Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку
Лишь теперь она поняла ситуацию, когда муж, застав любовников, начинал крушить все вокруг. Она едва сдержала себя, хотелось сотворить что-то чудовищное. Разум мутился от увиденного. Эти двое… На кой черт она здесь оказалась?!
Не помнила, как дотащилась до номера и рухнула в постель. Она слышала, когда вернулся Вадим, тихо запер за собой дверь. Она лежала и молчала. Даже плакать не могла. Да и о чем плакать? Она что, девочка неопытная? Сама приехала, себя привезла.
Утром, сделав вид, что позвонила на работу, веселым голосом объявила, что обстоятельства изменились и ей нужно в редакцию. Требуется срочно сдать статью в номер, которая раньше не проходила.
Калинина могла поклясться, что Вадим расстроился. Она обалдела! А потом все поняла. Видимо, Большаков относился к тем самцам, которые, трахая чужую бабу, лишь тогда испытывают настоящее удовольствие, когда знают, что его собственная любовница находится поблизости.
Вадим, изображая сердечного больного, охал.
— Не провожай меня, тебе покой нужен, — бодро сказала Лена на прощанье.
Она вспомнила, как он похотливо пыхтел несколько часов назад, стараясь угодить даме, и с трудом удержалась от резкого замечания.
Ждать поезд до Москвы пришлось долго, Лена промерзла до костей. Чтобы согреться, стала расхаживать по небольшому, продуваемому всеми ветрами залу и под одной из скамеек увидала здоровенную дохлую крысу.
Только сейчас подумала о том, как резко отличается нищее деревянное здание вокзальчика от роскошного дома отдыха, расположенного в нескольких километрах отсюда, — с бассейном, мягкими коврами в холле, праздничным обеденным залом, куда приезжают кутить богатые мужики. Вот так и все в этой жизни, совсем рядом. Ехала на праздник, а попала… Последние силы покинули её.
Потом Вадим несколько раз предлагал встретиться, но Лена пресекала попытки, неизменно отвечая, что очень занята. Каждый раз хотелось спросить у него: как поживает знойная медсестра, по-прежнему затаскивает на себя все, что шевелится? Но она не позволяла опускаться до этого. С горечью спрашивала себя: ну почему она такая неудачливая на мужиков, почему?! Не глупая, не урод… Другие — взглянуть не на что, а живут, как королевы.
Сейчас, сидя в баре клуба, Лена опять вспомнила эту историю, и расстроилась. Волна горечи и злости захлестнула её. Не скоро она забудет Большакова.
Взглянула на часы. Пора и честь знать. Если её преследователи до сих пор мерзнут на холоде, это их проблемы. Она на всякий случай, как и решила, уйдет через другой выход.
Глава 7
Подходя к своему дому, Калинина вспомнила, что в холодильнике у неё хоть шаром покати.
При её неорганизованности такое случалось частенько. В прежние времена это было настоящей проблемой, теперь все решалось просто, были бы деньги. Безалаберный образ жизни вынуждал Лену тратить гораздо больше, чем требовалось.
В ночном магазине можно было купить дорогостоящие деликатесы и любой экзотический напиток. Кефир там не продавали. А она, как и герой её любимого «Золотого теленка» Паниковский, любила кефир.
Полгода назад эту проблему удалось неожиданно решить. Она познакомилась с владелицей небольшого магазинчика «У Надежды», который находился в соседнем доме, и та взялась оставлять для журналистки необходимый набор продуктов. Произошло это после того, как на хозяйку наехали, грозя закрыть лавочку. Калинина дала резкую публикацию в прессе и пообещала связаться со знакомым чиновником в мэрии. Магазинчик оставили в покое, а владелица, — это её и звали Надеждой, — превратилась в Ленину почитательницу.
Калинина с тяжелой сумкой вышла от «Надежды», раздумывая на предмет того, а не сообразить ли ей сегодня насчет чего-нибудь покрепче. Не захочешь, да выпьешь.
Она свернула в арку дома и тут же почувствовала неладное.
Лена остановилась и увидела её, девицу в голубом норковом свингере, которая поджидала её с противоположной стороны арки. Там же стояла черная иномарка.
— Елена Владимировна! — девчонка отделилась от стены и сделала навстречу несколько шагов.
— В чем дело? — резко спросила Лена.
— Вы не узнали меня?
— Нет, — неуверенно произнесла Калинина. Этот голос она уже слышала, только не помнит где.
— Я — Ирина, Ирэн Сайгина, помните?
— Ирина? — Лена опустила авоську на снег.
Она узнала её.
С Сайгиной Лена встретилась в Рязанской колонии для несовершеннолетних. У неё было задание сделать очерк о крутой девчонке. Начальница колонии порекомендовала написать об Ирине, познакомила с уголовным делом. Привели девчонку для беседы, но контакта не получалось, а потом… Как она сумела разговорить её, сама не поняла. Ничего вроде бы не сделала особенного. Ирину прорвало. Очерк удался. Лена отправила в Рязань несколько экземпляров газеты. Но девчонка почему-то не забывалась, как и та поездка.
Про одни публикации забываешь сразу. Другие, получившие общественный резонанс, живут своей жизнью, герои, несогласные с журналисткой, долго беспокоят автора, грозят судом и расправой. Очерк о Рязанской ВТК — воспитательно-трудовой колонии — растревожил душу Калининой. Она очень близко увидела тех, кто оказался по ту сторону.
— Леночка, нельзя все принимать так близко к сердцу, — сказали ей. — Вы — незащищенный человек.
И это было правдой. Пока она не умеет по-другому.
Тогда, читая дело этой жестокой девчонки, она ненавидела её. А когда надзирательница привела её, когда встретились глаза в глаза… «Они тоже люди, — она вспомнила слова, сказанные одним пожилым эмвэдэшником, — и здесь, в неволе, относится к ним надо по-людски, потом они придут к нам, в наше общество».
— Как ты здесь оказалась? — спросила Лена.
— Я искала вас, — ответила Ирина. — Помните наш разговор там?..
— Помню. Ты ещё сказала, что больше не вернешься туда.
— Не вернусь!
— А… — Лена замялась, что-то прикидывая про себя.
Ирина улыбнулась.
— Поняла, о чем вы. Меня выпустили раньше срока. Скостили.
— Очень рада за тебя.
Ирина сжала губы.
— Да чего там! Я вас неделю караулю.
— Зачем? — удивилась Лена. — Подошла бы сразу. — Я тебя ещё в китайском ресторанчике заметила.
— И не узнали.
— Нет. Ты так изменилась. Выглядишь просто роскошно.
Ирина подняла глаза и молча посмотрела на Лену. Было в её взгляде что-то непонятное.
— Я хочу с вами поговорить, — тихо произнесла она.
— Тогда пошли, — просто сказала Лена, наклонилась, чтобы поднять сумку, и тут увидела её, немолодую женщину в сером пальто, которая второй день ходила за ней по пятам.
Дама, заметив, что её обнаружили, почему-то испугалась и кинулась прочь.
— Я сейчас, — Ирина метнулась за ней.
Ничего не понимающая Калинина обогнула угол дома. То, что она увидела, заставило её оцепенеть.
Дама в сером пальто с ловко скрученными сзади руками лежала на снегу. Ирина сидела на ней и свободной рукой цепко держала за волосы. Шапка дамы вавялась рядом.
— Сука шершавая, говори, зачем за ней ходишь, говори, ну?!
Женщина промямлила что-то нечленораздельное.
— Башку проломлю!
Ирина больно дернула её за волосы. Женщина взвыла.
— А-а, больно тебе, больно? От меня не вырвешься!
— Охранная фирма наняла следить, — выдавила женщина, поняв, что от этой молодой чертовки пощады ждать не приходится.
— Зачем?
— Н-не знаю.
— Фирма какая?
Дама назвала охранную фирму.
— Кто заказал?
— Н-не знаю…
— Ах, не знаешь?
Ирина разъярилась и, схватив за волосы покрепче, стукнула её лбом об лед.
— Морду разобью! — зловещим голосом пообещала она.
— Заказчик… — Дама назвала акционерное общество, против которого Лена недавно выступила с серией разоблачительных публикаций.
— Ирина, не надо! — подбежавшая Лена попыталась оттащить девчонку в сторону.
— Елена Владимировна, — оглянулась на Калинину Ирина, — она же ещё ничего не сказала.
— Я все знаю, Ирина, пойдем, прошу тебя. Не связывайся.
— И за сколько тебя наняли? — Сайгина в последний рванула волосы дамы.
— Сорок долларов в час, — прохрипела та, не веря, что её оставят в покое.
— Живи, сука! — Ирина ослабила хватку. — Еще раз увижу здесь, кровью харкать будешь, поняла?
— Да, — прохрипела женщина.
Ирина поднялась. Калинина с ужасом смотрела на нее.
— Я вам помогу, Елена Владимировна, — ровным голосом произнесла Ирина и, как примерная девочка, взяла сумку с продуктами.
Они молча шли к подъезду.
— Извините, — произнесла Ирина, когда они стояли возле лифта.
— Ты всегда так действуешь? — спросила Калинина, с трудом приходя в себя. — Тебя недавно освободили, представляешь, что может быть, если?..
