Альберт Байкалов - Зловещий детдом
– Как умеем, – раздался справа от него голос, а руку стиснули пальцы хозяина этого самого голоса.
– По какому поводу такое веселье? – не обращая внимания на боль, спросил Матвей.
– Веселье? – усмехнулся мужчина в капюшоне, закрывая паспорт. – Убийство женщины ты называешь весельем?
Матвея обдало жаром. Он посмотрел на людей напротив дома Ольги Ивановны, потом на полицейского:
– Ее убили?
– А вы не знаете? – насмешливо глядя Матвею в лицо, полицейский небрежно поднял паспорт на уровень плеча. Его тут же забрал сотрудник в форме капитана.
– Объясните, что происходит? Вы с ума сошли? За что? – стремительно приближался голос Марты, которая обходила джип.
– Товарищ подполковник! – раздался из-за спины удерживающих Матвея людей голос, и появилась рука с ключами на брелоке Марты. – Вот.
– Пустите меня! – взвизгнула Марта.
– Нельзя, – раздался строгий голос.
– Матвей!
– Все нормально! – крикнул через плечо Матвей. – Это ненадолго.
Мужчина в капюшоне подставил руку.
«Значит, этот тип в капюшоне – подполковник, – анализировал обстановку Матвей. – Судя по всему, он здесь главный! Убийство плюс спецназ для захвата, уровень по меньшей мере «важняка»…
Между тем подполковник подкинул вверх упавшие на ладонь ключи, сжал их в кулак и посмотрел на Матвея:
– Ну что, пойдем, посмотрим, как хозяева жизни живут.
– Кто сказал, что я хозяин? – открыл было рот Матвей, но его приподняли над землей, развернули и направили в распахнутые настежь ворота.
Во дворе бродили крепкие парни в натянутых на лица масках с прорезями для глаз и рта. Матвей сразу догадался, что полиция не церемонилась и в его отсутствие побывала в доме. Причем проникла в него самым варварским и любимым всеми спецподразделениями способом, через окна. Судя по черному цвету надувшейся в окне парусом тюлевой занавески, без светошумовых гранат не обошлось.
– Молодцы, парни! – не удержался он. – Приятное с полезным, или попутная тренировка. Заодно отработали вопросы проникновения в здание.
– А ты что, умный такой? – беззлобно спросил подполковник.
– Просто кино люблю, – улыбнулся Матвей, окончательно придя в себя после взбучки. – Я где-то слышал, что есть такой закон о милиции… Вернее, теперь вы полиция.
– И что? – подполковник замедлил шаг и с интересом посмотрел на Матвея.
– Может, представишься, подполковник?
– Козел, – прошипел над ухом конвойный и стиснул свои руки-клешни на бицепсе и локтевом сгибе так, что Матвей крякнул.
– Руднев моя фамилия, – не обращая внимания на издаваемые Матвеем звуки, сказал подполковник. – Зовут Георгий Максимович.
Матвей увидел Марту. Она семенила сбоку. Между ними шел полицейский в штатском.
– Понятые где? – неожиданно забеспокоился Руднев.
– Вы хоть объясните, что произошло? – умоляющим голосом попросила Марта.
– Лавочкин! – окликнул Руднев.
– Я! – выскочил худой и нескладный парень.
– Займись пока женщиной!
В доме все было перевернуто вверх дном. Однако первое, что бросилось в глаза Матвею, это лежащий у стены Пират.
– Уроды! – рассвирепел он. – Собаку-то за что?
– Вот артист! – раздался уже знакомый голос над ухом. Предплечья сдавили сильнее, развернули спиной вперед, и Матвей полетел на диван.
К опустившемуся напротив через столик Рудневу подошел мужчина в синей куртке и кепке. С опаской посмотрел на Матвея и слегка наклонился к уху:
– Собачку я на экспертизу забираю.
Матвей напрягся. Что за чертовщина? Зачем им понадобился труп Пирата?
– Она точно раньше нашего появления погибла? – Руднев запрокинул голову назад, чтобы лучше видеть эксперта.
– Уже окоченела.
– Так, – Руднев уставился на Матвея.
– Что? – Матвей подался вперед.
– Ты когда из дома уехал?
– Вчера утром.
– А точнее? – прищурился подполковник.
– Куда уже точнее? – Матвей откинулся на спинку дивана. – Вот, спросите у Марты.
– Спросим, – заверил его подполковник.
– Мы все это время были вместе! – крикнула Марта, ловившая каждое слово.
– Вы уверены? – Руднев перевел на нее взгляд. – Прежде чем ответить, хорошо подумайте. Произошло серьезное преступление, и поэтому не рекомендую давать поспешные и необдуманные ответы.
– Уверена, – твердо стояла на своем Марта.
