Чарльз Вильямс - Страх на побережье
Патрисия вопросительно посмотрела на Рено.
— Теперь все будет в порядке, — сказал он. — Я хочу кое-что сказать вам.
— Что именно?
— Спасибо.
— Не за что, всегда рада помочь.
Он покачал головой:
— Я вовсе не пытался шутить. Просто у меня нелады со словесностью.
Она серьезно взглянула ему в глаза и отвела взгляд.
— Кто угодно мог сделать это.
— Под огнем? Они ведь не просто хотели попугать нас.
— Да. Я знаю. Но я старалась не думать об этом.
Когда с этим будет покончено, подумал он, они выбросят из головы свои планы и забудут про все условности. Даже с лицом, забрызганным болотной грязью, она казалась ему мечтой, какую можно встретить лишь во сне. И, подумать только, эта девушка так вела себя под выстрелами!
Он одернул себя: не предавайся мечтам.
— Послушайте, — сказал Рено, — если вы не хотите, то можете не говорить, но как вы умудрились оказаться именно там?
Она пристально разглядывала дно лодки.
— Ну а если предположить, что по счастливой случайности?
Он почувствовал болезненный укол разочарования, но ничего не ответил. И лишь когда она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза, он сказал:
— Хорошо, Пат. Я расскажу вам, как очутился там. А потом мы назовем это так, как вы захотите.
— Спасибо. В таком случае я передумала. Это не просто счастливая случайность.
— Нет?
— Нет. Я следовала за вами.
— Зачем?
Она медленно проговорила:
— Я хотела кое-что найти.
— Что именно?
На этот раз она некоторое время помедлила, прежде чем ответить.
— Если вы не возражаете, мне бы не хотелось вам отвечать сейчас. Пока еще рано.
— Но что бы это ни было, вы это нашли?
— Пока не уверена.
«Она скажет мне, когда будет готова к этому, — подумал он. — Я не должен торопить ее».
— Но я не слышал вашего мотора. И не видел вас.
— Потому что я шла на веслах. И старалась держаться подальше.
— Вы слышали эти взрывы? Незадолго до того, как в меня выстрелили в первый раз?
Она кивнула.
— Вы имеете хоть малейшее представление, что это было?
— Нет. По звуку похоже на динамит, но немного глуховато.
— Да, вы правы, — сказал он. — Я почти уверен, что взрывали под водой. Но вы не знаете, кто это мог делать? И зачем?
— Нет! — Она озадаченно покачала головой. — Я надеялась это выяснить, как и вы. Но у того, кто этим занимался, похоже, было другое мнение.
— Я не вижу во всем этом никакого смысла.
Девушка внимательно посмотрела на него:
— Я обнаружила, что подобное можно сказать о многих вещах, творящихся здесь. — Потом добавила:
— Но, по-моему, нам пора домой. Я бы хотела переодеться и смазать царапину йодом.
— О! — Он протянул руку к мотору. — Простите. Очень больно?
— Нет, не очень. Но лучше бы ею заняться, мало ли что.
Когда они причалили к пристани, поблизости не оказалось ни души. Тени стали заметно длиннее, и темная неподвижная вода отражала деревья, растущие на противоположном берегу.
Патрисия вышла из лодки и пошла было к тропинке, пока он возился с веревками, но вдруг остановилась.
Он поднял голову. Карие глаза смотрели на него с обескураживающим безразличием.
— Да, чуть не забыла, — сказала она спокойно, — я хотела еще кое-что сказать вам.
— Что же?
— Та девица легкого поведения, о которой вы так остроумно рассуждали сегодня утром…
Она видела, как он растерялся. Ему оставалось лишь молча посмотреть на нее.
— Я подумала, что, может быть, вам будет интересно узнать… Сегодня она заходила в полицию. — Быстро повернувшись, Патрисия пошла вверх по тропинке.
— Подождите! — крикнул он ей вслед. Но она уже исчезла из виду.
Он догнал ее у самого домика:
— Мне тоже нужно поговорить с вами.
— Да? — холодно отозвалась она.
— Да. И это очень важно.
Она несколько смягчилась:
— Хорошо. Где-нибудь через полчаса.
Рено переоделся в сухую одежду и побрился, почти не сознавая, что он делает. Голова его была занята сотней вопросов, на которые он так и не находил ответов. Если Патрисия побывала в полиции, может быть, это как-то облегчит положение Вики? Разве это не разрушит в их глазах то, что они считают мотивом преступления?
Смогут ли они понять? Но чего ждала Патрисия все эти дни? Ведь, судя по всему, она и так собиралась пойти туда. А что с этим прицепом?
