Александр Тамоников - Тридцать сребреников в боекомплекте
Уставившись в одну точку, он пытался привести мысли в порядок. Но никак не получалось. Появилось чувство, что стремительно набиравшая обороты трагедия происходит не с ним, а с кем-то другим. Будто не было никакой встречи с незнакомцем на остановке, а Валя действительно задержалась на дне рождения подруги и с минуты на минуту должна войти в квартиру…
Однако недавняя встреча со статным мужчиной в дорогом костюме четко всплывала в памяти, а в квартиру никто не входил. Неожиданно призывно запиликал сотовый телефон.
Достав из кармана аппарат, Колупаев просиял: на экране высветился номер супруги.
– Валя! Валя!!! Ну, наконец-то! – закричал он в трубку. – Ты где?! Почему задержалась?! Я тут места себе не нахожу!..
– Семен… Сёма, дорогой… – дрожащим голосом произнесла супруга. – Мне разрешили тебе позвонить…
Эта фраза разбила последнюю надежду на чудо.
– С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь? – спросил он о главном.
– Нормально. Меня держат в приличных условиях. И даже пообещали привезти врача, если вдруг понадобится.
Он хотел спросить еще о чем-то, но Валентина всхлипнула и сквозь рыдания сказала:
– Сёма, милый, мне очень страшно за нас и за нашего ребенка. Пожалуйста, сделай все, о чем просят эти люди…
Сигнал прервался, вместо такого знакомого и дорогого голоса послышались короткие гудки.
Колупаев налил еще и залпом выпил целый стакан. Не закусывая, прикурил очередную сигарету. Озлобленный и откровенно растерянный взгляд долго метался по кухне, пока не наткнулся на пакет, переданный ему на остановке.
Трясущимися руками прапорщик вскрыл упаковку. Внутри находилось устройство в темно-сером пластиковом корпусе. На крышке зловеще краснела клавиша включения; на левом боку имелись два гнезда (вероятно, для диагностики и настройки), на правом – смотанная кольцом проволочная антенна. К задней части корпуса была намертво приклеена магнитная пластина. Судя по весу, мощность боевой части была относительно небольшой.
Да, такой мощности не хватит, чтобы разнести весь вертолет в клочья, но много ли надо двигателю? Взрыв без труда порвет трубки, по которым поступает керосин, выведет из строя топливную автоматику, покалечит камеру сгорания или вращающуюся на огромной скорости турбину компрессора. Хорошо еще, если обойдется без пожара.
Прапорщик тяжело вздохнул. Он знал, что через двое суток на его вертолете повезут с одного из подмосковных полигонов секретный груз. Видимо, этот груз и интересовал появившихся сегодня молодчиков. Ну, предположим, он сделает так, как просил незнакомец. А что будет дальше?
Дальше в определенном месте маршрута устройство приведут в действие и произойдет взрыв. Получив повреждения и потеряв мощность, вертолет плюхнется на землю. А потом?..
Потом молодчики перебьют экипаж и охрану. И в гибели этих людей, равно как и в похищении секретного груза, будет виноват он – Семен Колупаев.
Какая после всего этого кошмара ждет жизнь? Да и будет ли она, жизнь… Разве его – главного свидетеля и соучастника – оставят в живых? Конечно, нет! Пустят пулю в затылок – и дело с концом. И Валентину ждет та же участь.
Покачиваясь на стуле, он снова вздохнул и, обхватив голову руками, почему-то вспомнил родителей…
* * *«Ну, как ты там, батя? – мысленно спрашивал Семен. – Хочешь, как раньше – сделаем по бокалу сладкого чая, разрежем вдоль батон, намажем маслом и раскидаем толстые ломти докторской колбаски?.. Вкусные у нас получались ужины. Помнишь, как мы с тобой и с псом Дарком каждый вечер пили сладкий чай и ели такие бутерброды? Мама еще ругалась, что на завтрак ничего не остается…»
На глаза Колупаева навернулись слезы. От обиды, от бессилия и от воспоминаний.
«Я давно тебе сказать хотел, да не решался. Ты ж для меня, для пацана, родным стал. Мне девять всего было, когда вы с мамой познакомились. Я как-то сразу к тебе проникся, потянулся, хотя виду не подавал. Ты такой серьезный был и, как всегда, молчаливый – я поначалу тебя даже побаивался. Я ж гордый был, что у меня отец появился – мне все пацаны в секции завидовали, когда ты ко мне на соревнования приходил…»
Семен выпил еще, грохнул донышком стакана об стол.
