Татьяна Полякова - Все в шоколаде
– Полез, – зло ответил он. – Я же сказал, хотел посмотреть…
– И что, посмотрел?
– Нет. Я упал, ободрал руку. Мне стало очень обидно… – Ему и сейчас было обидно, да так, что на глаза навернулись слезы.
– И в какой момент ты полез на дерево? – продолжила я допрос. Лукьянов с видом царствующей особы восседал в кресле и вроде бы даже не прислушивался к разговору.
– С какой стати вы мне “тыкаете”? – обиделся Артур Петрович.
– Извините, – ответила я, – забылась. Знаете, все эти убийства плохо на меня действуют.
– Прекратите, – вдруг заорал он. Признаться, я этого не ожидала и слегка опешила. Лукьянов счел нужным вмешаться:
– Слушай ты, малахольный, я тебе сейчас коротко ситуацию обрисую. Ты убил девку, выпустил ей кишки и попытался все свалить на невинного человека, а теперь перед нами ваньку валяешь.
И тут Артур Петрович меня потряс, он поднялся и, гневно сверкая глазами, чеканя слова, заявил:
– Вы мерзавец. Слышите? Мерзавец. Это не я пытаюсь свалить свою вину, это вы всеми правдами и не правдами выгораживаете убийцу. Я знаю, чего вы добиваетесь, я слабый человек, но я не позволю…
Царственная особа выбросила вперед кулак, что в данной ситуации было несвоевременно, оттого я шагнула вперед и в результате получила в ухо, после чего отключилась, но ненадолго, однако смогла оценить, что кулак у парня будь здоров, и поняла, что царской милостью сыта по горло.
– Господи, – охнул Черник, опустившись в кресло. Александр джентльменски помог мне подняться, и мы попробовали продолжить разговор, хотя в голове у меня еще шумело и соображала я на троечку.
– Артур Петрович, вы же видите, среди нас есть крайне неуравновешенный человек, давайте без взаимных оскорблений. Что касается Деда, так мы с вами этот вопрос уже обсудили, он не мог убить Аллу при всем желании, раз девушка была уже мертва.
– Вам ничего не стоит подкупить эксперта.., уж я-то знаю… Я ведь догадывался, нет, я был уверен, вы все свалите на меня. Что вам человеческая жизнь, одна или три, какая разница…
– Ты меня достал, – рыкнул Саша, а я посоветовала:
– Артур Петрович, не увлекайтесь. Лично я вам верю, честно. Я просто хочу уточнить обстоятельства дела, а вы скрытничаете. Мы же друзья, по крайней мере из одной команды, зачем мне сваливать на вас убийство, это нелогично. Итак, в какой момент своего дежурства вы решили взгромоздиться на дерево?
– Прекратите кривляться, – вздохнул он.
– Хотите иметь дело вот с этим типом, ради бога, – решила я проявить суровость, – только не рассчитывайте, что я продолжу закрывать вас грудью, то есть ухом… Мне и одного раза за глаза.
Он покачал головой, обхватил лоб ладонью и спросил:
– Чего вы от меня хотите?
– Будьте добры, расскажите подробно о той ночи, на этот раз ничего не утаивая.
Еще немного повздыхав, он рассказал. После того как ему ответил мужской голос, он захотел узнать, кого Алла предпочла Нефедову. Справедливо полагая, что если он поднимется в квартиру, дверь ему не откроют, Черник решил забраться на дерево. А так как с юных лет в этом не практиковался, да и в детстве, скорее всего, не очень преуспел, то вскоре свалился, не углядев ничего интересного, и ободрал руку. Разозлился, но вместо того, чтобы уйти, надумал дождаться ночного гостя и проторчал там до приезда Деда. Рука кровоточила, и он испачкал пиджак, несмотря на то что замотал руку носовым платком. Это было так глупо, что вполне походило на правду.
– Чего б тебе еще немного не подождать, чтобы увидеть этого типа? – хмыкнул Саша. – Деду, как вы его называете, девка не рискнула бы дверь не открыть, раз свет горел. Значит, гостю пришлось бы спешно покинуть квартиру, а ты бы удовлетворил свое любопытство.
– Я не хотел быть в это замешанным, – закричал Черник. – Неужели не понятно? Ведь было ясно, что там что-то произойдет.., и произошло. Разве нет? А теперь меня обвиняют в убийстве.
– Где костюм? – спросила я.
– Что? – спросил он жалобно.
– Я хочу взглянуть на костюм, в котором вы были в ту ночь. Или вы успели отдать его в чистку?
– При чем здесь костюм? – запаниковал он, потому что дураком не был и уже понял, куда я клоню.
– Мы отправим его на экспертизу, – охотно пояснила я, хотя это было излишним, – и убедимся, что кровь на пиджаке ваша.
– Боже мой, боже мой… – Его начало трясти, а лицо сделалось совершенно безумным. – Я сам себе подписал смертный приговор… Теперь вас ничто не остановит.
