Фред Варгас - Бесприютный
– Ты думаешь? – небрежно спросил Луи.
– Руку даю на отсечение. Прячется у сообщников. Или, – добавил он, помолчав, – ему удалось подкупить каких-нибудь дураков.
– Ну да, – согласился Луи, – такое возможно.
– Обычно в таких случаях мы ищем родных. Брата, дядю… особенно мать, я тебе говорил. Но у этого матери нет.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что теперь мы знаем его имя! – ликуя, провозгласил Луазель, хлопнув в ладоши, словно поймал муху.
Луи откинулся на спинку стула.
– Рассказывай, – сказал он.
– Его зовут Клеман Воке. Запомни это имя хорошенько. Клеман Воке. Молодчик из Невера.
– Кто тебе рассказал?
– Вчера хозяин ресторана из Невера позвонил.
Луи вздохнул. Пуше сдержал слово.
– Все сходится, – продолжил Луазель. – Парень внезапно уехал из Невера около месяца назад.
– Зачем?
Луазель развел руками:
– Могу сказать только, что он бродяга. Перебивается игрой на аккордеоне. Сам видишь, что за фрукт. Говорят, он хорошо играет, но я лично аккордеон не люблю. Если не считать этого талантишки, парень явно слабоумный.
– И он прибыл в Париж, чтобы играть… или чтобы убивать?
– Кто знает, старик… С идиотами не стоит особо голову ломать.
– Что тебе еще известно?
– Он жил в гостинице «Четырех шаров» в Одиннадцатом округе, но хозяин неточен в показаниях. Мы ищем его и найдем. Вопрос нескольких дней. Сеть расставлена, долго он не продержится.
– Не продержится, – кивнул Луи, – я согласен. Но несколько дней – это долго. Следующее убийство может произойти уже в пятницу.
– Я знаю, – нахмурился Луазель, – я умею считать. А в министерстве не хотят четвертой жертвы.
– Тут дело не в министерстве.
– А в чем?
– Речь идет о жизни женщины.
– Ну конечно! – раздраженно воскликнул Луазель. – Но мы его скоро возьмем. Он не сможет долго скрываться, выдаст себя. Всегда найдется дурак, который проколется, уж будь уверен.
– Это точно. – Луи тут же подумал о Люсьене. – Хочу предложить тебе небольшую зацепку. Сам решай, что с ней делать.
Луазель был заинтригован. Он знал, что советы Немца всегда куда-нибудь приведут. Луи достал книгу и полистал ее.
– Это здесь, – сказал он, показывая первую строчку «El Desdichado». – Прочти. Здесь названия трех первых улиц. Следующее убийство выпадает на «черное солнце». Улица Солнца, улица Золотого Солнца или улица Луны.
Сдвинув брови, Луазель пробежал глазами по стихам, взглянул на обложку книги, потом вернулся к стихам и прочел еще раз.
– И что это за хреновина? – наконец спросил он.
– Я тебя за язык не тянул, – тихо пробормотал Луи.
– Так это и было у тебя на уме, когда ты первый раз приходил?
– Да, – соврал Луи.
– Почему сразу не сказал?
– Я думал, что все это интеллигентские бредни.
– А теперь не думаешь?
Луи вздохнул:
– И теперь думаю. Произошло еще одно убийство, которое подходит под схему, но я в это не верю. Но ведь я могу ошибаться. Может, ты иначе думаешь, вот я и хотел с тобой поделиться. Может, стоит проследить за теми улицами, которые я назвал.
– Спасибо за помощь, – сказал Луазель, кладя книгу на стол. – Приятно, что ты ведешь честную
игру, Кельвелер.
– Иначе и быть не могло, – серьезно сказал
Луи.
– Но, видишь ли, – добавил Луазель, барабаня по книге, – не верю я в такого рода изыски. И не думаю, что у нас когда-нибудь появятся убийцы, увлекающиеся стихами и игрой ума, ты понимаешь, о чем я?