И с Истером? Кто она такая и что ищет? Она расскажет мне, она все объяснит.
Когда она вышла из домика, ее короткие черные кудри были, как обычно, аккуратно уложены и матово блестели. Она надела белое льняное платье и золотые босоножки, но стройные загорелые ноги остались без чулок. Девушка выглядела свежей и привлекательной, и Рено чувствовал необычайное волнение, глядя, как она спускается с крыльца. Однако на ее лице не было и тени улыбки, темные глаза смотрели серьезно.
Он помог ей сесть в машину и уселся за руль.
— Давайте проедем немного подальше, за «Консул», — попросила она. — Я хочу вам кое-что показать.
Ресторанчик остался позади. Девушка не произнесла ни слова. Еще через четверть мили, когда перед ними показалась грязная дорога, ведущая направо, она кивнула, и Рено, недоумевая, свернул на нее. Впереди у них оказался только судоходный канал и, конечно, никакого моста, не такая это была дорога. Через несколько минут и она закончилась. Слева от них было какое-то поле, впереди темная стена деревьев протянулась вдоль канала. Он остановился, лишь когда разглядел на деревьях содранную кору на месте сломанных веток и нависшие над самой водой стволы двух огромных, еще не совсем засохших дубов.
Он обернулся и посмотрел на свою спутницу.
— Это случилось здесь?
То, о чем он до сих пор лишь смутно догадывался, теперь казалось ему совершенно очевидным — существовала какая-то непонятная связь между Патрисией и взрывом той лодки.
— Да, — просто ответила она.
Он предложил ей сигарету и дал прикурить.
Она немного повернулась на сиденье и теперь смотрела ему в лицо.
— Вы хотите рассказать мне об этом? — спросил он.
Вместо ответа, она сама тихо спросила:
— Мистер Макхью были вашим другом?
— Да, — ответил он. Что-то подсказывало ему, что с этой минуты между ним и этой девушкой не должно быть тайн. — Он был моим самым близким другом, какого можно только себе пожелать. А Вики Шейн — моя сестра.
Патрисия кивнула:
— Я должна была, наверное, догадаться об этом раньше. Этим утром, когда вы…
— Я должен извиниться за свою неучтивость, — перебил он. — Но понимаете, это была игра.
Я охотился. Я думал, той девушкой могли оказаться вы, но не знал наверняка.
— Да. Я чувствовала что-то такое, но так или иначе на меня это подействовало, я сама виновата. Понимаю, сейчас несколько поздно говорить об этом, но единственная вещь, которую я могу сказать в свое оправдание, это то, что у меня не было никаких намерений покинуть эти края прежде, чем я расскажу обо всем районному прокурору. Я тянула время, мне были отчаянно нужны еще несколько дней.
— Не стоит объяснять, — нахмурился Рено. — Ясно, что вы имеете в виду. Как только то, что вы каким-то образом были связаны с Макхью или хотя бы знали его, станет известно, вам придется удирать отсюда со всех ног.
Она выглядела озадаченной.
— Вот именно. Мистер Макхью полагал — и я с ним целиком согласна, — что между этими исчезновениями была какая-то странная связь, что-то ужасное, о чем мы даже не догадывались…
— Погодите, — перебил ее Рено, насторожившись, когда она употребила множественное число. — Уж не хотите ли вы сказать, что исчез и еще кто-то? Кроме Конвея?
— Да. — Она затянулась сигаретой и повернулась, чтобы взглянуть на покалеченные деревья и канал. — Здесь тоже кое-кто исчез. — В ее голосе чувствовалась бесконечная усталость.
Наконец ей, по-видимому, удалось собраться с духом, и она продолжила:
— Но я пытаюсь объяснить вам, почему я все откладывала свой визит к районному прокурору.
Я была очень напугана. Допустим, что между этими двумя исчезновениями действительно есть какая-то связь и что все вместе это явилось лишь частью чего-то ужасного, о чем мы не знали. Его убили, и, если бы я пошла в полицию, об этом могли пронюхать газеты. Я тотчас же оказалась бы на виду, мне негде было бы укрыться. И даже если бы этот человек не убил меня, я никогда не нашла бы того, что искала. Вы со мной не согласны, мистер Рено?
— Согласен, — спокойно ответил он. — Вы правы. Да, кстати, меня зовут Пит, — как бы между прочим представился он, а затем добавил:
— Но сегодня-то вы все же пошли в полицию? Почему?
— Честно говоря, сама не знаю. Наверно, просто потому, что не могла больше выносить этого. Я имею в виду, сознания того, что миссис Шейн проходит через такой кошмар одна-одинешенька, а я не могу оказать ей даже незначительной поддержки.
