Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть
— Мне кажется, они именно его искали, — продолжила я.
— Диск? Какой диск и зачем он убийцам?
— Не знаю.
— Диск — это глупость, — заупрямилась Ленка. — Вот деньги — это понятно, а зачем кому-то диск?
— Вдруг на нем что-то очень важное? — в свою очередь, не отступала я. И тут вспомнила:
— И у Наташки он диск искал.
— А ведь точно! — опять вытаращила Ленка глаза. — Катя, я преклоняюсь перед твоей сообразительностью. Давай говори, что дальше делать? Я на грани срыва, надо все это как-то прекращать.
— Что? — не поняла я.
— Все, — лаконично ответила подруга и повторила:
— Говори, что делать.
— От денег избавиться.
Ленкина физиономия вытянулась.
— Катя, я тебе честно скажу: к такому я не готова. То есть, когда мы сидели на скамейке, я была совершенно согласна, но теперь, когда они лежат в коробочке и мы их даже пересчитали.., это свыше моих сил. В конце концов, мы хотели их свистнуть. Они принадлежат Наташке.., и нам немножко.
— Корыстная ты душа, — устыдила подружку я.
— Да кто же деньги выбрасывает? — возмутилась Ленка. — Давай хоть в детдом отнесем, что ли…
— Думаешь, это так просто? Ладно, что с ними делать, пусть Наташка решает. Но если их у нас найдут…
— А мы их закопаем, как договаривались, — неизвестно чему обрадовалась Ленка.
Мы дождались момента, когда в сонном городе заработает общественный транспорт, и вновь поехали на Наташкину дачу. Жертвой был выбран куст пиона, он уже отцвел, и мы решили, что особого ущерба ему не нанесем. Деньги были переложены в металлическую коробку, которую поставили на дно ямы, а сверху водрузили пион, полили его как следует, в надежде, что близкое соседство с иностранной валютой пойдет растению на пользу.
Покидать Наташкину дачу почему-то не хотелось. Мы устроились на веранде пить чай, Ленка поглядывала на пион, а я разрабатывала план военной кампании. Если честно, с планами было туго. В общем, стало ясно: надо советоваться с Наташкой, тем более время самое подходящее, в том смысле, что она уже проснулась.
— Про Димку я лучше ей сама скажу, — вздохнула Ленка. — А то брякнешь, не подготовив. А он не чужой ей человек, и вообще…
— Хорошо, подготавливай, — с радостью согласилась я.
И Ленка набрала заветный номер.
— Привет, — упавшим голосом сказала Наташка.
— Наташенька, — заунывно начала Ленка, — в жизни каждого человека бывает период испытаний, который ему надлежит встретить мужественно, не роптать на судьбу…
— Да не ропщу я, — ответила Наташка. — Просто за вас переживаю. А вы откуда про испытания знаете? Димка, что ли, позвонил?
— Кому? — обалдела Ленка.
— Ну, не знаю, — ответила Наташка. — Кто-то вам сказал, а кроме него, некому.
— О чем сказал? — выхватила я трубку.
— О том, что я в больнице.
— А что ты там делаешь?
— Так он вам не звонил? Чудеса.
— Ты мне скажешь, что ты делаешь в больнице? — заорала я.
— Лежу, естественно, — обиделась Наташка. — Потому что ходить теперь еще долго не смогу, раз я ногу сломала.
— Когда?
— Вчера. Звонила вам, а у вас телефоны отключены, у меня уже деньги кончаются. Я вся на нервах, побежала покупать карточку, а на обратном пути на лестнице ногу подвернула и грохнулась. Весь пролет на заднице с подвернутой ногой проехала. Кость торчала, хоть анатомию изучай, вот бы нашей лекарице радость… Короче, увезли на «Скорой». Пока везли, я Диме позвонила, велела вас найти, ужас как боялась, что вы к нему домой попретесь.
— Он не звонил. Хотя, может, и звонил, — вздохнула я.
— В больнице меня всякой дрянью накачали, и я спала, как лошадь. Вот только проснулась. Хорошо, что позвонили. Сообщения на автоответчике слышали?
— Ага.
— Слава богу, я чуть с ума не сошла от беспокойства. Теперь придется ждать следующей субботы.
— Это вряд ли, — вздохнула я.
— Почему? — насторожилась Наташка.
— Тут вот Ленка рвется с тобой поговорить, — постаралась я увильнуть.
— Не надо Ленку, немедленно говори, что произошло.
— Давай мы тебя сначала подготовим.
— Вы не слышали автоответчик и Дима вас поймал? — ахнула Наташка.
— Дима нас не ловил. То есть он, конечно, мог бы, но…
— Говори, что случилось! — рявкнула Наташка. — Я лежу, причем в больнице, под капельницей, и хуже мне уже не будет.
