Жара - Мария Владимировна Славкина
– Петр Петрович, давайте переформулируем наш вопрос в том духе, который предлагает Михаил Семенович. – Трефилов смотрел на Захарьину с почти нескрываемым обожанием. Он невольно думал о том, до каких же высот может дойти профессиональное мастерство следователя. Трефилов не в первый раз был в делах с Анной и каждый раз убеждался, что в ней умерла великая актриса. Петр Петрович уже хорошо знал главный технический прием хрупкой красавицы. Эти неизъяснимые переходы от грозной официальности к интимной доверительности оказывали поразительное воздействие на окружающих. Конечно, подход не нов. И все же. Мастер есть мастер. Во время этих размышлений Трефилов подготовил новую версию вопроса, «дополненную и улучшенную», положительный ответ на который Михаил Семенович подписал без всяких колебаний. «Ну и ну», – подумал Трефилов.
– Николай Семенович, – продолжила Захарьина, – а не случались ли у вас какие-то накладки при передаче кейсов и сумок указанным вам лицам?
Видя, что Крохин готов хлопнуться в обморок, Анна лично налила в хрустальный стакан воды и поднесла его свидетелю. Зубы Крохина стучали о бокал, и половина его содержимого пролилась на костюм, цена которого, по-видимому, была равна месячной зарплате Трефилова.
– У нас есть показания о том, что на этой почве у вас произошел острый конфликт с господином Розенфельдом. – Анна испугалась, что перегнула палку. Крохин был в полной прострации.
– Я, да я… Да я же, по сути, курьером был. А сумки и кейсы передавал мне Петька Брахман. Черт знает, чем он их там заряжал. Столько – не столько.
– Хорошо, – сказала Захарьина. – Михаил Семенович, расскажите мне о вашем материальном положении. Акцент сделайте, пожалуйста, на объектах недвижимости, машинах, счетах, долгах, кредитах.
Крохин насупился:
– Что сказать? Недавно мы купили две квартиры, правда, одну на имя сына, машина у нас неплохая. Пусть поддержанная, но «лексус». Дача с советских времен около поселка Еленовка под Клином. Долги я, слава богу, раздал. А кредиты не беру.
– Скажите, Михаил Семенович, а две квартиры были куплены на курьерскую зарплату?
– Да нет. – Володя сверх зарплатной ведомости платил черным налом. Конечно, этот гад Гарик правду сказал, несколько раз наши клиенты не досчитывались денег, но это все штучки Брахмана. Володя и орал на него, и морду ему бил, но обойтись без него не мог.
– Так выходит, вы чисты и невинны в плане денег Розенфельда?
В ответ Крохин лишь горестно вздохнул:
– Не там ищите.
– А ведь вы не любили Владимира Розенфельда? – опять ласково спросила Захарьина.
– Да уж чего там, ненавижу я его. Выпендривается, помыкает нами как слугами. А платит он мне сущие гроши. Наши квартиры – это копейки для Володьки. Я за него всю самую грязную работу делаю. А чуть что – а мы, а вы, да мы все друзья до гроба с институтских лет. Херня это все, – не выдержал Крохин.
«Какая мразь, – подумала Захарьина. – Конечно, Розенфельд – преступник, но ведь он дал этому мерзавцу вздохнуть, ютилась их семья в хрущевской двушке, ездил на “жигулях” 80-го года выпуска. А тут и квартиры, и “лексус”». Анна была подготовлена хорошо. Разыскания Анохина и негласная помощь Дунаева позволили ей ясно представлять материальное положение человека, который сидел напротив нее.
Все изменилось в момент.
– Еще раз говорю, не там ищите. Это мы все дурака валяем, что приедет Розенфельд и сделает то и то. Ни секунды не сомневаюсь, что убит Розенфельд и убил его Кляйн. Как это в литературе называется? Любовный треугольник. Я ведь присутствовал при их мордобое.
– Когда это?
– Точно не помню. Но где-то в конце июня. Гарик зашел к нему в кабинет, а я там сидел. И с ходу врезал ему по роже, ни слова не сказал. Гарик только с виду такой интеллигент, но кулаками махать умеет. Володька отбился, схватил шахматную доску, которая лежала у него на столе и треснул его по голове. Ну Гарик и вырубился. Когда пришел в себя, сказал, что убьет Розенфельда.
– Это вы серьезно? – воскликнула Захарьина и выразительно посмотрела на Трефилова.
– Гарик не тот мужик, который позволяет бить себя по башке, – сказал Крохин. – А нанять человека, чтобы грохнуть этого ферта, – дело не хитрое. Тем более у Кляйна с юношеских лет какие-то связи в уголовном мире. Кажется, соседи по дому, где он жил с родителями. Вот такие дела.
Петр Петрович принялся оформлять вопросы-ответы в трактовках, приемлемых для хитреца Крохина.
«Вот дурак, – подумал Трефилов, – не понимает, что угодил-таки в волчью яму, вырытую Захарьиной».
Голова у Анны гудела. Она чувствовала, что ее охватывает ликование не только потому, что следствие сделало следующий шаг, но и потому, что сегодня она покажет протокол Измайлову, утрет ему нос и он возьмет назад свои слова о милицейской фуражке с гербом города Киева.
Финал разговора с Крохиным был вполне традиционным. Анна вежливо попросила Михаила Семеновича не покидать Москву и не отключать мобильный телефон.
– Вы понадобитесь в самое кратчайшее время, – сладчайшим голосом произнесла старший следователь по особо важным делам.
Трефилов же строго сказал Крохину:
– Пройдёмте сейчас ко мне в кабинет и утрясем все детали с протоколом.
* * *
Мужчины покинули кабинет Захарьиной, оставив ее в тревожном ожидании. Через 20 минут протокол был готов, и Анна сочла возможным пригласить Анохина и Измайлова, трудившихся в одном из временно свободных кабинетов. По лицу Анохина было видно, что достигнуты какие-то интересные результаты. Но Анна жестко взяла инициативу в свои руки и с нескрываемым торжеством вручила мужу только что излаженный протокол допроса Крохина. Измайлов читал его с огромным интересом. В конце он сказал:
– Анна, я, конечно, знаю, что живу с необыкновенной женщиной, но такое! Чтобы расколоть мерзавца без всякой фактуры на одном мастерстве, – да, это выглядит грандиозно.
Анна получила то, что хотела. Смысл высказывания Федора Петровича был непонятен майору Анохину. Поэтому Анна не отказала себе в удовольствии рассказать ему всю интересную историю об Остапе Бендере и милицейской фуражке с гербом города Киева. При этом Федя как бы безучастно смотрел в окно.
– Ну ладно, – закончила Анна, – проехали. Когда вы входили в кабинет, по вашим лицам было заметно, что у вас есть что-то интересное. Кстати, где Марков? Он же был вместе с вами.
– Когда мы нашли то, что искали, Соломон Давидович вежливо, но твердо попрощался с нами и сказал, что считает свою миссию выполненной. При этом, однако, он заметил, что, если понадобятся его повторные консультации, он всегда готов, – четко отрапортовал Измайлов. – Теперь, Андрей, давай докладывай по сути.
Анохин был явно польщен.
– Анна Германовна, – начал он,