– Даже лучше, чем ты думаешь.
– А жаль, придумано остроумно. Не обижайся.
– И не собираюсь. Я рассказал это для очистки совести, – сказал Луи, думая о Клемане, который играл в карты в своем убежище для дураков. – Сам знаешь, что это такое.
На прощание Луазель крепко пожал ему руку.
Глава 27
На автоответчике оказалось сообщение от человека-жабы – Поля Мерлена. Луи слушал его из кухни, отрезая толстый ломоть хлеба и накладывая сверху все, что смог найти в холодильнике. В основном затвердевший сыр. Было только семь часов, но он уже проголодался. Мерлен откопал что-то интересное и хотел видеть Луи как можно скорее. Луи перезвонил ему, держа у рта импровизированный бутерброд, и сказал, что зайдет перед ужином. Потом набрал номер «Красного осла» и спросил Ван-дузлера-старшего. Бывший сыщик все еще играл в карты за своим столом. По воскресеньям он засиживался в кафе допоздна, если не дежурил по кухне.
– Передай Марку, что я заеду за ним через двадцать минут, – сказал Луи. – Я посигналю у ворот. Нет, недалеко, к Мерлену, но Марк мне очень нужен. Еще, Вандуз, передай, пусть оденется поприличней. Глаженая рубашка, пиджак, галстук. Да. Не знаю. Постарайся…
Луи повесил трубку и доел бутерброд, стоя у телефона. Потом зашел в ванную взглянуть на Буфо и стал переодеваться. На кладбище Монпарнас он испортил свой лучший костюм и сейчас решил выбрать что-нибудь менее строгое. В семь двадцать он забрал Марка, который ждал его на улице Шаль. Вид у него был недовольный.
– Неплохо выглядишь, – одобрил Луи, оглядывая Марка, когда тот садился в машину.
– Я в этом экзамены сдавал, – хмуро сказал Марк, – а галстук, конечно, Люсьен одолжил. Мне жарко, ноги чешутся, и вид у меня идиотский.
– Без этого наряда не попасть в дом на Университетской улице.
– Не знаю, зачем я тебе понадобился, – продолжал ворчать Марк, – но давай побыстрей, а то я есть хочу.
Луи остановил машину.
– Купи себе бутерброд в кафе на углу, – предложил он.
Через пять минут Марк с той же кислой миной снова сидел в машине.
– Смотри не запачкайся, – сказал Луи, заводя мотор.
– Сегодня вечером Матиас дежурный, на ужин будет омлет с картошкой.
– Сожалею, – искренне сказал Луи, – но ты мне правда очень нужен.
– Тебя Мерлен интересует?
– Он – нет, а вот его старик – пожалуй. Поднимешься со мной к Мерлену, а когда начнется разговор, что-нибудь придумаешь и выйдешь. Внизу, во дворе, работает его отчим с адской машиной, я тебе рассказывал. Постарайся встретиться с ним и поговорить о Невере, об институте.
– А почему не об изнасиловании, пока ты будешь там сидеть? – поморщился Марк.
– И верно, почему бы и нет.
Марк повернулся к Луи:
– Что у тебя на уме?
– Третий насильник. Нападение было совершено в глубине парка, недалеко от мастерской отчима. И он ничего не слышал. По словам Клемана, третьему было лет шестьдесят, а Мерлен говорит, что его отчим всегда увивался за преподавательницами и студентками из института.
– И чего ты от меня ждешь?
– Хочу, чтобы ты его прощупал. Оставайся с ним, пока я не выйду. Так у меня будет предлог зайти к нему.
Марк вздохнул и начал жевать хлеб, откинувшись на спинку сиденья.
Мерлен принял их настолько радушно, насколько позволяло ему хорошее воспитание, и Луи был рад снова видеть его симпатичную лягушачью физиономию. А вот Марк очень удивился.
