Доказательство от противного - Дмитрий Александрович Алейников
Неудивительно, что подобный образ жизни не прибавлял ей ни подруг, ни друзей, но разжигал любопытство у любителей сплетен.
Тем не менее Оксана отнюдь не была человеком замкнутым. Напротив, она с превеликим удовольствием общалась с товарищами в перерывах, на лабораторках, консультациях и тому подобном, обнаруживая живой ум, редкое чувство юмора и довольно глубокие познания в различных, порой весьма неожиданных, областях. Пока шли занятия, она была неотъемлемой частью группы. Но едва преподаватель объявлял об окончании последней пары, Оксана, словно Золушка, бесследно исчезала в недрах метро, чтобы на следующий день вновь блистать красотой и остроумием.
Впрочем, в отличие от героини сказки, Оксана ни разу не теряла туфельки (а сколько «принцев» побило бы себе носы и лбы, пытаясь первым подхватить драгоценную находку) и ни разу не подала ни одному из своих многочисленных воздыхателей тени надежды на благосклонность.
К концу первого курса общественное мнение об образе жизни Оксаны устоялось. Студенческая братия не могла считать за норму неприятие одним из них общепринятого образа жизни. Человек, не участвующий в забавах, не имеющий пороков, автоматически становится белой вороной. Времена, когда действовал принцип «раз не пьет — значит, стучит», прошли, и нужно было подобрать более правдоподобное объяснение. Отбросив версии о «папиках» и женихах на стороне, отказавшись от гипотез о предрасположенности к женщинам (а равно животным, подросткам и прочим изыскам), вычеркнув из списка также любимого-военнослужащего, большинство сошлось на том, что их соученица просто-напросто махровая пуританка, последний «синий чулок». В пользу этого заключения говорил и тот факт, что училась Оксана лучше всех на курсе, а значит, сидела вечерами дома и зубрила до посинения.
Была в этой версии доля истины. Однако существовали две более веские причины тому, что Оксана чуралась близких друзей и компаний.
Первая из них — бабушка. Родители Оксаны погибли несколько лет назад в автокатастрофе. Девушке грозил перевод в интернат, но срочно приехавшая из деревни бабушка избавила внучку от этой участи. Увы, смерть дочери и зятя, хождение по кабинетам ради получения прав опеки над девочкой подорвали силы Екатерины Михайловны. Бабушка слегла и так и не смогла оправиться. Днями за старушкой ухаживала Оксанина тетка, но не позднее семи Оксана должна была сменить ее на посту — тетка работала в ночную смену. Таким образом, ни о каких задержках после занятий, а тем более вечеринках или поездках куда-либо не могло быть и речи. Оксана не решилась бы и пригласить кого-нибудь домой. Не то чтобы она стеснялась больной бабушки или, мягко говоря, небогатой обстановки в квартире (после смерти родителей пришлось многое продать), но сама атмосфера не располагала ни к веселью, ни к отдыху. Вот почему, едва заканчивалась последняя пара, Оксана быстрым шагом направлялась к метро, отклоняя настойчивые предложения проводить и решительно отвергая просьбы более обременительные.
Была и другая причина. Дело в том, что Оксана, хоть и не была лесбиянкой, в целом разделяла взгляды Лили на противоположный пол. И вот почему.
В восьмом классе с Оксаной произошло, по ее собственному определению, несчастье. Девушка влюбилась. Проглотившая еще в детстве бессчетное число романов о мушкетерах, рыцарях, благородных разбойниках, она вложила в свое первое чувство весь накопленный идеализм, вознеся предмет своей любви на немыслимые высоты, восхищаясь им и наделяя бессчетными достоинствами, которыми долговязый лохматый юноша не обладал и наполовину.
Неудивительно, что Костя (так звали этого счастливца) с радостью принял предложенную Оксаной дружбу. Они стали часто видеться, ходить в кино и Парк Горького. Он покупал ей мороженое, воздушные шарики и пульки в тире. Она щебетала о всякой ерунде, переполненная и распираемая охватившим ее ощущением полного, безграничного счастья.
Поначалу подростки избегали появления на публике, но с переходом в старшие классы, когда среди сверстников начали проявляться первые пары и окружающие уже не зубоскалили на их счет, а смотрели им вслед с тихой завистью или даже ревностью, Оксана и Костя перестали прятаться.
Костя провожал девушку до ее дома, и влюбленные подолгу стояли в подъезде, болтая обо всем на свете, не в силах наговориться друг с другом и расстаться.
Как-то раз юноша попытался обнять возлюбленную, но, натолкнувшись на решительный отпор, отступил и довольно долгое время не возвращался к этой теме.
Тем временем они перешли в десятый. Многие мальчишки начали бриться, а девчонки (несмотря на решительные протесты и репрессии со стороны преподавателей) краситься и прокалывать уши. Некоторые закурили, кое-кто попробовал нечто более крепкое, чем сухое шампан-с кое. Словом, подростки взрослели и всеми силами пытались продемонстрировать, что этот процесс зашел много дальше, нежели полагали их родители и учителя.
Однажды в минуты краткого тайного перекура за углом школы несколько парней затронули давно волновавшую всех тему. Кто-то похвастался, что ему уже несколько раз удавалось сделать это с одной знакомой девчонкой из их дома.
Слушатели застыли на мгновение, а потом один из них самым небрежным тоном заявил, что это давно уже перестало быть чем-то невероятным. Еще минута, и все стоявшие рядом заявили о своей искушенности. Все, кроме Кости.
Поскольку он промолчал, то немедля попал под шквальный огонь насмешек.
Оправдываясь, Костя говорил, что дело вовсе не в том, что Оксана против, а в том…
Продолжить фразу растерявшийся и загнанный в угол юноша не смог, что вызвало новый поток издевок. Придя в отчаяние, Костя поклялся, что сделает это в самое ближайшее время.
Решительный тон, которым было дано это роковое обещание, заставил одноклассников прикусить языки, и разговор пошел по другому руслу.
Костя надеялся, что история с вырванным у него обещанием сойдет на нет. Но не тут-то было. Прошло несколько дней, и товарищи начали намеками напоминать Косте о его похвальбе. Чем дальше, тем настойчивей и обидней становились эти напоминания.
Поначалу Костя старался не обращать внимания, но не встречавшие сопротивления насмешники входили в раж, начав отпускать двусмысленные шуточки при явно посторонних ушах.
Юноша терзался сомнениями. С одной стороны, он дорожил дружбой Оксаны и ее общество льстило его самолюбию. Может быть, это было и чем-то большим, нежели просто дружба. Но существовавшее до того проклятого разговора положение вещей вполне устраивало его. Вот только насмешки…
Отрок решил восстановить попранный авторитет, став «не мальчиком, но мужем» наиболее примитивным и быстрым способом: с помощью влюбленной девушки. И как-то при удобном случае (класс встречал Новый год на чьей-то даче, без взрослых) Костя
