Николай Калифулов - Блеск алмазов и коварство

— Он твой. Надо было хорошо прятать. Спасибо Арсену. Он вовремя его обнаружил.

— Раечка, послушай меня…

— Не называй меня так. Теперь я для тебя Раиса Марковна. Не двигайся.

Она отступила в сторону и теперь стояла в трёх шагах от меня. Я видел взволнованный блеск её глаз. Я не шевелился. Я не знал насколько быстрой она может быть. Любое движение с моей стороны могло привести к выстрелу.

— А теперь признайся: зачем ты стрелял в мою дочь?

— Ты сумасшедшая, — неестественно промычал Астахов.

— Нет, я не сумасшедшая. Я должна быть безумной, чтобы позволить тебе уйти отсюда. У меня есть преданный Арсен. Утром он вернётся из командировки и тогда отвезёт твой труп в лес и закопает. Тебя будут искать, но никогда не найдут. А я скажу людям, что ты бросил меня и уехал в неизвестном направлении.

Астахов вымолвил белыми одеревеневшими губами: — Опусти пистолет. Не наставляй его на меня.

— В последний раз спрашиваю: зачем ты стрелял в мою дочь?

— Это не я стрелял.

— Тогда, кто?

— Это Егор.

— Егор! — изумлённо воскликнула Раиса Марковна, и опустила пистолет.

Астахов, воспользовавшись сиюминутным замешательством, бросился на неё. Но не успел сделать и пары шагов, как пистолет в руках женщины резко взметнулся в его сторону и выстрелил. Он рухнул на пол даже не успев удивиться.

В одно мгновение я оказался рядом с ней и ударил по локтю. Удар парализовал её руку, она выронила пистолет, но неожиданно развернулась и ударила меня. Я почувствовал, как её ногти проскребли мою щёку. Я схватил её, но сзади меня кто-то ударил, и я полетел в яму, у которой не было дна.

ГЛАВА 11

Когда я очнулся, то сквозь туман стали материализовываться очертания незнакомых стен и мебели чужого жилища. Я ощутил себя на диване с перевязанной головой. После осознания этого, я почувствовал нестерпимую боль в голове и произнёс: — Ох, моя бедная голова.

Я взглянул на яркий свет люстры и прищурился. Постепенно до моего сознания стало доходить, что я нахожусь в доме Раисы Шмулович. Я вспомнил всё, что произошло накануне, и поморщился.

— Эй! Гонымар! — услышал я знакомый голос полковника Вихрова.

Я посмотрел сквозь прищуренные глаза. Вихров сидел в кресле, а Кирюхин стоял у подножия дивана. Я пошевелился, ощущая, как болит затылок.

Кирюхин подошёл к окну и открыл створку нараспашку. Комната наполнилась свежим воздухом.

— Ну, хватит лежать, — прогремел Вихров. — Мы хотим поговорить с тобой.

Я думал о пистолете, из которого Раиса Шмулович застрелила Астахова. То же оружие. Лапин, Рябов…

Я медленно приподнялся и принял вертикальное положение. Вихров мрачно глядел на меня. — Ты зачем застрелил Раису Шмулович? — грозно прорычал он.

Я приподнял голову и в недоумении уставился на него. Он выглядел толстым, упитанным и хорошо выбритым. Его цивильная одежда была безупречна. Его туфли были до блеска начищены. На толстых коротких пальцах обеих рук красовались массивные золотые перстни с драгоценными камнями, и вообще он выглядел не как полицейский начальник, а как преуспевающий бизнесмен.

— Вы путаете, полковник, — с ноткой металла в голосе изрёк я. — Это Раиса Шмулович стреляла в Астахова, а я лишь пытался предотвратить это. Но меня ударили по голове.

— Так я тебе и поверил, — сказал Вихров. — Факты, которые мы задокументировали говорят об обратном: ты проник в дом, чтобы совершить кражу денег и драгоценностей. Но тебя застала врасплох хозяйка дома — Раиса Марковна, которая успела поцарапать тебя. И ты застрелил её в упор.

— Тогда как вы объясните труп Астахова? — спросил я.

Вихров засмеялся.

— Причём тут Астахов. Он жив, здоров, — недовольно буркнул Вихров.

— Как? Я сам видел, как Раиса Марковна стреляла в него.

— Хватит врать, — зарычал Вихров и взял со стола "ПМ" в полиэтиленовом мешочке и показал мне. — Пистолет был в вашей руке, когда мы вошли в дом. Мы всё сфотографировали и задокументировали. Теперь вам не отвертеться. А я вас предупреждал, чтобы вы близко не подходили к этому делу. Вы не послушались. Вот результат. — Он положил пистолет на стол и посмотрел на Кирюхина. — Приведите Астахова.

Через минуту в дверном проёме появился живой, но с перевязанной рукой Виктор Астахов. Наши глаза встретились, и он ядовито ухмыльнулся мне.

