Дорожный снайпер - Николай Иванович Леонов
– Вы хотите сказать, что с момента смерти Марии Хейвуд Марк тут не появлялся ни разу?
Бурмистров сознательно избегал обращаться к собеседнице «баба Нина». Очередная небольшая порция орешков скрылась во рту старлея. С любопытством отследив это его движение, старушка подтвердила:
– Ни разу. Уж я бы непременно заметила. Да и как он появится без моей подмоги? Единственные ключи от квартиры Марии у меня. Вон они, в колидоре, на крючке висят. Того и гляди ржавчиной покроются. Как и вся их квартира. А жалко… Квартира-то хорошая, денег немалых стоит… Покойный американец большим уважением пользовался. Генералом был… А ты че там клюешь все, внучок? – отреагировала баба Нина на новую порцию кедровых орешков, скрывшуюся во рту оперативника. – Как голубь какой… Крошки, что ли, на дворе подобрал? Голодаешь небось? Так ты эту бяку плюнь. Пойдем, я тебя лучше борщом накормлю. Только вчера вечером наварила. Я же по старинному рецепту его готовлю. Как меня мама учила. С кислой капустой. И гренки у меня есть. Будешь?
– Нет, спасибо, – отказался старлей. – Мне бы водички глоток. Не нальете?
– А чего не налить-то? Водички я завсегда налью. Этого добра у меня в кране хоть упейся. Слава богу, с водой у нас в стране перебоев нету пока. Только это… Может, лучше кваску, внучок? Домашний. Сама бражила.
– Не откажусь, – охотно согласился Бурмистров. – Спасибо… баба Нина.
– Ну, погодь тут. Сейчас вернусь.
Старушка скрылась из виду. Якубович в телевизоре, открыв очередную букву, радостно приплясывал на месте. Вместе с ним плясал и кудрявый белокурый мальчуган лет трех. Ведущий притомился первым, демонстративно взялся за поясницу, а уже через секунду ткнул мальчугану микрофоном в лицо. Баба Нина вернулась к окошку со стаканом в руке. Бережно передала его Бурмистрову. Старлей жадно осушил емкость до дна.
– Еще? – с улыбкой спросила седовласая старушка.
– Достаточно. Спасибо. – Георгий вернул стакан и тут же произнес: – Дело, собственно, вот в чем, баба Нина. Мы ищем оружие, зарегистрированное на покойного Джеймса Хейвуда. Винтовка с оптическим прицелом. – Он на пальцах продемонстрировал, как это выглядит. – Никогда не видели такой?
– Отчего ж не видела? Видела. Мне случалось бывать в квартире Марии. Уже после того, как ее супруг скончался, царствие ему небесное… Мы всем домом навещали ее время от времени. Поддерживали… И оружие, о котором вы тут кумекаете, примечала. В шкафу оно хранилось у нее. В стеклянном. Покойный генерал ужо шибко гордился этим бесовским сувениром. Я никогда не понимала…
– Она и сейчас там? Винтовка?
– Вероятно, – пожала худенькими плечами старушка. – Куда ей деваться? Говорю же, сынок их окаянный со смертью матери как сквозь землю сгинул. Нету его. А в квартире все как было осталось. На своих привычных местах. Никто ничего не трогал. Это уж знамо дело…
– А можно взглянуть? – осторожно спросил Бурмистров.
– На что?
– На этот стеклянный шкаф. И на винтовку в нем. Вы ведь сказали, что ключ у вас. Не могли бы вы подняться со мной и… впустить меня в квартиру покойного Хейвуда?
– Но это ведь супротив правил? Да, внучок? – заколебалась баба Нина. – В чужую квартиру постороннего человека… Даже если в квартире энтой никто уже не проживает… У тебя должна быть соответствующая бумага. Как, бишь, она там называется?
– Ордер, – подсказал Бурмистров, но тут же добавил: – Только в данном случае он мне не нужен. Я не собираюсь обыскивать квартиру. Я лишь хочу взглянуть на шкафчик. А вот если винтовка окажется там и она будет соответствовать искомой, тогда ордер и понадобится. При таком раскладе я получу все необходимые документы, приглашу понятых… И в первую очередь вас. То есть сделаем все по закону. По всей форме. А пока…
Георгий замолчал, глядя в глаза собеседнице и ожидая ее дальнейшей реакции. Баба Нина все еще пребывала в растерянности. В телевизоре за ее спиной «Поле чудес» сменилось рекламой какого-то вновь открывшегося в столице медицинского центра. Жизнерадостный голос за кадром обещал всякому, кто пройдет УЗИ в их центре, мазок в подарок. Чей именно мазок будет фигурировать в качестве подарка, в рекламе не уточнялось.
– Хорошо, – решилась наконец старушка. – Будь по-твоему, внучок. Подняться и посмотреть мы можем. Но только посмотреть. Ничего руками в квартире не трогать. Обещаешь?
– Клянусь! – Бурмистров с улыбкой вскинул над головой две раскрытые ладони.
Баба Нина удовлетворенно кивнула и сказала:
– Ну, ступай тогда к подъезду и жди меня. Я скоренько.
Старлей послушно отлепился от подоконника и сместился вправо. Пользуясь случаем, что старушка его не видит, отправил в рот добрую порцию кедровых орешков. Окно первого этажа закрылось, а минуты через три щелкнула дверь подъезда, и баба Нина, показавшись в проеме, призывно помахала ему рукой:
– Входи, внучок!
Бурмистров перешагнул порог, и они уже вдвоем двинулись вверх по лестнице. С учетом того, что баба Нина отдыхала по паре секунд едва ли не на каждой ступеньке, а миновав пролет, останавливалась на целых двадцать, подъем на третий этаж занял внушительное количество времени. Наконец старушка достигла заветной квартиры с цифрой 6, вставила ключ в замочную скважину, дважды провернула его, толкнула дверь и первой вошла внутрь. Старлей последовал за ней. Со стены на незваных визитеров грозно уставилась волчья голова со свирепым оскалом и блестящими матовыми глазами.
– Джеймс Хейвуд при жизни был охотником? – спросил Бурмистров.
– Нет. Этот кошмар ему преподнес кто-то в подарок. Я поначалу тоже пужалась, внучок, но потом
