Наталья Александрова - Макияж для гадюки
Однако не успела Липа порадоваться, как второй злодей защелкнул у нее на запястье металлический браслет наручников.
— Все, Малинин! — проговорил он, тяжело дыша и вытирая со лба пот. — Скрутили паразитку!
— Это кто же здесь паразитка? — воскликнула уязвленная до глубины души Липа и, пользуясь тем, что ее ноги были пока свободны, изо всех сил пнула негодяя по щиколотке.
— Ой! — взвизгнул тот, подпрыгивая на одной ноге. — Ну до чего же наглая воровка попалась! Уже и наручники ей надел, так она ногами пинается! Вяжи ей и ноги, Малинин!
— Это кто здесь воровка? — возмущению Липы не было границ. — Это вы грабители!
Ворвались в чужую квартиру, напали на приличную женщину.;, я сейчас милицию вызову! Караул! Милиция!
Голос у Липы был потрясающей силы и неповторимого тембра. Ее противник поморщился, потряс головой и рявкнул:
— Отставить вопить! Милиция уже здесь!
— Где? — Липа завертела головой и только теперь разглядела напавших на нее злоумышленников. Их, как она и поняла в процессе драки, было двое. Один — молодой, лопоухий, с веснушчатой физиономией, второй — постарше, коренастый. Они были одеты в милицейскую форму.
Липа растерянно захлопала глазами.
— Ну что ж, будем оформлять задержание, — проговорил старший.
— Ка.., какое задержание?
— Самое обыкновенное, — милиционер пожал плечами, — при попытке проникновения в чужую квартиру.
— Плюс оказание сопротивления работникам милиции при исполнении, — вредным голосом прибавил молодой и поднял укушенную руку, — с нанесением телесных увечий…
— Почему проникновения? Почему в чужую? — забормотала Липа. — Меня лично хозяин пустил.., то есть жилец.., я у него уборку делала, пыль вытирала, когда вы.., пришли.
— Очень интересно, — милиционер усмехнулся, — и где же сейчас находится этот, как вы выразились, хозяин?
— Не.., не знаю… — удивленно оглядываясь, протянула Липа, — только что был здесь…
— Очень интересно, — повторил милиционер, — а не скажете ли, как этого хозяина зовут?
— Не.., не знаю, — созналась Липа, осознав, что так и не выяснила имя мужчины своей мечты.
— Опять-таки, очень интересно. Как зовут хозяина — не знаете, однако находитесь в его квартире, интересуетесь личными вещами, а сигнализация, между прочим, сработала!
— И после этого еще сопротивление оказываете при исполнении! добавил молодой, потирая ушибленный бок.
— Дело ясное! — констатировал старший милиционер и начал заполнять какую-то бумагу.
Несчастная Липа, в наручниках, со связанными ногами, представила себе, что ее ждет: сначала — арест, потом — суд и тюрьма.., тесная, душная камера, которую предстоит делить с матерыми уголовницами, мошенницами, воровками и даже, может быть, убийцами.., телевидение в последнее время знакомит широкую общественность с ужасными тюремными порядками, и Липа в ярких красках воображала свое ужасное будущее.
Кроме тех физических страданий, которые ее ожидали, она представляла страдания нравственные — позор, который придется пережить на суде, когда ее, честную и порядочную женщину, во всеуслышанье назовут воровкой. Она уже не мечтала о семейной жизни, ей хотелось одного — вырваться из этой ужасной квартиры и вернуться в теткину уютную кухоньку, к электрическому чайнику и остаткам макового рулета, или даже в свой старенький, покосившийся домик в пригороде с «удобствами» во дворе…
— Вот что я думаю, Малинин, — проговорил старший милиционер, оторвавшись от протокола, — ведь не иначе, что те четыре квартирные кражи, что на прошлой неделе, тоже ее рук дело. Очень уж почерк похож…
Липа похолодела. Если ей припишут еще четыре квартирных кражи, то какой же срок может грозить? Она только было собралась возмутиться и заявить, что ей шьют чужое дело, как в дверях заскрежетал ключ.
— Ну вот, — удовлетворенно заметил милиционер, — кажется, хозяева возвращаются…
— Сейчас он вам скажет! — воскликнула Липа, в сердце которой вновь зародилась надежда. — Он подтвердит, что сам впустил меня!
Подтвердит, что попросил прибраться в его квартире!
Она уже забыла, что уборка чужой квартиры была ее собственной инициативой, и искренне поверила, что занялась этим трудным и неблагодарным делом по просьбе симпатичного мужчины с седыми висками.
Дверь открылась, и на пороге появился мужчина.