Вихров у него спросил: — Кто стрелял в вашу супругу — Раису Шмулович?

Астахов кивнул в мою сторону. — Я же вам говорил, это сделал Григорий Гонымар. Он пытался ограбить нас и застрелил мою жену. Он хотел убить меня, но промахнулся и попал в руку, — в повышенном тоне проговорил он и вышел из комнаты.

— Вот видишь, Гонымар, — произнёс Вихров. — Против тебя есть неопровержимые доказательства.

Я был в шоке.

"Отличная подстава", — подумал я, — "подарок для ленивого полицейского. Вихров недолго искал убийцу. Оказывается, убийца уже найдет. Им оказался ваш покорный слуга".

— Вы с ума сошли! — крикнул я. — Меня подставили. Неужели вы этого не понимаете.

— Я посмотрел на подполковника Кирюхина. — Николай Николаевич, объясни ему, что это обычная подстава.

Кирюхин молча отвёл в сторону глаза.

Вихров улыбался глядя мне в лицо. Было видно, что в душе он ликовал. Раскрыть такие убийства.

— Зря насмехаешься, — зло буркнул я. — Я не убивал.

— Можешь говорить всё что угодно, но для дела это не имеет никакого значения. Доказательств вины твоей, выше крыши, — произнёс Вихров и вышел из комнаты.

Кирюхин тут же придвинулся ко мне и прошептал: — Бери пистолет и беги через окно, направо за дом и через огороды. Потом позвонишь мне. Но прежде врежь мне, я не обижусь.

Я нанёс ему молниеносный удар в челюсть, и он рухнул на диван. Я схватил со стола пистолет и быстро бросился к окну. Через мгновение я оказался на улице. Было темно. Я завернул за угол дома и услышал, как Кирюхин закричал. Я стремительно пересёк фруктовый сад, перепрыгивая заборы, помчался через соседские огороды. Пробежав метров пятьсот и пропетляв по переулкам, я остановился, чтобы отдышаться и перевести дух.

"Теперь я вне закона", — подумал я. — "Но зато на свободе смогу выяснить, кто подстроил ловушку. Кирюхин меня отпустил именно для этой цели".

Я стоял и думал, где укрыться. Дома появляться нельзя. Я перебирал в памяти своих знакомых, но ни один из них по тем или иным причинам — не годились. И тогда я решил пробраться в дом Жанны Шмулович. Там искать меня уж точно никто не будет, в этом я был уверен. Я подумал, что для Астахова, коль он претендент на наследство, смерть Жанны означает возможность завладеть всем богатством Шмулович. Мысленно я молил Бога, чтобы она выжила.

Я повернул в обратном направлении и через полчаса подошёл к дому Жанны с другой стороны. В ночной тиши среди проплывающих на небосклоне облаках огромный двухэтажный особняк казался таинственным и мрачным.

Я с легкостью преодолел забор, и очутился в клумбе, помяв цветы. Какое-либо постороннее присутствие в доме не наблюдалось. Я стал обходить дом по периметру и, надавливал рукой на створки окон, рассчитывая, что какое-нибудь окно будет незапертое изнутри. Такое окно нашлось. Оно вело на кухню. Подтянувшись, я забрался на подоконник и проник внутрь. Я медленно стал обходить комнаты. Повсюду был хаотичный беспорядок: предметы и вещи валялись на полу. Складывалось впечатление, что в доме что-то искали. Кто-то пытался поставить всё с ног на голову и это ему удалось. Обход занял не более десяти минут. Моя голова давала о себе знать, но избавиться от боли я не мог. У меня не было лекарств, а включить свет, чтобы найти аптечку, я не рискнул. Тогда я решил лечь на диван отдохнуть и вскоре уснул.

Очнулся я, когда забрезжил рассвет. При дневном свете хорошо было видно, как в комнатах было всё основательно переворошено. Беспорядок, который был повсюду, угнетающе подействовал на меня.

В кухонной комнате мне попалась на глаза домашняя аптечка. Лекарство произвело благоприятное воздействие, и моя голова перестала болеть. При дневном свете я вновь стал обходить комнаты и внимательно разглядывал все предметы и вещи.

Красочный журнал лежал на видном месте и сразу бросился в глаза. Машинально перелистывая страницы с глянцевыми картинками прекрасных скакунов, я наткнулся на изображение, которое меня крайне удивило. В центре картинки находился вороной жеребец с белым пятном во лбу. По обеим сторонам стояли известные мне женщины: Лариса Будина и Мария Миллер. А я и не знал, что они настолько дружны, что попали в кадр глянцевого журнала. Это был тот самый жеребец, который выиграл приз ДЕРБИ. Лишь одно смущало: какое отношение к жеребцу имеет Мария Миллер? Ведь она ни разу не упоминала, что увлекается лошадьми. Всё это выглядело, по меньшей мере, странно.