Владимир Колычев - Империя страха
– А может, знает? От него… Но дело не только в этом. Дело еще и в том, что в убийстве этих людей могут заподозрить вашу дочь. Но я-то знаю, что она здесь ни при чем. Поэтому меня интересует та история, что случилась в девяносто третьем. Может, бандитам сейчас мстят за того человека, которого убивали на ваших глазах?
Эту версию Михаил выдумал на ходу. Разумеется, всерьез он воспринять ее не мог, но что, если из нее получится крючок, за который зацепится Востриков?
– Это не я!
– Конечно, не вы. Вы же не знали этого человека.
– Их было двое. Мужчина и женщина. Но я вам ничего не скажу! – вскинулся мужчина.
– Почему?
– Потому что я не верю в милицию! Потому что милиция меня не защищает!
– Не защищает, потому что не обращаетесь. А вам надо было бы обратиться. Вы должны были рассказать нам эту историю. Вы бы помогли нам раскрыть убийство. А так убийцы остались безнаказанными. И вы после этого хотите сказать, что милиция плохая, а вы хороший? Равнодушие – пособник бандитов.
– Не надо меня учить! И я не равнодушный! Я пострадавший! В меня стреляли! Меня ранили! Я стал инвалидом… И не убивали там никого.
– А что делали?
– Ее на коленях держали. Ему пальцы сначала отрубили, потом руку.
– А дальше что было?
– А дальше меня заметили! Вот что было дальше! – Востриков вознес к потолку свою палку.
В какой-то момент Михаилу показалось, что мужчина собирается ударить его, и даже приготовился защищаться.
– А Вихров там был?
– Не скажу.
– Значит, был… А Терехин?
– Не был.
– А эти?
Михаил показал фотографии Черепа и Архарова.
– Нет! – чересчур бурно отреагировал Виталий Петрович.
– Да вы не бойтесь! Всех этих людей больше нет, – снова соврал Потапов. – Последнего застрелили вчера.
– Туда им всем и дорога!
– Значит, все они там были?
– Все были! Этот пальцы рубил! – Востриков показал на Барабаса, после чего ткнул пальцем в фотографию Черепа. – Этот женщину держал, заставлял смотреть. Если кто-то отомстил за этих несчастных, то я просто счастлив. Я бы и сам этих подонков собственными руками…
– Успокойтесь, Виталий Петрович. Вам не надо нервничать. Все уже закончилось, за несчастных отомстили. И вы нам очень помогли. Я думаю, что тех людей нет в живых и, возможно, за них действительно отомстили. Только давайте договоримся, что вы не будете больше говорить на эту тему – ни с женой, ни с дочерью.
– Повторяю, Люда ничего не знает.
– Вот и отлично. Ни слова никому. А мы когда мстителя найдем, обязательно дадим вам знать. Тогда можете рассказать все дочери. Если, конечно, ей это интересно. А сейчас – ничего не говорить на эту тему и ее ни о чем не спрашивать. Договорились?
– Да я и сам не собираюсь ничего ей говорить, – кивнул мужчина.
– Да, и еще вопрос: когда произошла эта трагедия в лесу? Девяносто третий год – а дата, месяц?..
Михаил знал, что никогда не найдет мстителя, о котором говорил. Такого не существует в природе. Но пусть Виталий Петрович верит в него, пусть тешит себя мыслью, что и за тех несчастных, и за него самого уже отомстили. Но главное, он не должен ни о чем спрашивать Милу, иначе она все поймет, и это изменит ее доброе к Михаилу отношение. У Потапова не было на нее никаких личных планов, но все-таки она ему очень нравилась, и он не хотел бы стать для нее персоной нон грата.
Потапов давно собирался поговорить с Востриковым, поэтому сразу же после напряженной встречи с Архаром поехал к нему. Теперь он знал, что первомайские бандиты участвовали в расправе над неизвестной парой. Но не это сейчас интересовало его, а реакция Виталия Петровича на происходящие убийства. Востриков во весь голос объявил, как ненавидит бандитов, но после общения с ним слишком сложно стало всерьез принять версию о том, что он стоял за этими убийствами. Легче поверить в существование мстителя, который расправляется с первомайскими авторитетами за лесную расправу в девяносто третьем году.
И все-таки, вернувшись в управление, он вызвал к себе Климука и поставил ему задачу поднять все сводки за сентябрь девяносто третьего года и последующие месяцы, чтобы выявить факты пропажи людей и, в частности, мужчины и женщины, возможно, состоявших в родственных отношениях.
Потапов почему-то уверен был в том, что этой паре бандиты вынесли смертный приговор. Наверняка их трупы лежат сейчас в неизвестном захоронении под какой-нибудь липой. Но это захоронение могли найти случайно, как это иногда бывало. Поэтому Климук должен был отыскать информацию об обнаруженных захоронениях в лесу в районе деревни Козельки.