– Все, ты меня достал, – возвестил Саша, поднимаясь. Черник закрыл голову руками и закричал:
– Я его выбросил. Вчера, когда узнал об убийстве. Я знал, я знал, что все так получится.
– Куда выбросил? – вздохнула я, сделав Саше знак оставить его в покое, тот подчинился.
– На помойку, в соседнем дворе. Отнес вечером, чтобы никто не видел.
– Белая горячка, – констатировала я.
– Может, прогуляемся до помойки? – хмыкнул Саша.
– Да-да, – вскочил Черник. – Возможно, он еще там. И вы убедитесь…
– Пошли, юродивый, – кивнул Лукьянов, и они в самом деле направились к двери, после того как хозяин переоделся в соседней комнате.
– Меня увольте, – заявила я, – помойки не моя среда обитания.
– Не зарекайся, – пожал плечами Саша, а я вежливо хихикнула, давая понять, что юмор оценила.
Пока они обследовали местные достопримечательности, я пошарила на чужой кухне и сварила себе кофе. Черник вернулся из похода с видом побитой собаки, а Лукьянов злой как черт.
– Пусто, – сообщил он, точно я была виновата, что он рылся в отбросах, хотя, конечно, рылся не он, а несчастный Артур Петрович, на скуле его был заметен свежий синяк, только-только приобретавший очертания.
– Ничего удивительного, – пожала я плечами, прихлебывая кофе, – там бомжи трудятся. Уверена, вы произвели фурор. Два прилично одетых господина…
– Что же теперь делать? – всхлипнул Артур Петрович и заметался по комнате. – Кто мне теперь поверит? Ольга, – кинулся он ко мне, я едва успела поставить чашку на журнальный стол, – вы мне верите? Ведь вы женщина, вы должны понять.., в вас должно быть сострадание, в конце концов…
– Этого у меня в избытке, – заверила я, поднимаясь. – Артур Петрович, хотите совет? Отправляйтесь завтра на работу, это отвлечет вас от тяжких дум. И ради бога, не совершайте дурацких поступков, лучше вообще ничего не совершайте, а очень приспичит – позвоните сначала мне. Хорошо?
– Хорошо, – ошарашенно кивнул он. Я направилась к двери, Лукьянов за мной, и Черник потрусил следом. – Ольга Сергеевна, я сказал вам правду, все так и было. Клянусь вам. Да, я слабохарактерный, я низкий человек, раз допускал все это… И я ненавидел ее, я ее ненавидел и не мог бросить, из-за того что низок и слаб… Я хотел ее убить… Я себя тешил этой мыслью… Я даже представлял это сотню раз… Она же издевалась надо мной, она уничтожила во мне все человеческое, но я не убивал. Клянусь вам, я не убивал! Я ее никогда даже пальцем не тронул… Вы его найдете? – прошептал он. Мы как раз достигли входной двери. Я собралась сказать что-нибудь оптимистическое, но меня опередил Лукьянов.
– Конечно, найдем, парень, – заявил он. – Найдем. И обелим твое честное имя.
– Вы это серьезно? – опешил Черник.
– Конечно, – кивнул Саша. – Я тебя понимаю, бабы суки, от них все наши проблемы. Я тебе больше скажу, я сам придушил бы парочку своих знакомых и по-мужски тебе сочувствую…
– Но я никого не придушил, – заподозрив подвох, испугался Черник.
– Тем более горевать не о чем. Мы разберемся. А ты работай, шурши бумажками, и все у нас будет хорошо.
Мы покинули квартиру, а Черник продолжал стоять в дверях с потерянным видом.
– Что скажешь? – соизволил поинтересоваться моим мнением Александр Васильевич.
– А фиг его знает, – пожала я плечами и достала из сумки ключи. – Монолог под занавес произвел на меня впечатление.
– Ты ему веришь? – настаивал он. Это показалось мне занятным.
– Шутишь? – ахнула я. – Я самой себе и то верю только в исключительных случаях. Кстати, ты заехал мне в ухо.
– Сама напросилась.
– Я же для дела старалась. Классический вариант: добрый следователь, злой следователь.
– Я тоже старался, – заверил он.
– Мог бы стукнуть и послабее.
– А мог и наоборот.
– О, в нашем полку прибыло, – развеселилась я, – еще один юморист. – Я завела машину и спросила:
– Какие будут указания?
– Мне нужен мент.
– Это к Деду, – улыбнулась я.
– Хорошо. Тогда так: узнай, с кем общался погибший мальчишка, твой мент должен быть в курсе. Очень может быть, что дело выеденного яйца не стоит. Ваш Черник придушил двух баб, а мальчишку пристукнул кто-нибудь из обкуренных придурков.
– И оба разбрасываются визитками Деда? – съязвила я. Лукьянов одарил меня взглядом, который я классифицировала как презрительный с переходом в глубокое отвращение, и мы покатили по проспекту. – Перекусить не желаешь? – вспомнив о гостеприимстве, спросила я.