Но это был вовсе не тот элегантный красавец, которого Липа совсем недавно пыталась покорить своим женским обаянием, неуемным темпераментом и хозяйственной хваткой. Этот был староват, голову его украшала обширная лысина, окруженная скудным газончиком реденьких пегих волос. Его не слишком спортивная фигура носила отчетливый отпечаток сидячего образа жизни. В общем, это был не тот мужчина, которого пылкая Липа видела в своих мечтах. Хотя, конечно, при отсутствии выбора и он мог на что-то сгодиться.
— Ох ты, — удивленно проговорил незнакомец, — это что же такое здесь происходит? У нас никак гости?
— Ой, — негромко сказала Липа, — это не тот.
— Как раз это — тот! — сурово возразил ей старший милиционер. — Сейчас мы во всем разберемся!
— Кажется, мы уже встречались? — вошедший мужчина повернулся к нему. — Старший сержант Огурцов, если мне память не изменяет.
— Так точно, — согласился милиционер, — а вы — Соколов Павел Петрович.., мы с вами действительно уже познакомились. Правда, при не самых благоприятных обстоятельствах…
— Это не тот! — запротестовала Липа. — Тот был такой интересный, представительный мужчина…
— Эта женщина вам знакома? — обратился Огурцов к лысому дядечке, не обращая внимания на Липу.
— Первый раз вижу, — искренне ответил Павел Петрович, пожимая плечами, — а что она здесь делает? И что вообще произошло? — он удивленно оглядел прихожую, носившую следы недавней драки.
— Сигнализация сработала, — лаконично сообщил старший сержант, — мы с Малининым прибыли и застали в квартире эту гражданку.
Она делала вид, что вытирает пыль, якобы по вашей просьбе…
— Это не тот! — продолжала настаивать Липа. — Этот — самозванец! Здесь был совсем другой мужчина!
— И при попытке задержания оказала ожесточенное сопротивление, — Огурцов повысил голос, по-прежнему игнорируя Липу, и демонстративно потер ушибленный бок.
— Злостное сопротивление! — вмешался в разговор Малинин. — С нанесением представителям закона телесных увечий! — и он как знамя поднял над головой укушенную руку.
— Телесных увечий, — охотно поддержал Огурцов младшего товарища, — так что мы передаем вам квартиру и увозим задержанную, тем более что подозреваем ее в совершении целой серии аналогичных преступлений.
— Спасибо, ребята! — с искренним чувством воскликнул Павел Петрович. — Может, по рюмочке? У меня есть…
— Не имеем права, поскольку при исполнении! — с сожалением отказался старший сержант.
— Здесь был совсем другой мужчина! — завопила Липа, почувствовав, что все кончено и ее сейчас действительно увезут. — Он меня впустил! Я ни в чем не виноватая! Те-етя!
Она кричала во всю мощь своего баса, так что у окруживших ее мужчин чуть не полопались барабанные перепонки. Старший сержант Огурцов поморщился и сурово заявил:
— Вот что, гражданка, вам эти крики нисколько не помогут, а только добавят неприятностей. Если не прекратите безобразничать, мы вам сейчас еще какую-нибудь статью подберем!
Он ухватил скандальную особу за локоть и потащил к выходу из квартиры. Малинин подталкивал ее с другой стороны, но даже вдвоем им едва удалось столкнуть Липу с места.
* * *Марья Петровна неторопливо обошла с Тяпой обычные места, где шустрый скотч-терьер обнюхал следы, оставленные другими собаками, и оставил им свои ответные послания. Навстречу попался знакомый пекинес Гуля со своей хозяйкой Клавой. Собаки обсудили свои собачьи новости, хозяйки — свои хозяйские.
Между прочим, Марья Петровна не удержалась и рассказала о непьющем и почти разведенном мужчине, который живет в квартире Лебедевых. Конечно, она понимала, что такую ценную информацию лучше приберечь для собственной пользы, но уж больно хотелось поделиться со знакомой сенсационным сообщением. Клава сразу заторопилась — видно, тоже хотела распространить новость среди дворовой общественности. Тяпа с грустью посмотрел вслед пекинесу. Тут Марья Петровна издали увидела подходящего к дому того самого непьющего жильца и заторопилась: надо было скорее отправить племянницу на боевую вылазку в соседнюю квартиру, пока кто-нибудь другой не перехватил у них инициативу.
Тяпа очень возражал против досрочного прекращения прогулки и даже пытался сопротивляться, но, к счастью, скотч-терьер — это не ротвейлер и не кавказская овчарка, и хозяйка без труда преодолела его сопротивление.
Втащив упирающуюся собаку в квартиру, Марья Петровна с порога окликнула племянницу:
