Владимир Колычев - Команда: Генералы песчаных карьеров
– А-а... Ы-ы...
Терпила пытался что-то сказать, но вместо слов выходили какие-то утробные звуки.
– Напуганы, да? Напуганы... – ответил за него Валера. – Мне б на вашем месте тоже было бы страшно. В тюрьму-то кому охота...
– В тюрьму?! В какую тюрьму? – выдавил из себя Кардашев.
Он уже малость пришел в себя. За одежду хватается. Пытается одеться.
– Как в какую? В нашу, советскую, самую гуманную в мире... У нас знаете, какие люди гуманные в тюрьмах сидят? Женщин насиловать нельзя. Это большой грех. И люди в тюрьме это хорошо понимают. Вот вы девчонку изнасиловали, а они вас за это под хвост сделают... Не понимаете, да? Вот когда вас опетушат, тогда все поймете...
– Опетушат?! – переспросил Ираклий Михайлович.
– Ага, пидором сделают...
– Вы... Вы что такое говорите?.. Вы вообще кто такие?
– Мы-то?.. А тимуровцы мы, – усмехнулся Валера. – Помогаем женщинам бороться с насильниками... Мы сейчас Ирину в больницу повезем. Побои снимем, все такое. А потом пленочку проявим. Ирина заявление в милицию напишет, а мы фотографии к нему приложим. Повяжут вас менты, как пить дать, повяжут. По статье за изнасилование пойдете. А в тюрьме вас дырявым сделают, под нары загонят. Семь лет, как минимум, петухом петь будете...
Ираклий Михайлович уже все понял. И не хуже Валеры знал, что его ждет.
– Короче, чего вы хотите? – с ненавистью глядя на него, спросил он.
– Сразу видно, что вы деловой человек... – язвительно улыбнулся Валера.
Он уже кое-что знал про этого мужика.
Кардашов отличался завидной деловой хваткой. Мало того, что он сумел наладить производство левого товара. Так еще умудрялся никому за это не платить. А ведь все «цеховики» должны были отстегивать десять процентов в воровской «общак».
Тимур уже разговаривал с Пациком насчет ликеро-водочного завода. Оказывается, там калина для подпольных предпринимателей. Никто не стриг шерсть с этих овец. Получалось, Валера был первым, кто всерьез наехал на Кардашова. А право первого – это серьезный аргумент в споре за право снимать сливки с ликероводочного потока.
– Короче, гнилые базары нам ни к чему. Расклад такой. Ты... – на «ты» Валера сделал особый упор. Он ясно давал понять, кого он видит хозяином создавшегося положения. И Кардашов пусть знает свое место. – Ты продолжаешь заниматься своим делом. Левая водка, левые бабки, все дела. Но нам... Нам ты отстегиваешь тридцать процентов...
– Я не понимаю, о чем вы говорите?
Терпила попытался прикинуться дураком. Но Валера быстро вразумил его. Рассказал все, что знает про него. Кардашов понял, что его карта бита.
– Теперь все ясно? – спросил Валера.
– Не все... – обреченно вздохнул Ираклий Михайлович. – Есть вопрос. Кого вы представляете?
– Я же говорю, тимуровцы мы. Про Тимура слышал?
– Нет... Сейчас таких Тимуров, как собак... – начал было Кардашов и осекся. Затравленно посмотрел на собеседника.
– Мы не собаки, понял? – взорвался Валера. – Мы – волки, понял? А ты – овца!.. Короче, будешь отстегивать процент. Иначе... Иначе сам знаешь, что с тобой будет...
– Да знаю... Поймали вы меня, паразиты... – горько усмехнулся замдиректора.
– Ты за базаром следи, да? – грозно надвинулся на него Пантелей.
– Молодые, а такие грубые... У меня дочка почти ваших лет. А вы со мной так...
– Это ты про Ирку, да? – развеселился Валера. – Ты что, Ирку удочерить вздумал? Думаешь, это поможет?.. Не, мужик, ты конкретно на кукан попал. Так что выход у тебя один – лапки кверху и не пердеть, понял?..
– Что здесь такое происходит? – послышалось за спиной.
Голос девичий. Мягкий и звонкий. Как будто колокольчик кто-то задел.
Валера резко обернулся и обомлел. В дверях комнаты стояло прелестное юное создание. Девчонке лет пятнадцать-шестнадцать. Среднего роста, худощавая, стройная. Красивое лицо, большие раскосые глаза, азиатские скулы, губы яркие, сочные, как спелая вишня. Шатенка, стрижка каре... Все это Валера смог разглядеть только потом. Первые несколько мгновений он мог видеть только ее глаза – светлые и голубые, как чистое море в лучах полуденного солнца. И такие же глубокие. Утонуть в них Валера не мог. Но захлебнуться от восторга – запросто...
– Я спрашиваю, что здесь происходит? – снова спросила девушка.
– А сейчас узнаешь! – грубо ответили ей.
Это Хопчик появился у нее за спиной. Сгреб ее в охапку и втащил в комнату.