– Не ломай голову, – шепнул ему Луи, – он похож на Бюфо.
Марк понимающе подмигнул и сел, стараясь не помять пиджак. Мерлен горел нетерпением. Он заинтригованно посмотрел на Марка.
– Это мой коллега, – заверил Луи, – криминалист-сексопатолог. Думаю, он сможет нам помочь.
«Великолепно!» – подумал Марк, скрипнув зубами. Мерлен посмотрел на него несколько возмущенно, и Марк поспешил принять безмятежную позу уверенного в себе профессионала, а это было не так легко.
– Я нашел его, – сказал Мерлен, повернувшись к Луи, – мне пришлось целый день провести у телефона, но я его нашел.
– Секатора?
– Да. И, клянусь, это было нелегко. Но главное, теперь он у нас в руках. Он живет в Монруже, улица Фюзийе, двадцать девять.
– Да, – кивнул Луи, – он работает на кладбище Монпарнас. Я вчера виделся с ним.
– Как это? Вы что, знали?
– Сожалею.
– Вы уже знали и заставили меня попусту тратить время?
– Мой коллега нашел его вчера после того, как мы расстались.
«Великолепно», – снова подумал Марк. Мерлен наградил его тяжелым взглядом. Оттопырив губу, он хмуро сгреб рукой валявшиеся на столе монетки и принялся играть с ними, пряча между пальцами. Потом перевернул руку так, что монетки оказались у него в горсти. Потом снова спрятал их между пальцами. Марк с интересом наблюдал за ним, позабыв о своей роли.
– Вы могли бы из вежливости предупредить меня, – сказал Мерлен, пересыпая желтые монетки в другую ладонь.
– Мне очень жаль, – повторил Луи, – после третьего убийства я совсем об этом забыл. Приношу свои извинения.
– Хорошо, – кивнул Мерлен, пряча монетки в карман брюк. – А что с третьим убийством? Полиция узнала имя Воке?
В эту секунду во дворе раздался рев шлифовального станка. Мерлен на секунду закрыл глаза. Ни дать ни взять покорно-унылая голова Бюфо, когда Луи брал его с собой и сажал на стекло электрического бильярда. Марк воспользовался случаем, чтобы встать, пробормотал, что ему нужно срочно позвонить, и вышел. Во дворе он вздохнул свободней. Поль Мерлен наводил на него тоску, от него пахло мылом, и Марку совсем не хотелось, чтобы его расспрашивали о сексуальных извращенцах. Окна мастерской отчима Мерлена, выходившие во двор, были широко распахнуты. Улучив минуту краткого затишья, Марк вежливо постучал и спросил, нельзя ли подождать, пока он не вернется. Ему нужно было позвонить, и он не хотел беспокоить Поля Мерлена своим звонком в домофон. Старик, держа между колен деревянную чурку, махнул рукой в знак согласия. На улице Марк снял свой серый пиджак, почесал ноги, потом минуты четыре ходил по тротуару. Вполне приличное время для делового разговора по телефону. Он успел заметить страшный беспорядок в мастерской, кругом громоздились инструменты, коробки, доски, деревянные чурки, куча стружки, гора опилок, газеты, фотографии, стопки книг, закопченный чайник и десятки маленьких статуэток высотой со стол, выставленные в ряд на полу и на этажерках. Десятки маленьких женщин, обнаженных, сидящих, стоящих на коленях, задумчивых, молящих о чем-то. Он не спеша прошел через дворик и заглянул в окно, чтобы поблагодарить. Старик снова махнул рукой и включил станок. Он шлифовал спину статуэтки, утопавшей в облаке пыли. Марк окинул взглядом фигурки на полу. Аккуратно выточенные, четкие линии, но произведениями искусства не назовешь. Прекрасно выполненные изображения женщин, но, на его вкус, они выглядели слишком вяло и покорно.
