Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев
Масленникову хватило двадцати минут, чтобы добраться до Петропавловской улицы. Он торопился, но не халтурил, осмотрел балкон, открыл свой чемоданчик, места, где злоумышленник мог прикасаться руками, обработал дактилоскопическим порошком. Возможные следы пота снял на коллоидную пленку — для дальнейшего судебно-биологического исследования. Взял и запаховый след — с помощью стерильных шприца, колбы и медицинской салфетки. Всю квартиру Масленников обследовать не стал, он действительно очень торопился.
Криминалист ушел, его место у открытого окна заняла Марина. Спортивная маечка на ней, короткие купальные шортики, плечи отрыты, ноги обнажены.
— Ты правда думаешь, что здесь кто-то был? — спросила она.
Но Кауров ее не услышал. В ушах шумела волна, кричали чайки, они с Мариной стояли на берегу моря, любовались багровым закатом. Стемнело, пляж опустел, а они все стояли, стояли. Пока он не обнял ее и не уложил прямо на песок…
— Что ты говоришь?
— Здесь кто-то был?
— Звони мужу!
— При чем здесь муж?
— Спроси, где ключи от квартиры?
— Ну, если это…
Марина вздохнула, взяла телефон, набрала номер.
— Ты что, пьяный?.. — не здороваясь, недовольно спросила она. — А-а, имеешь право? Ну-ну. Только это право и будешь иметь!.. Не все! Где ключи от квартиры?.. Из Новосибирска вышлешь? А они у тебя есть?.. Ты уверен?.. Посмотри, если не трудно… Трудно? А ничего, что к нам в квартиру вор забрался? Твоими ключами дверь открыл!
Возникла пауза, в течение которой Марина смотрела Каурову в глаза, признаваясь в том, что с недавних пор она свободная женщина и у него появился шанс снова быть с нею.
— Что, нет ключей?.. — заговорила она. — А где они?.. В рюкзаке были?.. Может, ты их просто выбросил, а?.. Псих!.. Сам пошел!
Марина не просто сбросила вызов, она отключила телефон.
— А Кирилл мог выбросить ключи?
— С психа он и меня мог выбросить… Только это я его бросила!.. Маменькин сыночек! — она презрительно скривила губы.
— Кирилл точно в поезде?
— Колеса там, в трубке, грохотали… Помнишь, мы в Сочи с тобой ехали, из вагона в вагон через тамбуры переходили? Помнишь, как в тамбуре грохотало?
— Я все помню.
— И как мы разводились?
— И как мы разводились.
— А теперь меня хотят убить.
— Кто сказал, что тебя хотят убить?
— Я знаю, эта сволочь приходила, чтобы меня убить.
— Может, просто вор?
Квартира у Марины небедная, спальня из массива красного дерева, в такой мебели вполне могут находиться драгоценности.
— Что ты говорил про двадцать восемь лет? И детей из пробирки?
— Я говорил про Рябухина. Так вот, его больше нет, он больше не может убивать.
— Кто же ко мне тогда приходил?
— Не знаю… Может, муж твой прослушку заказал.
— Муж заказал прослушку? — задумалась Марина.
— Микрофоны, видеокамеры.
— А сам он не мог установить?
— Из поезда?.. Сама говоришь, что он уже в Омске.
— Поздно хватился?
— Ты умная девочка.
— А где можно установить камеры?
Марина вышла с балкона в спальню, остановилась, огляделась, широко раскинув руки.
Осмотрелся и Кауров.
— В сплите можно установить, под карнизом.
— Кирилл, ты идиот! — взглядом выискивая глазок видеокамеры, обратилась к мужу Марина. — Я ведь не хотела! Я ведь думала, что не изменю тебе, пока ты мне все еще муж!..
Она резко повернулась к Каурову и, положив ему руки на плечи, с лукавой улыбкой заглянула в глаза.
— Родик, ты меня слышишь?
Он молча кивнул. Любое сказанное им слово могло усилить пафосность разыгравшейся сцены.
— Думаю, позову тебя, думаю, ты возьмешь меня под свою опеку… Я поцелую тебя. И отправлю домой.
— Я беру тебя под свою опеку, — тихо сказал он.
— Тогда я тебя целую… И домой ты не уходишь. Пусть Кирилл смотрит. Если хочет видеть!
Родиона совершенно не волновали чувства какого-то там Кирилла, он без всяких сожалений и угрызений ответил на предложенный поцелуй. И прижал к себе Марину так, чтобы она ощутила всю силу его желания.
И она, ощутив, завелась еще больше. Толкнула Родиона на кровать, он лег, она сверху. Через голову сняла с себя маечку, обнажив грудь с затвердевшими сосками. И вдруг поежилась, как будто оказалась на морозе.
— Может, не надо? — спросила она, скрестив руки на груди.
Кауров кивнул. Конечно же, Марина имела право вспомнить о муже в любой момент, могла пожалеть его — в расчете на понимание Родиона. И он должен пойти ей навстречу. Он же человек, а не животное. Он умеет контролировать себя, когда невыносимо хочется выпить и закурить. И сейчас он запросто мог перетерпеть.
— Мы можем остановиться, — сказал он таким тоном, как будто соглашался с ней. — В прошлый раз я так и сделал… И чем все это закончилось?
— Чем? — Марина подбадривающе смотрела на него.
— В этот раз без остановок!
Он взял ее за руки, развел их в стороны. И, скинув Марину с себя, уложил ее на лопатки.
— Пожалуйста, без остановок! — пробормотала она, ощутив его силу.
— Сжигаем мосты? — спросил он, заранее зная ответ.
— Вместе с берегами! — крикнула она, ногтями впиваясь в его спину.
Родион застонал от удовольствия и подумал: «Каким же нужно было быть идиотом, чтобы отдать эту чудо-женщину какому-то сопляку. Все, больше он никогда ее никому не отдаст.
Глава 13
Среда, 22 июня, 18 часов 28 минут
Бумага слегка пахла гарью, видно, с принтером неполадки. Но вместе с тем Кауров чувствовал и запах смерти. Заключение экспертизы четко указывало на человека, которого подозревали в убийстве Рябухина. И запаховый след которого остался на подоконнике балкона в квартире Марины.
Вчера Кауров получил одно подтверждение своим смутным догадкам, затем другое. И Мирошникова появилась на свет благодаря искусственному оплодотворению, и Старов. С Барковым это выяснилось еще раньше. А сегодня огорошил и Масленников…
Кауров еще раз пробежался по тексту, отложил заключение, взял телефон и набрал номер мобильного Марины. Она не отзывалась, абонент недоступен, позвоните позднее. Номинально рабочий день уже закончился, Евграфов на совещание не собирал, отпрашиваться у него не обязательно. Кауров торопливо опечатал сейф, затем кабинет и поспешил к своей машине.
Он звонил Марине по пути к ней, но телефон не отвечал. Сердце замирало, но наряд он