— Наташенька, — все-таки влезла Ленка. — Ты ведь его практически не любила. Это не первый и не последний мужчина в твоей жизни, так что довольно глупо убиваться по нему, особенно сейчас, когда тебе надо сосредоточиться на своем здоровье.
— Что с Димой? — пискнула Наташка.
— Даже не знаю, как тебе сказать. Крепись, сестра. Димы больше нет. — Ленка всхлипнула, а Наташка замерла.
— Что значит «нет»? — наконец спросила она. — А где он?
— Видно, лекарство на нее так действует, — зашептала мне Ленка и сладким голосом продолжила:
— Убили Диму.
— Вы? — ахнула Наташка.
— С ума сошла? — обиделась Ленка.
— Слава богу, — вздохнула Наташка с облегчением. — Я уж чего только не вообразила. Думаю, залезли в квартиру, он вас застукал, а вы его чем-то по башке.
— Знакомый сценарий, — печально согласилась я и стала рассказывать подруге о трагическом происшествии этой ночи. Когда мой рассказ подошел к концу и Наташка задала множество вопросов, а я на них ответила, выяснилось, что версий, кто и за что убил Диму, у нее еще меньше, чем у нас. Если ее послушать, то выходило, будто убивать Диму не за что. Учитывая тот факт, что труп Димы с пулей в затылке находился в его ванной, утверждение довольно спорное. А Наташка продолжала утверждать: долгов у Димы не было, с бандитами он дружбу не водил… Я, конечно, сразу же вспомнила про важные бумаги, которые мы собирались выкрасть. Может, дядя, подписавший их когда-то, нас опередил? Однако Наташка отмела эту мысль, как совершенно бредовую.
— Он не бандит какой-то, а нормальный мужик. Ну, схитрить мог бы, взятку дать, но убийство… Бумаги того не стоили. В конце концов, он бы и в тандеме с Димой очень неплохо заработал.
У меня, конечно, были сомнения, но я с Наташкой согласилась, ей обо всех этих делах известно больше. Диск вовсе вызвал у нее недоумение.
— А ты не ослышалась? — спросила она меня.
Что я могла ответить? В том состоянии, в котором я пребывала под Диминой кроватью, мне могло послышаться буквально что угодно.
— Совершенная чепуха, — вздохнула Наташка. — Что такого может быть на этом диске?
— Какие-нибудь важные сведения, — подсказала Ленка.
— Да? И откуда они у Димы? Скорее я поверю, что его убили из-за денег. Но если вы утверждаете, что их в квартире даже не искали…
В общем, доллары на моем счету таяли, а хорошей версией даже не пахло.
— Надо мне срочно возвращаться, — закручинилась подружка.
— Куда ты со сломанной ногой? — удивилась я.
— Господи, а что теперь с фирмой будет, раз Дима погиб? Надо же, такое свинство, в одну ночь лишиться и любимого человека, и работы.
— У тебя есть сто тридцать пять тысяч долларов, — напомнила я, чтобы ее утешить. Но Наташка совершенно не утешилась, даже еще больше расстроилась:
— И чего я с этими деньгами полезла? В такую историю вас втравила…
Тут уж я возражать не стала: что да, то да. История такая, куда там мои детективы. С Наташкой мы простились и вновь задумались.
— Вот что, — вздохнула я. — Давай навестим Игорька. Может, он чего знает?
— А что ты ему скажешь?
На этот вопрос у меня ответа не было, но я решила действовать, как мои любимые герои: сначала заварить кашу, а уж там смотреть, что получится, и мы вернулись в город. Но по дороге заглянули во двор Диминого дома — вдруг труп уже обнаружили? Мысль о том, что мы о нем никуда не сообщили, терзала мне душу. Возле Диминого подъезда стояли милицейские машины и группа граждан, обсуждавших последние новости, а последней новостью как раз и было Димино убийство. Стало ясно, что соседи ничего толком не знают, а многие даже откровенно фантазируют. Мы потолкались возле машин и минут через двадцать поехали к Игорьку.
Он жил в центре города в доме, где до сих пор сохранились коммунальные квартиры. Настоящая Воронья слободка. Рядом с обшарпанной дверью пять звонков с фамилией владельцев, но фамилия Яковлев отсутствовала, поэтому мы позвонили наудачу. Позвонили, ничего не дождались и нажали следующий звонок. С тем же успехом. Лишь после третьей попытки удача нам улыбнулась.
Дверь открылась, и мы увидели мужика такой жуткой наружности, что в гости сразу расхотелось.
— Вам чего, пигалицы? — гневно спросил он.
Мы на два голоса забормотали что-то нечленораздельное, но мужик чудесным образом нас понял.
— Вы к Гоше, что ли? — рыкнул он. — Пятый звонок. — И захлопнул дверь у нас перед носом.
Посовещавшись, какой звонок пятый, мы вновь позвонили, и нам открыл все тот же диковатый мужик.
