Питер Мейл - Марсельская авантюра
Его встретил помощник доктора, здоровяк с блестящей выбритой головой, одетый в белый тренировочный костюм. Он проводил Прендергаста в пустую, абсолютно белую приемную, где на низком столике соседствовали старые номера «Штерна», «Пари Матч» и «Гала».[56] Висящий в углу телевизор транслировал рекламный ролик, в котором две молодые дамы горячо обсуждали средства при менопаузе.
Прендергаст взглянул на часы. Он сделал ошибку, придя вовремя, хотя прекрасно знал, что пунктуальность — самый ненавистный враг представителей медицинской профессии. Прождав почти двадцать минут, он наконец услышал, как механический голос из динамика приглашает его зайти в кабинет.
Доктор Хофман оказалась невысокой жилистой женщиной лет сорока, одетой в белый хирургический костюм, с висящей на шее хирургической маской. Темные волосы у нее были коротко подстрижены, а глаза скрывались под затемненными стеклами очков. Жестом она предложила Прендергасту сесть.
— Месье Патримонио предупредил меня о вашем визите. Выкладывайте, что вы от меня хотите.
Рей Прендергаст глубоко вздохнул и начал рассказ.
Для Брайана и Дейва, как объяснил лорд Уоппинг, это был последний шанс восстановить свою репутацию. Операция с журналистом прошла наполовину удачно, но все-таки этого было недостаточно для того, чтобы он перестал писать свои гнусные статейки. А уж об операции с шатром на пляже лучше вообще не вспоминать. Там они, по выражению лорда, облажались окончательно.
На этот раз промашки быть не должно. Но, как решили Брайан и Дейв после брифинга у Уоппинга, ее быть и не может, потому что такое задание как раз для них: немного детективной работы, немного слежки и чуть-чуть криминала в конце. Раз плюнуть. Они арендовали скромный «пежо», купили карту Марселя и, прибыв утром на Шемен дю Рука-Блан, заняли удобную позицию чуть в стороне от ворот нужного им дома.
Время текло невыносимо медленно. Люди приходили и уходили, но это были совсем не те люди, которые их интересовали. В машине, хоть она и стояла в тени дерева, скоро стало чудовищно жарко. А Дейва чуть не арестовали, когда один из местных жителей заметил, как он справляет малую нужду под оградой его сада.
Скоро они научились узнавать тех, кто приезжал и уезжал регулярно: горничную Нану на ее мотороллере, экономку Клодин в «Фиате-500» и шофера Оливье в большой черной машине, иногда пустой, иногда с пассажирами. Но пока еще ни разу им не удалось увидеть одинокую женскую фигуру — ту, которую они ждали. Томительные часы превратились в томительные дни, небольшое разнообразие в которые вносила только слежка за Оливье, ездившим в город с каким-нибудь поручением.
Их терпение было вознаграждено в один солнечный полдень, когда гудки подъехавшего к воротам такси пробудили Дейва от сладкой дремоты.
— Пустое, — сказал Брайан, — значит, приехало за кем-то.
Дейв навел бинокль на такси и успел увидеть, что в машине только один пассажир и это женщина.
— Есть! — сказал он. — Поехали.
Держась на безопасном расстоянии, они по извилистой Шемен дю Рука-Блан доехали за такси до центра города, потом свернули на узкую улочку у Старого порта и выехали на рю Паради. Такси остановилось у здания с фасадом из черного стекла, и они увидели, как Элена Моралес, выйдя из него, заходит в дверь с надписью: «Studio Céline Coiffure».[57]
— Прическу пошла делать, — догадался Дейв. — Это нам подходит. Главное — найти, где припарковаться.
Через десять минут ожесточенной конкуренции Брайан умудрился втиснуть «пежо» на крошечный островок как раз напротив салона, вызвав целый шквал гудков и ругательств со стороны других водителей, которых он временно заблокировал. Молодой человек в потрепанном «рено», проезжая мимо, выставил в окно руку с воздетым к небу средним пальцем.
— И тебе того же, приятель, — проворчал Брайан. Ни черта не умеют себя вести эти французы.
— Ну, теперь уже недолго осталось, — успокоил его Дейв. — Шприц подготовил?
Брайан кивнул.
Они подождали несколько минут, потом вышли из машины, пересекли улицу и уставились в окна магазина мужской одежды, расположенного рядом с салоном.
Элена вышла на улицу, зажмурилась от яркого солнца, достала темные очки, и тут к ней приблизился Брайан с картой в руке.
— Простите меня, мисс, — вежливо сказал он. — Вы хоть немного говорите по-английски?
— Да, — кивнула Элена.
— Я тут, похоже, заблудился.
Он подошел к ней поближе и развернул карту. В это время Дейв быстро подскочил сзади и одним движением воткнул в обнаженную руку женщины шприц. Эффект был мгновенным. Голова Элены бессильно повисла, а ноги подогнулись. Подхватив женщину под руки, чтобы не дать упасть, они быстро перетащили ее через улицу и засунули на заднее сиденье «пежо». Прохожие если и заметили что-то, то не подали виду. В Марселе не принято вмешиваться в такие ситуации.
Брайан довольно ухмылялся, заводя двигатель.
— А сильная штука эта гадость в пробирке!
Сэм еще раз посмотрел на часы. Шесть тридцать — время, когда по всему Марселю в предвкушении ужина начинают урчать желудки. Они с Эленой договорились пообедать с Мими и Филиппом, но где же она? Сколько времени может занять простая стрижка? Или потом она решила пройтись по магазинам и забыла про все на свете?
Он позвонил ей на мобильник, но никто не ответил. Через двадцать минут попробовал еще, и потом снова — через десять. Никто не брал трубку. К половине восьмого беспокойство достигло уже такого предела, что он решил позвонить Ребулю. Через час тот перезвонил.
— Мои люди проверили все полиции и больницы. Никаких сведений о несчастном случае с кем-то похожим на Элену нет. Мне очень жаль, друг мой. Но мы не остановимся, будем искать дальше.
Весь этот ужасный вечер Сэм провел в обществе Мими и Филиппа. Они снова и снова безрезультатно звонили Элене. Филипп поднял все свои связи: информаторов, завсегдатаев ночных заведений, владельцев баров и клубов, приятеля, который владел частной сетью машин «скорой помощи». Нигде ничего. Вечер незаметно перешел в ночь, которая стала для Сэма самой долгой, мрачной и бессонной.
Устав мерить шагами спальню, он в отчаянии еще раз набрал номер. На этот раз ему ответили.
— Мы надеялись, что вы позвоните, — голос на том конце звучал как-то странно, словно его специально искажали, но вполне разборчиво.
Сэм сделал над собой усилие.
— Где Элена? — спокойно спросил он.
— С ней все в порядке.
— Дайте мне с ней поговорить.
— Боюсь, это невозможно. Она так сладко спит, жалко ее будить.
— Где она? Кто вы?
— Вам не нужно этого знать. А сейчас слушайте меня внимательно. Мы вернем вам мисс Моралес целой и невредимой, как только вы добровольно и без всяких условий снимете свою заявку с тендера. Можете придумать любую причину, кроме настоящей, разумеется. Вам ясно? Позвоните мне на этот же номер, когда все сделаете. И советую поспешить.
— А откуда мне знать, что вы сдержите слово?
— Неоткуда.
— Почему я должен вам верить?
— А у вас есть выбор?
В трубке раздался щелчок, и телефон замолчал.
16
Филипп уже допивал на кухне первую утреннюю чашку эспрессо, когда вошел измученный и небритый Сэм в мятой одежде и с зажатым в руке мобильным телефоном.
— Ничего нового? — спросил Филипп.
Сэм потряс головой. Когда ночью он сообщил журналисту о телефонном разговоре, тот заново обзвонил своих знакомых в полиции и больницах, информаторов, связанных с миром криминала, и даже службу спасения. Как и прежде, результат был нулевой. Приходилось признать тот крайне неприятный факт, что человек, говоривший с Сэмом, не блефовал: Элена действительно была похищена.
Филипп сел рядом с Сэмом, обнял его за плечи и поморщился, когда от этого движения у него хрустнули сломанные ребра.
— Знаю, тебе сейчас тяжело, но давай попробуем рассуждать логически. Dʼaccord?[58]
Сэм тяжело вздохнул и кивнул.
— Это не похищение ради выкупа, раз денег у тебя не требовали, — продолжил Филипп. — Тебе совершенно ясно дали понять, что от тебя требуется и как это должно быть сделано. Кроме того, этот тип говорил по-английски. Акцент у него был?
— Трудно сказать, когда голос намеренно искажен.
— Да, это типичная картина. — Филипп потряс головой. — Черт, я уже выражаюсь, как коп. Но все-таки, как тебе кажется, это был голос англичанина или француза, говорящего по-английски?
Сэм припомнил, что человек говорил по-английски вполне уверенно.
— Знаешь, сейчас я точно могу сказать, что это был англичанин. Французам трудно произносить английские слова, которые начинаются с «х». У этого парня проблем точно не было.
— Ясно. Значит, тебе звонил англичанин, который хочет, чтобы ты снял свой проект с конкурса. Кому это нужно? Кто от этого выиграет? Кто это может быть, кроме Уоппинга или кого-то из его шайки?