Руднев снова запрокинул голову и посмотрел на эксперта:
– Удалось установить хотя бы примерное время убийства?
– С девятнадцати до двадцати вчера, – отрапортовал эксперт. – Точнее скажу завтра.
– Где вы были вчера в это время? – Руднев выжидающе уставился Матвею в глаза.
Матвею сделалось тоскливо. Именно вчерашний вечер он прошлялся по Костроме в поисках «артистов» для сегодняшнего спектакля в морге. Конечно, нужно постараться, чтобы за эти несколько часов приехать в поселок, расправиться с женщиной и вернуться обратно, в Кострому, но именно такие сроки и настораживают следствие. С другой стороны, чтобы доказать свое алиби, необходимо провести кропотливую работу. А это не один день. Конечно, находясь на свободе, Матвей смог бы решить эту проблему. Нужно просто обойти все заведения, в которых он был накануне в указанное экспертом время, отыскать официантов, барменов, посетителей… Одновременно определиться с камерами видеонаблюдения, запись с которых может подкрепить показания свидетелей. А так, – он внимательно посмотрел на следователя. Нет, эти люди если и займутся проверкой, то будут ее делать, пока свидетели не помрут своей смертью или он не загнется в СИЗО.
– Значит, версия случившегося следующая, – Руднев достал пачку «Максима», выбил из нее сигарету и, взяв двумя пальцами, уставился на Матвея, словно давая возможность ему закончить мысль.
– Я попрошу не курить в моем доме! – строго сказал Матвей.
– Что? – опешил подполковник.
– Курить на улице, – повторился Матвей. – Желательно за пределами двора.
– Здоровье бережешь? – подполковник покосился на Марту и стал крутить сигарету, не решаясь закурить.
– Берегу, – подтвердил Матвей.
– В зоне пригодится, – соглашаясь с ним, кивнул Руднев и вставил сигарету обратно в пачку.
– Вы там что-то насчет версии обмолвились, – напомнил Матвей, с сожалением глядя, как тают на паркете куски принесенного с улицы снега.
– А что версия? – переспросил Руднев. – Ты вернулся вчера, чтобы проверить дом и покормить собаку. Обнаружив, что она отравлена, решил, что это сделала соседка. Ворвался к ней и в ходе словесной перепалки ударил. Потом взял себя в руки и замирился с женщиной. На всякий случай вынудил ее написать расписку, что она к тебе не имеет претензий. Посчитав, что конфликт был исчерпан, вернулся в дом. Однако, приведя себя в порядок и успокоившись, понял, что письменное обязательство, взятое с нее путем угроз, не имеет особой силы и женщина наверняка обратится с утра в полицию. Взял топор и вернулся к ней в дом…
– Я? – Матвей подался вперед. – Топором женщину?
– Тогда предлагаю другую версию, – Руднев закатил глаза под потолок и снова уставился на Матвея. – После того как ты избил ее и вернулся в дом, она пришла к тебе и попросила топор, которым нанесла себе ранения…
– О какой расписке идет речь? – спохватился Матвей.
– О той, что написана Ольгой Ивановной незадолго до смерти, где она уверяет, что не имеет к вам претензий, – сказал Руднев.
– Еще неизвестно, что вскрытие покажет, – раздался откуда-то голос. – Может, тут еще что вскроется…
– Это ты там на что намекаешь? – ужаснулся Матвей, узнав голос эксперта.
– На то и намекаю, – хихикнул мужчина. – Она женщина еще молодая…
– Уймись, Сидоров! – нахмурился Руднев.
– Бред, – Матвей уставился в пол. – Кому понадобилось так жестко подставлять меня?
В голове всплыли последние расследования по поводу курорта Министерства обороны. «Может, оттуда дует? – Он поежился. – С другой стороны, не особо грамотно все обстряпали. Нет, конечно, для простого обывателя это тюрьма. Но я однозначно выкручусь. Только сколько на это уйдет времени и сил? А может, – он посмотрел на Руднева. – Что, если это ему меня и заказали? Не может быть! Он полицейский, и точно так глупо не стал бы работать. Постой, – неожиданно в голову пришла другая мысль, сразу поставив все на свои места. – А ведь вполне возможно, что тот, кто все это организовал, вовсе не собирался избавляться от меня. Просто ему понадобилось время. Сколько мне понадобится, чтобы выйти на свободу? Как ни крути, но даже при самом благоприятном раскладе полиция имеет право держать до двух месяцев… А у меня положение такое, что любой судья будет до упора продлять содержание под стражей, а это восемнадцать». Он поежился.
– Чего? – заметив это, насторожился Руднев.
– Перспективы пугают, – признался Матвей.
Руднев встал и посмотрел на стоявших за спиной Матвея спецназовцев:
