто бы в него вселился бес.
Игорь Яковлевич испугался, что тот потеряет сознание, и уже хотел было схватить гипнотизера за плечи, хорошенько встряхнуть, чтобы вернуть его к жизни. Но как только он об этом подумал, Альберт Эдмундович резко выставил перед собой руку и покачал головой – мол, не стоит, так и должно быть, не мешайте мне, а то все испортите. Евсеев послушно отступил.
– Вижу темный лес… светит луна… он бредет между деревьев… за ним плетется какой-то мужик с девкой… это недалеко отсюда… они о чем-то спорят… слов не разобрать… проходят мимо какой-то деревянной таблички, приколоченной к дереву… читаю выцарапанную на ней надпись – М… М… нет, к сожалению, прочитать не могу, коряво написано, вроде слово матерное… выходят на какой-то луг, поросший высокой травой… очень высокой, лебеда, чертополох, крапива, она им по пояс достает… в ней стоят заброшенные дома… они идут к одному из них… – И тут Альберт Эдмундович неожиданно открыл глаза.
Пальцы его разжались. Зажигалка упала на газон. Гипнотизер тут же продемонстрировал полковнику свою ладонь. Та была вся красной, словно бы он прикоснулся ею к раскаленной сковороде.
Сказать, что Евсеев был поражен, – значит ничего не сказать. Скорее шокирован. Ведь Альберт Эдмундович только что назвал владельца зажигалки – некоего богатыря Колю, в прошлом зэка. Под это описание подходил лишь один человек, который мог бы здесь объявиться ночью, – недавно освободившийся Николай Петрашевский. Да и все сходилось – видимо, отец Виолетты, в спешке покидая территорию особняка, обронил зажигалку. Мало того, гипнотизер-экстрасенс увидел, где тот находится в данный момент, и даже каких-то людей с ним разглядел.
– Э-э-э… вы действительно все это видели? – немного придя в себя, спросил наконец Игорь Яковлевич.
– Его и еще двоих. Вот только надпись на табличке не успел прочесть. Но это рядом, скорее всего какая-то заброшенная деревушка, на букву «М» ее название начинается… – устало протянул Альберт Эдмундович; было видно, что «сеанс» отобрал у него много сил и энергии.
– Точно в сопровождении двоих? – переспросил полковник. – Не одного?
– Я же говорил: мужчина и девка какая-то с ним были. – Гипнотизер обхватил голову руками и пошатнулся.
Евсеев торопливо достал из кармана некачественную фотографию Ларина, сделанную на детском представлении, и показал Альберту Эдмундовичу.
– Этот? – спросил полковник.
– Он самый, – всмотревшись в волевое лицо Андрея, ответил гипнотизер. – А сейчас прошу меня извинить, очень прилечь надо. – Сказав это, он, покачиваясь из стороны в сторону, побрел к особняку.
Евсеев не стал задерживать Альберта Эдмундовича. Вышел за ворота, сел в свой служебный «Мерседес» и распорядился отвезти его домой. Водитель покорно кивнул, завел двигатель и покатил коттеджным поселком.
Всю дорогу полковник размышлял над полученной информацией. С одной стороны, сомневаться в ее правдивости у него не было оснований – Альберт Эдмундович смог доказать ему, что и впрямь обладает экстрасенсорными способностями. С другой – в Евсееве вновь проснулся скептик. Мол, а что, если ты поддался влиянию доктора-гипнотизера, внушил себе, что все сказанное им – чистейшей воды правда? И тем не менее Игорь Яковлевич твердо решил, что завтра же утром подымет всех своих парней и начнет прочесывать заброшенные деревушки в округе, начнет с тех, названия которых начинаются на букву «М».
* * *Казалось, что навести мало-мальский порядок в заброшенном деревенском доме невозможно, ведь тут не жили уже несколько лет. Все заросло пылью, грязью, паутиной. Валялось много разного и ненужного хлама. Но Алиса сделала невозможное: выдраила начисто полы, протерла от пыли полки и даже отыскала посуду в старом, покосившемся на стене шкафчике…
Девушка ловко – так, словно бы занималась этим каждый день, подцепила ухватом чугунный горшок и достала из печи. Поставила на стол, открыла крышку. Из горшка тут же повалил густой пар. Запахло тушеным мясом и специями. Проголодавшийся Андрей сглотнул набежавшую слюну и облизнулся. Сейчас он был готов съесть целого слона. А вот сидевший напротив него Колян никак не отреагировал на пищу. Вот уже который час он тупо наливался водкой. Одна пустая бутылка стояла у него в ногах, вторая уже была наполовину пуста, но бывший зэк не пьянел.
– А ты хозяйственная. И убралась, и ужин приготовила. Даже и не скажешь, что в городе живешь, – похвалил правозащитницу Ларин. – Вот что значит, когда есть женщина в доме.
– Я только недавно в квартиру переехала. А так жила у мамы в деревне. Тяжело, конечно, было, но кое-чему научилась. Могу и корову подоить, и хрюшек покормить, – похвалилась Алиса.
Андрей взглянул на Петрашевского. Тот был сам не свой. Казалось, водка не берет его. Пил и нисколечко не пьянел. Хотя, учитывая его теперешнее состояние, это было неудивительно.
– Ты не убивайся так. Мы ее обязательно отыщем, – попыталась подбодрить его Алиса. – К тому же ты не один.
Колян тяжко засопел.
– Она права. Нас трое. А значит, наши шансы увеличиваются трехкратно, – наколов на вилку кусочек мяса, произнес Ларин. – Тем более что теперь мы точно знаем, у кого она находится. Конечно, если тот мальчик в спальне сказал тебе правду.
– Ага, – подтвердила правозащитница, кладя руку на плечо гиганта.
Петрашевский сжал пальцы в кулаки – так сильно, что костяшки хрустнули. Алиса испугалась и отдернула руку.
– У губернатора, – процедил сквозь прочифиренные зубы Колян. – А что, если этот извращенец ее сейчас… – И его лицо побагровело.
– Спокойно. Эмоции не помогут, а лишь навредят нам, – доверительно глядя в глаза гиганту, произнес Андрей. – Да и от спиртного никакой пользы, только голова наутро раскалываться будет. – И он убрал со стола бутылку. – Давайте лучше подумаем, как нам вытащить ее оттуда.
– А что тут думать? – прохрипел Петрашевский. – Вы как хотите, а я еду к этому мудаку, подвешиваю его за яйца и забираю свою девочку. И мне по херу, что у него охраны немерено. Всех на фиг завалю, лишь бы Виолетточку спасти. Она у меня одна на этом белом свете осталась. – Колян достал из помятой пачки последнюю сигарету и похлопал себя по карманам. – Вот черт, зажигалку где-то посеял…
