Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев
– Деньги немаленькие, но я не знаю никакую Агату.
– Это ведь ты убил Невьянцева… Денег ведь в гараже не нашли, ты их забрал. Убил и забрал.
– Тебе, начальник, ресторан пора открывать, дичь у тебя отборная!
– Ну, дичь сначала подстрелить надо. Думаю, с тобой это получилось?
– Что получилось?
– А в капкан ты попал, парень. Думал, нет у нас методов против тебя. Но ведь найдутся! А знаешь почему? Потому что слишком уж ты крутую кашу заварил! И Шагая убил, и Невьянцева, опять же, Помор куда-то пропал… Поверь, такой клубок не удержать, обязательно какая-нибудь ниточка да вылезет, и размотаем мы его… Если успеем, а то ведь Сафрон раньше нас до тебя доберется. Грохнет тебя, чтобы с Корольком не связываться, а то он мужик ох какой крутой, так на Сафрона наехал… А Сафрон человек неконфликтный, ему лучше тебя грохнуть, чем с Корольком воевать.
– Все сказал?
– Все сказал. Осталось только спросить: где Агата?
– Не знаю!
– Живая хоть?
– Не знаю никакой Агаты!
– Ну что ж, будем ждать, когда правда всплывет… Не стану я тебя завтра выпускать, основания для задержания у нас есть.
– Какие еще основания?
– А Тяглова кто избил?
– Я его пальцем не тронул!
– Ты руководил… В общем, остаешься под стражей.
– А хочу видеть своего адвоката.
– Будет тебе адвокат. Завтра. А сейчас в камеру! До лучших… Нет, до худших для тебя времен!
Степан вызвал конвой, а когда задержанного увели, зашел в кабинет к операм. Комов листал какой-то документ, Кулик упражнялся в стрельбе, один за другим отправляя пневматические пульки в рулон поролона, лежащий на шкафу.
– А ствол придется вернуть, – сказал Степан.
– Не хотелось бы, хорошая штука.
Кулик снова выстрелил. И промазал. Пуля, чиркнув по дверце шкафа, изменила траекторию полета и стукнула в оконную раму прямо над головой Федота.
– Прямо сейчас и вернем!.. – сказал он, с шутливой угрозой глянув на Саню. – Кому там в какую кобуру засовывать будем! Мушкой вправо!
– Ведерников выпрашивает, – усмехнулся Степан.
– Даже выпрашивает!
– Я не знаю, что с Агатой, но похитил ее он.
– И где он может ее держать?
– Я ему про Королька сказал… Знал он, что Королек здесь, Агату ищет. Знал еще до того, как мы его взяли. Мог и убить ее.
– Если еще раньше не убил.
– Может, и не убил. Может, еще только собирается.
– Если собирается, то убьет. – Кулик снова направил пневматику на рулон, но нажать на спусковой крючок не рискнул.
– Адвоката он требует.
– Будет. Посолить, поперчить, подавать холодным!..
– Готовить его буду я, – кивнул Степан.
– Ээ…
– В смысле, к разговору с Ведерниковым подготовлю. Объясню ситуацию, скажу, что могут возникнуть очень серьезные проблемы с Корольком…
Степан не исключал, что загнанный в угол Ведерников попробует связаться со своими бандитами. Или через кого-нибудь из хитрозадых сотрудников попробует передать маляву, или через адвоката. Степан собирался перекрыть наглухо все каналы.
* * *
Толстые щеки, двойной подбородок, тело тяжелое, жирное, но украшенное новеньким с иголочки мундиром, на плечах лейтенантские погоны. Совсем еще молодой человек, а уже толстый, как беременный пингвин.
– Повезло вам, гражданин Корольков, свидетель нашелся, видели как вы из гаражного кооператива выезжали. А потом Невьянцев появился.
Севастьян усмехнулся, вряд ли этот жирный поросенок шевелил копытами в поисках свидетелей, наверняка опера из уголовного розыска носом рыли.
– Откуда он появился?
– Не знаю. Пришел, открыл гараж, зашел внутрь.
– А потом?
– Что потом?
– Кто его убил?
– Вы его могли убить?
– Так я же уехал!
– А вернуться вы не могли?
– Может, кто-то другой вернулся?
– В общем, подозрений мы с вас не снимаем, но из-под стражи освободим. Возьмем с вас подписку о невыезде, разумеется.
– Ну так берите! И освобождайте!
Севастьяну не терпелось поскорее уйти с головой в дело, бегать, подобно сыскным псам, по городу – искать Агату. Но начнет он с Сафрона. Пацаны уже подъехали, целая бригада под рукой, Сафрону лучше не рыпаться.
Королек помнил, как тот взбесился, когда он снял с Агаты грязного Хана. Подвисла у него проблема с Герцем, с Урри разобрался, а с этим козлом все тянул, не решался. А после того случая за сутки все решил, нет больше Герца, сдох, падла. На всякий случай Севастьян уехал в Москву, думал побыть с Агатой, но ей снова не повезло, нарвалась на конченого ублюдка.
– С вами хочет поговорить один человек, – сказал, поднимаясь, следователь.
– Ну, если человек, – усмехнулся Королек, отказывая в этом звании хозяину кабинета.
– Капитан Круча.
– Ну-у… – уважительно повел бровью Севастьян.
Не вопрос, Круча смог произвести на него впечатление, особенно этот его невероятный удар, позвоночник в резонанс вошел, еще чуть-чуть, и в трусы бы высыпался. А ведь мент всего лишь в живот ударил.
Следователь ушел, в кабинете появился богатырского сложения мужчина с ясным лицом и открытым взглядом. Весил он примерно столько же, сколько и хозяин этого кабинета, но если в том сплошь жирный мякиш, то здесь сухой камень. Движения спокойные, неторопливые, но в них угадывалась энергия сжатой, готовой к выстрелу пружины. Черная водолазка, светлый пиджак, темно-синие джинсы, смотрелся он в таком прикиде и круто, и свежо.
Круча поздоровался с ним кивком. И сразу же, без всяких пристрелок поставил вопрос ребром:
– Кто такой Урри?.. Если точней, Юрий Ведерников.
– Когда-то он был моим другом, – скривился Королек.
С Урри они вместе начинали, в таких переделках побывали, страшно вспомнить. Ничего, выжили, развернулись, поднялись, Урри со своей бригадой взял под себя Южный район, а затем вдруг резко вышел из подчинения. Севастьян объявил его гадом, предателем, и такая свара началась, кровь лилась рекой. Не вытянул против него Урри, сбежал, поджав хвост.
– А сейчас враг?
– Побитый враг, – кивнул Королек.
– В Москву сбежал?
– Да говорили.
– Он знал Агату?
– А что такое?
– Да есть предположение, что это Урри Шагая убил. И Агату с собой увел.
– Вот сучара!
– Вот я и думаю, если Агата ему нравилась и он ее спас от насильника, это одно, а если он похитил ее назло тебе, это другое.
– Ну, видел он Агату…
Один раз это было, Севастьян еще только начал встречаться с Агатой, даже не жил с ней. И с Урри они тогда не воевали, хотя уже и охладели друг к другу. Урри отпустил сухой, ничего не значащий комплимент в ее адрес, на этом все и закончилось.
– Может, она нравилась
