Николай Белов - Наркомафии
— Масштабы бедствия сейчас не представляет никто: ни мы, ни милиция. Наркоманов не просто много. Их число катастрофически велико и постоянно увеличивается, — говорил мне три года назад Игорь Черных, заведующий отделением лечения наркомании ведущей в стране 17-й наркологической больницы Москвы. Что можно сказать теперь?
* * *Артистический мир всегда был источником разнообразных слухов. Ранее поговаривали о пристрастии к алкоголю тех или иных исполнителей, теперь же самой модной темой становится распространение наркотиков. Здесь и там можно услышать, что многие звезды нашей эстрады, выступающие в ночных клубах, имеют отношение к распространению экстази среди своих поклонников во время концертов. Наиболее часто при этом, но не приводя никаких фактов, упоминают Богдана Титомира.
— Насколько эти слухи соответствуют действительности? — задал я вопрос Владимиру Чарыкову, заместителю начальника отдела Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУВД Москвы.
— Ну, раз мы не можем поймать с поличным, значит, и криминала нет, — услышал я в ответ, что можно, как вы сами понимаете, трактовать по-разному...
— Ну а как насчет торговцев наркотиками на Лубянке, ведь они там работают внаглую, ничуть ни опасаясь кого бы то ни было. Что там мешает навести порядок и прикрыть это место торговли? — попытался я зайти с другой стороны.
В ответ я услышал, что Россия — это единственная страна в мире, где при изъятии у торговцев наркотика необходимо присутствие двух понятых, что достаточно непросто в оперативных условиях. Но даже выполнение этого практически невыполнимого на улице или в ночном клубе условия не гарантирует успешного завершения дела в суде.
Оборот наркотиков продолжает расти, о чем красноречиво говорит милицейская статистика. В прошедшем году милиция Москвы (только по завершенным уголовным делам) изъяла более 21 кг опия, в то время как двумя годами ранее на всю Москву изымали немногим более 3 кг. Если в 1992 г. изъятие 1 кг опия считалось очень крупной партией, то сейчас это уже рядовой случай. Ранее кокаин и героин были величайшей редкостью и милицейские оперативники даже не представляли себе, как их различить. В прошедшем же году кокаин изымали 57 раз, а героин — 234 раза. Текущий год, надо полагать, побьет эти рекорды. Только в дни новогодних праздников и последующую неделю московская милиция обнаруживала крупные партии наркотиков 406 раз!
В чем же причина того, что желающих «заниматься» наркотиками становится все больше с каждым днем? Причина лежит на поверхности — это гигантские прибыли. Оптовик, снабжающий ночную дискотеку, продает до 50 г кокаина за ночь, в самые худшие дни — не меньше 20—30 г. Кокаин оптовик получает по цене, не дороже сотни долларов, продает минимум за двести. Экстази в оптовой партии обходится ему в 10 долларов за таблетку, в ночном клубе та же таблетка стоит от 20 до 70 долларов и более. За вычетом накладных расходов оптовику в месяц набегает чистая прибыль не меньше 100 тыс. долларов.
В молодежной среде наиболее распространены относительно дешевые первитин и препараты опия. Но даже они требуют затрат до 700 тыс. в месяц. Что уж тут говорить о дорогостоящих героине, кокаине и метадоне. Эти препараты входят в круг потребления наркоманов из среды крупных бизнесменов, представителей криминального мира и «золотой» молодежи. Только эти жители столицы в состоянии выкладывать наркодельцам по полторы тысячи долларов за недельную дозу. Поэтому, образно говоря, дети пролетариев среди кокаинщиков не попадаются.
Как я стал наркокурьером
Профессия журналиста относится к довольно опасным, особенно если работать в горячих точках. Причем неприятности могут свалиться совершенно неожиданно. В свое время много шуму наделала история с задержанием российского журналиста Алексея Василивецкого, оказавшегося в Таджикистане за решеткой по обвинению в перевозке наркотиков. Выйдя на свободу и вернувшись в Москву, специальный корреспондент ИМА-пресс Василивецкий предложил свою версию того, что с ним случилось.
«Все произошедшее стало для меня полной неожиданностью. Я после нескольких недель, проведенных в Таджикистане, возвращался из Ходжента в Ташкент. Рейсовый автобус, в котором я ехал, остановили на границе Таджикистана и Узбекистана для обычного таможенного досмотра. Таможенники, как обычно при досмотрах, лениво ковырялись в вынутых из моей сумки пакетах, перекладывали их с места на место. Я был спокоен, так как ничего запрещенного к провозу у меня в сумке не было. Как вдруг один из таможенников неожиданно спросил:
— Что это такое? — на стол выложили маленький бумажный кулечек, заколотый канцелярской скрепкой.