– Оставь ее! – рыкнул на него Валера.
Уж очень ему не понравилось, что с этой чудесной девушкой поступают так грубо. С ней нужно мягко, нежно...
– Ты бы лучше дверь за собой закрыл, придурок!
Хопчик разочарованно хлюпнул носом. Посадил девушку в кресло и словно собака с поджатым хвостом поплелся к двери. Идиот...
Валера посмотрел на Кардашова.
– Это, что ли, твоя дочь?
– Да, – встрепенулся тот. – И только попробуй тронь ее!
Валера озадаченно почесал затылок.
– Да я вообще-то и не думал ее трогать...
Он был в замешательстве. С одной стороны, терпила отец, с другой стороны – красавица дочь. Красавиц вообще-то много. Но далеко не каждая западает в душу. А эта запала. Да еще как... Блин, ситуация.
– Я спрашиваю, что здесь происходит? – строго спросила девушка.
Она явно так ничего и не поняла. Не догоняет, что пахана взяли в оборот крутые пацаны. Думает, что здесь хиханьки-хаханьки... А ведь ее запросто можно было швырнуть на кровать и распять. И распять, и раз пять... Но Валера никогда не насиловал девчонок. А потом, его даже покоробило, когда он представил эту девушку в неудобной позе с ужасом в глазах... Нет, этой девочке он бы никогда не сделал больно...
– Ничего не происходит, – мило улыбнулся он. – Все в порядке... Мы к вашему отцу всего на пять минут зашли. Так, по делам... Мы же вместе работаем, правда, Ираклий Михайлович?
– Правда, – поспешно кивнул Кардашов. – Мы вместе работаем... Товарищи сейчас уходят. Правда, товарищи?
– Ну, конечно, – легко согласился Валера.
У него отпала всякая охота кошмарить отца такой чудесной девочки. К тому же тот уже плотно сидел на крючке. И не сорвется с него...
– Мы уже уходим, Ираклий Михайлович...
– Звоните, если что. – Кардашов смотрел на него с удивлением и отвращением.
Он уже понял, почему Валера стал таким покладистым. Его устраивало такое поведение. Но ему вовсе не хотелось, чтобы за его дочерью увивался какой-то разбойник с большой дороги...
– Да, конечно, мы вам позвоним...
Уже в дверях Валера обернулся. Глядя на девушку, широко и ярко улыбнулся.
– Меня Валера зовут? А вас?
Девушку звали Вика. И, как позже он узнал, она была дочерью Кардашова от его первого брака.
Жаль, что об этом он узнал от самого Ираклия Михайловича. Когда встретился с ним, чтобы забрать у него первую часть взноса за предоставленную «крышу».
Валера произвел на Вику неприятное впечатление, и она не хочет иметь с ним ничего общего. Кардашов сказал ему об этом, глядя прямо в глаза. Этот человек довольно легко расставался с деньгами. Но не собирался отдавать Валере свою дочь.
И напрасно Валера пытался узнать адрес, по которому Вика жила со своей матерью. Ираклий Михайлович был неумолим. Чем вызывал уважение. И досаду...
Валера стильно одевался, ездил на престижной «девятке», всегда при деньгах. Но в глазах Кардашова он навсегда останется бандитом. А по нему, с бандитом нужно жить дружно, но нельзя подпускать его к себе близко. Тем более отдавать ему свою дочь... Можно подумать, все бандиты – сволочи. А потом, Валера никакой не бандит. Он... Он такой же предприниматель, как и сам Кардашов. Только тот почему-то не принимал его за своего. Да идет он в пень, этот козел! И без его Вики бабья хватает!..
Глава шестая
Олег возвращался домой с победой. Все-таки сделал он того монстра. Мощный крюк справа обеспечил ему первое место в первенстве Союза. Возможно, в самом скором времени он будет выступать за страну на чемпионате Европы. А то и мира. Хотелось бы...
Дома его ждали мать и сестра...
Мать он нашел в комнате соседа. Она сидела на табурете и качалась, словно ива на ветру. На столе бутылка водки, тарелки с закуской, запах перегара и табачного дыма. А рядом с матерью, такие же пьяные, сидят Пахомыч и Коля Булкин. Они оба вскочили как по команде.
Коля метнулся к Олегу, заискивающе заглянул ему в глаза.
– Братан, ты только не думай! Ничего не было! Ничего!..
Олег понимал, что он имеет в виду. Он с самого раннего детства это понимал...
Сколько он помнил мать, она всегда гуляла. Частенько приводила в дом нового папу. Рита была красивой женщиной. Мужики к ней тянулись. Но она почему-то выбирала всякую шваль. Одни скоты и подонки. Олегу частенько доставалось. Один ногой пнет по пьяни, другой за волосы оттаскает. Может, потому он и начал заниматься боксом, чтобы сдачи давать.
А еще у него была мечта.
В восьмидесятом году Рита привела в дом какого-то негра. Сказала, что он боксер. Кстати, об этом свидетельствовал деформированный нос и приплюснутые уши.
