Камни раздора - Николай Иванович Леонов
— Хорошо, завтра я сформирую оперативную группу, и мы проверим весь лес, — пообещал Соловьев.
После этого он зашел в дом, поговорил о ночном эпизоде с управляющим Безруковым, со слугами, снял с них показания. Потом они с Суходольским уехали. А Гуров принялся ходить по усадьбе. Он зашел в дом, поднялся в кабинет Егорова, выглянул там из окна. Потом проделал то же самое в комнате Юрия. Затем спустился вниз, попросил у управляющего ключ от кладовой и спустился в эту кладовую. Затем снова полез наверх — но не на второй этаж, а сразу на чердак. Здесь он увидел ту же картину, что уже видел во многих богатых домах — наверху, под крышей, стояли сундуки, наполненные детскими игрушками, в которые когда-то играл Юра Егоров, сдутыми волейбольными мячами и прочим столь же «нужным» инвентарем. Правда, здесь сыщик нашел и кое-что интересное. Повсюду лежал слой пыли, но в нескольких местах этот слой был нарушен — здесь явно кто-то ходил. А еще создавалось впечатление, что здесь размещали какие-то ящики или коробки. Поставили, а потом убрали. Но что это были за коробки, и были ли они вообще, или сыщик их выдумал — это оставалось неизвестным.
Когда Гуров во второй раз спустился на первый этаж, управляющий, которого разбирало любопытство, спросил:
— Вы что-то конкретное ищете, Лев Иванович? Может, ищете место, где мог бы кто-то укрыться? Чтобы выходить по ночам и пугать Вадима Александровича?
— А что, интересная гипотеза, — отозвался на это Гуров. — Что ж, такую возможность мне также надо было проверить. Проверить — и исключить из рассмотрения…
— Я вот с самого начала подумал о том, что кто-нибудь мог бы попробовать спрятаться в доме, — сказал Безруков. — И я осмотрел те же самые места, что и вы: чердак, подвал, кладовку… А еще сходил в парк, осмотрел сарай у задней ограды, в котором садовник Николай держит свои инструменты. И гараж осмотрел заодно. Но нигде не увидел следов того, что кто-то здесь прятался.
— Вот и я таких следов не нашел, — признался Гуров. — Да я и не думал, что «призрак» прячется в кладовке — это было бы слишком просто, примитивно. Но мне надо все проверить. И потом, когда всерьез занимаешься каким-то делом, надо ознакомиться с обстановкой, проникнуться духом дома, хорошо себе представлять, куда какие двери открываются, сколько шагов от холла до гостиной, сколько ступенек на лестнице, которая ведет на второй этаж…
— Но теперь вы наконец все осмотрели? — спросил управляющий. — Прониклись духом нашего дома?
— Проникся вполне достаточно, — отвечал сыщик. — Но еще остается парк. Так что я, с вашего разрешения, погуляю по нему.
— Вы сами понимаете, что вам мое разрешение не требуется, — сказал управляющий. — Хотя формально я вроде сейчас здесь главный, замещаю хозяев, но это ведь недолго. Вот вернутся из Жигулевска Вадим Александрович и Юрий Вадимович, и кончится мое начальство.
— А я надеюсь, что Вадим Александрович в ближайшее время сюда не вернется, — сказал сыщик. — Ему будет лучше остаться в больнице. Да, кстати, хотел вас вот о чем спросить: это у вас сознательно так заведено, что на половине всех окон в доме задвижки не закрыты?
— Как не закрыты? — всполошился Безруков. — Где?
— Да вот здесь, на первом этаже, окно в коридоре, — указал Гуров. — А еще в комнате, где живет Николай, и в столовой, и на кухне. А на втором этаже — в кабинете Вадима Александровича, а также в его спальне и в комнате Юрия…
— Сейчас я все проверю, все закрою, — заверил управляющий. — Никто этого не заводил, конечно. Просто жара стоит, люди ночью окна открывают. Днем-то кондиционеры работают, а ночью Вадим Александрович предпочитает кондиционер выключать, на ночь окна открывают. Ну и забывают запереть. Но это, конечно, непорядок. Хорошо, что вы это заметили и сказали, сейчас я все исправлю.
И управляющий поспешил закрывать окна, ставить задвижки на место. А Гуров повернулся и отправился гулять по парку. При этом он размышлял о только что сделанном им открытии — об этих самых открытых задвижках. «Кому потребовалось их отодвигать, понятно, — думал он. — Конечно, этому незнакомцу с фонариком. Теперь ясно, как «призрак» Юлии Егоровой проник вчера в дом, а потом так же легко исчез. Но кто отодвинул задвижки? Может быть, у двоих сообщников есть и третий помощник? Кто-то внутри дома? Может, это как раз наш милый управляющий, с которым я только что беседовал?»
Впрочем, он решил отложить этот вопрос на потом, заняться задвижками позже, а пока исследовать парк. Сыщик ходил по нему долго, обошел каждый квадратный метр. Оценил и цветники, и ровные дорожки, и небольшой искусственный прудик с золотыми рыбками, и розарий, и дубовую рощу… Казалось, что он ходит просто так, для своего удовольствия, что его ничто конкретно не интересует. Однако это было неверно. У сыщика была одна конкретная цель. И, проходив по парку около часа, он эту цель нашел. В дальнем углу парка, за сараем с инструментами (сарай этот был стилизован под маленький рыцарский замок), он обнаружил участок ограды, который был разрезан, а края просто приставлены друг к другу. В любой момент можно было отодвинуть кусок ограды и войти из леса в парк, минуя ворота.
Гуров проделал обратную операцию: отодвинул ограду и вышел из парка. Здесь он обнаружил узкую, едва заметную тропинку, уходившую в лес. Сыщик двинулся по ней, надеясь найти убежище незнакомца, светившего фонариком в окно спальни Егорова. Тропинка некоторое время шла в сторону Волги, и Гуров стал надеяться, что вскоре выйдет к обрыву. Но затем тропинка резко сузилась, стала едва заметной, а потом уперлась в плотную стену кустарника, и как сыщик ни искал ее продолжение, так ничего и не нашел. Пришлось возвращаться обратно.
Когда он снова оказался на лужайке перед домом, там его ждал управляющий Безруков.
— Я весь дом обошел, все окна проверил, — доложил он сыщику. — Все оказалось так, как вы сказали. Половина