— Это? Не знаю, — я машинально потянулся к пакетику, чтобы рассмотреть его получше.
— Не трогай.
Я отдернул руку. Не знал еще, что там внутри, но догадаться было нетрудно.
— Я — корреспондент из Москвы. Этот пакетик никогда раньше в глаза не видел и заявляю, что мне его подбросили.
На мои слова никто не обратил ни малейшего внимания. Таможенники столпились около стола, рассматривая свою находку и передавая друг другу этот пакетик. Когда они его развернули, внутри оказалось в целлофановой упаковке какое-то вещество, похожее на темную коричневую смолу.
— Сколько же здесь может быть? Грамм сто? — спросил молодой таможенник, задумчиво взвешивая сверточек на руке.
— Вы что, смеетесь? Еще скажите, целый килограмм.
— Ну, тогда пусть будет грамм десять? Я напишу в протоколе: примерно десять граммов.
Таможенники заполнили протокол, а свою находку положили в бумажный пакетик, поставив печать „Таможня. Груз получен“. Однако через некоторое время было решено определить вес находки поточнее. Поскольку своих весов, как ни странно, на таможне не оказалось, таможенники предложили съездить в райцентр Нау, где в тамошней аптеке были весы. Мы вышли из помещения поста и сели в подъехавший новенький „мерседес“.
— Служебная? — удивленно спросил я, прикидываясь идиотом.
— Оперативная! — весело ухмыльнувшись, ответили мне.
Пока мы ехали, у меня было время обдумать сложившуюся ситуацию и причины, по которым меня подставили. В Таджикистане я бывал и раньше и о подобных штучках наслышан, к тому же, в Ленинабадской области разговаривал преимущественно с деятелями оппозиции. По всей видимости, именно это до такой степени не понравилось некоторым представителям официальной власти, что было решено преподать мне предметный урок. Не общайся, мол, с кем попало.
Приехали в райцентр Нау. В аптеке после долгих поисков разыскали весы, на которых вполне можно было взвешивать картошку. На одну чашку для равновесия положили две скрепки, а на другую — пакет.
— Вынимать не будем, а то снова придется опечатывать.
После этой процедуры, наконец, появилась и милиция. Допрашивал меня сам начальник районного УГРО, который сразу же безапелляционно заявил:
— Ну что, парень, попался. Но я ведь тебе могу и помочь. Если расскажешь, где и у кого ты купил наркоту, я напишу в протоколе, что у тебя изъяли только 0,1 г наркотика. И ты сможешь выйти на свободу, домой поедешь. А не скажешь, посидишь у нас в подвале, пока не одумаешься.
Такой оборот беседы мне крайне не понравился. Об этих подвалах мне уже приходилось слышать и туда очень не хотелось. Однако я прекрасно понимал: стоит только для оправдания сослаться на какого-нибудь мифического торговца на базаре и это будет занесено в протокол — потом не отмоешься. Ну нет, думаю, никаких выдумок!
— Понятия не имею, как эта дрянь оказалась у меня. Я думаю, что ее подкинули. Но это не мое. Да вы на меня посмотрите, я даже обычных сигарет не курю, не говоря уже о том, чтобы колоться.
Оперативник бросил взгляд на мои нетронутые иглой вены и что-то пробормотал на своем языке.
— Да, действительно, на наркомана ты не похож. Доза, конечно, смешная, ценности большой не представляет, — на глазах помягчал начальник УГРО. — Пытаться продать — смысла нет. Тут, знаешь, какие объемы, что твои жалкие 10 г.
— Мое задержание может вызвать скандал. Думаю, те, что подсунули наркотик, на это и рассчитывали. Но если я сегодня смогу уехать, то даже и не вспомню про этот случай.
— Это что — угроза или просьба?
— Боже упаси! Какая еще угроза?
— Ладно. Ты пока посиди, а мы решим, что с тобой делать, — начальник уголовного розыска вышел из комнаты.
Короче, УГРО от меня отказался, передав на попечение следственного отдела науского ОВД. Наркотика, опия-сырца, после третьего и последнего взвешивания оказалось 6 г 300 мг. Это не слишком обрадовало — количество наркотика хоть и уменьшилось, все равно оставалось в пределах уголовно наказуемой в Таджикистане дозы, которая составляет 0,5 г и выше.