«Я на всю жизнь запомнил твои слова: «Мы тебя с матерью можем накормить, одеть и помочь учиться. А всего остального ты должен добиться в жизни сам. И если хочешь гулять с девочкой, то иди и зарабатывай». Помнишь, как я тогда к тебе в бригаду на стройку напросился? Как ты такого неумеху терпел – до сих пор не пойму! Кирпичи, цемент, песок таскал, раствор месил. Не все, конечно, получалось, но ты реально мне за это платил. И вообще… Ближе и роднее людей, чем вы с мамой, у меня никогда не было. Жили душа в душу. Как ниточка с иголочкой. Хорошо, что сейчас у меня есть Валя…»
Обжигая пальцы, Колупаев затянулся почти истлевшим окурком. Затем бросил его в пепельницу и устало откинулся на спинку стула.
«Еще никогда не забуду, как ты спас меня, когда я попал в первую аварию. По дурости попал, по малолетству. Только права получил, и сразу такое дело. Как ты тогда маме об этом сказал?.. Я-то не смог – у меня ноги от страха подкашивались. И ты на меня даже голоса не повысил, хотя мы за ту машину последние деньги отдали. Еще давно хотел тебя спросить: все же почему ты не возразил против моей первой свадьбы? Ты ж еще тогда знал, что ничего у нас хорошего с Наташкой не выйдет. Ладно… прости, что достаю вопросами. Просто вспоминаю вас с мамой часто. Ты правильно сказал, когда провожал меня в армию: «Время, сынок, не лечит, время просто заполняет память другими событиями». В ближайшем отпуске обязательно вас навещу. Покрашу оградки, отмою памятники, посажу красивые цветы…»
Из забытья вывел запрыгнувший на колени Циатим.
– Чего тебе? – вздохнул Семен.
Допив оставшуюся в бутылке водку, он потянулся к пачке сигарет, но она оказалась пуста. Колупаев и не заметил, как высадил полпачки.
С минуту посидев без движения, он согнал с коленей кота, решительно встал и достал из кармана сотовый телефон.
– Да, – послышался знакомый голос майора Волчкова.
– Товарищ майор, это прапорщик Колупаев.
– Ты чего так поздно звонишь? Случилось чего?
– Нет… Точнее, да – случилось.
– Ты пьян, что ли, Семен?! – удивился заместитель командира авиаотряда. – У тебя же язык заплетается!
– Да, выпил, – признался Колупаев.
– Ты охренел, что ли, Колупаев?! У твоей машины завтра ответственный вылет! Как ты после пьянки намерен обслуживать технику?!
– Извините, так вышло. Разговор у меня есть к вам, товарищ майор.
– А у меня есть желание отправить тебя на гауптвахту. Прямо сейчас!..
– Дело серьезное, Владимир Петрович, – виновато сказал прапорщик. – Меня пытались завербовать, а жену взяли в заложники. В общем, я должен…
– Что?.. – изумленно переспросил Волчков.
– Моя супруга Валентина пропала. Меня пытались завербовать. Дали взрывное устройство, чтобы я его установил…
Майор перебил:
– Вот что, Семен – быстро дуй ко мне в штаб. Жду!
Ровно через десять минут прапорщик сидел в кабинете заместителя командира авиаотряда и сбивчиво рассказывал обо всех событиях, которые произошли с ним за этот вечер.
Спустя полчаса ему пришлось пересказать свою историю заново – теперь уже командиру авиаотряда – полковнику Киселеву, срочно прибывшему в штаб по вызову заместителя.
– Так, Семен. Похоже, дело серьезное, – Киселев подал прапорщику лист бумаги. – Ты пока запиши все свои показания, а я свяжусь с генерал-майором Супориным.
Выслушав Киселева, генерал сразу оценил ситуацию.
– Вот что, полковник, – сказал он, поразмыслив несколько секунд. – Шума не поднимать и не дергаться. Я сейчас свяжусь с Володарским, и мы, скорее всего, сами подъедем к вам. Вы в штабе авиаотряда?
– Так точно.
– Ждите. Никаких телодвижений. Не исключено, что за прапорщиком ведется слежка, поэтому пусть все выглядит так, будто ничего не произошло. Ясно?
– Ясно, товарищ генерал.
– Ждите, мы будем максимум через полтора часа.
Глава одиннадцатая
Афганистан; район города Кандарам и крепости Шарди
Некоторое время назад
Наконец наступила суббота – двадцать четвертое мая.
Боевая операция началась в семь утра в узбекском Термезе. Посланные Мирзади люди зафиксировали прибытие эшелона со спецвагоном, видели загрузку контейнеров в автомобили, которые отправились на аэродром.
В десять пятнадцать все контейнеры были на борту транспортного «Ми-8». Через пятнадцать минут он оторвался от бетонной полосы и взял курс на Афганистан.
В десять сорок генерал-лейтенант Володарский связался с Мирзади:
– «Ми-8» пошел в вашу сторону, – известил он.
– Я в курсе. Спасибо за пунктуальность.
– Мне не нужна ваша благодарность. Мне нужны мои соотечественники.
– Вы их получите, если груз прибудет в условленное место.