А вдруг бандиты все-таки отпустили свои жертвы? Может, мужчина с отрубленной рукой не стал обращаться в милицию, но вряд ли он обошел стороной больницу. И в этом направлении Климук должен был поработать, причем в свободное от основных обязанностей время. Отдел Потапова искал киллера, а Борис работал сейчас по авторынку, отрабатывал всех, кто в ближайшее время покупал машины по доверенности. Среди этих покупателей мог быть и киллер. Но в этом направлении ситуация пока была тупиковой.
3
Белые мухи стучали в стекло, льдистой слизью растекались по стеклу, попадая под коромысло дворников. Погода сегодня не сахар – холодно, снег, ветер. Но в машине тепло. Хотя и неуютно: не на праздник ехал Архар, а на стрелку с Оленем, который претендует сейчас на место Барабаса.
С Хромым он разговаривал вчера. Парень не дурак, понимает, что с Архаром связываться себе дороже, и он готов подвинуться. Правда, разговор шел за Черепа, которому и брать под себя Промышленный район. Но если с Черепом вдруг что случится, то сам Архар займет место Терехи. И Хромой тогда уступит место лично ему.
– Зря ты на это дело подписался, – недовольно сказал Питон, правая рука Архара. – Кто ты, а кто этот Олень! Не та величина, чтобы ты с ним перетирал.
– Если я лично с ним говорить буду, он поймет, насколько мне все это важно. А если для меня это важно, то я ни перед чем не остановлюсь. А он, как всякий человек, жить хочет.
Машина выехала на мост через Тихонькую. Небольшая река, самая маленькая из трех, что дробили город на районы, но мост через нее широкий, по две полосы в каждом направлении. Пропускная способность большая, но машин почему-то мало. Основное движение шло по первому, ближнему к Волге мосту через Басурму, а на этом направлении сейчас тихо. Поэтому этот мост и выбрали для стрелки. Это стык между Первомайским районом и правобережьем Западного округа, на который претендовал Олень. Нейтральная, можно сказать, территория.
Джипы архаровцев перекрыли мост с одной стороны, две иномарки барабасовских – с другой. Силу свою демонстрировать никто не собирался. Архар вышел к Оленю в сопровождении верного Питона и трех телохранителей, а тот вышел к нему сам, без свиты, оставив своих «быков» у машин. Оружия не видно, но у всех бойцов куртки расстегнуты. Мало ли что.
Архар недовольно поморщился, платком смахнув с глаза размокшую на нем снежинку. Паршивая погода, но делать нечего: откажешься от стрелки – считай, отказался от своих претензий.
Если Оленя можно было сравнить с лесным парнокопытным, то со взрослой, матерой особью с мощной мордой и широкой плотной грудью. Он стоял как олень, готовый поднять на рога нападающего волка. Голова чуть опущена, взгляд исподлобья, ноги нешироко, но все-таки разведены в стороны.
– А чего такой набыченный? – высокомерно и с ехидством усмехнулся Архар.
– Да погода, – натянуто улыбнулся Олень.
– Ну, погода дерьмо, не вопрос. Но лучше пусть снег на голову сыплется, чем земля, да?
– Это ты о чем? – нахмурился Олень.
– Не «ты», паря, а «вы». Мы с тобой водку не пили, чтобы «тыкаться». Но ты можешь со мной на «ты». Не сейчас, но можешь. Я смотрю, братва тебя уважает, если старшим тебя поставили. И я тебя уважать буду. Бригадиром тебя оставлю. Будешь правобережьем рулить. Левобережье за Черепом останется, а правобережье я возьму. Вместе с тобой. Или тебя такой расклад не устраивает?
– Ну, я не знаю, – замялся парень.
Архар уловил слабину в его поведении, но не успел развить ее. Вдруг откуда-то из-за барабасовских машин выскочил мотоцикл, на котором сидели двое. Пассажир держал в руке пистолет-пулемет, направленный на Архара.
Все произошло так быстро, что никто ничего не успел понять. Киллер выпустил в сторону Архара очередь, мотоциклист на полном ходу провел свою машину между джипом и парапетом моста, после чего исчез из виду.
Архар заметил опасность еще до того, как стрелок открыл огонь, но не успел спрятаться за телохранителя. Одна пуля стукнула его в грудь и швырнула на Питона. К счастью, под курткой у него был бронежилет, и это спасло его от гибели.
Уцелевший телохранитель и стоящие у машин бойцы хоть и с запозданием, но все-таки открыли ответный огонь – правда, безрезультатно.
– Идиоты! – прохрипел Архар.
