Владимир Колычев - Живая пуля
— Кого грохнуть?
— Мало ли… Вон фээсбэшники от Сухонина отказываются, может, сразу в СИЗО переправят, а может, к нам сплавят. Если его там у нас в изоляторе завалить надо, то это не ко мне.
— Завалить?
— Твой отец же пытался его завалить.
— Э-э… я не знаю…
— Да ты, по ходу, вообще ничего не знаешь, — засмеялся Миша. — Тебя что, втемную используют? Или ты просто должен был меня купить?
— Ну да, я должен был сделать предложение, от которого ты не смог бы отказаться.
— Так делай, а то я сейчас краснеть начну, слеза прольется, тушь по щеке размажется…
— Я сделал.
— Тебе Демичеву надо сдать? А цену какую предлагаешь?
— А ты сколько просишь?
— Демичеву можешь вставить мне в счет, за мою раскрутку. Сколько ты уже на меня денег потратил?
— Да не важно.
— Ну, важно не важно, а я задешево не продаюсь, и ты должен это понимать… Короче, скажи отцу, что я согласен… э-э, помогать ему. Я так понимаю, все контакты через тебя?
— Скорее всего, да, — кивнул Егор.
— Но уверенности нет?
— Ну, еще не все обговорено. Разговор будет, если ты согласишься.
— Считай, что согласился… Значит, твой отец — тот самый знаменитый Самород. И дела у него, я так понимаю, неплохо идут.
— Он не жалуется.
— И ты, я так понимаю, не жалуешься. С ним работаешь?
— В какой-то мере…
— Полет нормальный… — улыбнулся Ракитин. — А за Демичеву не переживай. Она тоже знает, кто такой Самород, и связываться с ним не хочет. К тому же он принес свои извинения. Ну, в смысле, Желтов извинился. Мы же не дураки, понимаем, что к чему. Все правильно, мы люди покладистые, но злить нас не следует… Ну что, по домам? А то, я так понимаю, культурно-развлекательная программа подошла к концу?.. Или свой дом показать хочешь?
— Можно.
— Давай в следующий раз. Шашлычок под коньячок, все дела. Сауна есть?
— Обижаешь.
— Девочки будут?
— А как же Демичева?
— Да нет, она уже занята, — вздохнул Ракитин.
— Кем?
— Да какой-то хрен с бугра. Из Новой Зеландии приехал, по русским березкам соскучился… Инна с ним живет. И все у них хорошо… Но ты же нам девочек в баньку организуешь, и у меня тоже все будет хорошо. Или к Эвелине съездим?
— Я тебе завтра позвоню… Домой подвезти?
— Ты пьяный, ну тебя к черту, еще собьешь кого, а я крайним останусь… Ну все, бывай! Привет папе!
Егор действительно был под градусом, но ведь он только-только начал напиваться. Еще и двенадцати ночи нет, а он обычно в клубе до утра гуляет. Но не тянет его обратно. Да и отцу неплохо было бы рассказать о своем успехе. Все-таки завербовал он Мишу. А раз так, то из него будет толк.
Дом его находился в пригородном поселке, и к месту Егор приехал без приключений — ни менты под колеса не бросались, ни случайные прохожие.
Отец купил сразу несколько участков на окраине поселка, нанял строительную фирму, которая и поставила дома для него, для сына и для его верных псов из личной свиты. Если вдруг что, ему не надо было никого вызывать — все, кто реально мог ему помочь, находились рядом. Неплохая задумка. И Егор очень бы того хотел, чтобы отцовские псы служили и ему. Как своему единственному хозяину служили. Но пока такое невозможно.
Для себя отец возвел большой трехэтажный дом с фигурной крышей, эркерами, портиком и колоннадой. И для Егора не поскупился — поставил ему особняк такой же архитектуры, только чуточку поменьше. Его людям достались дома попроще, без особых премудростей, но им тоже грех жаловаться..
Отец хотел, чтобы Егор женился, подарил ему внуков, для того и построил ему дом. Но пока сын не обзавелся семьей, он держал его при себе. Все правильно, зачем тратиться на дополнительный штат прислуги, если Егор мог жить в отцовском доме? К тому же отец заботился не столько о содержании дома, сколько о его безопасности. А с этим у него все в порядке, чего не скажешь про дом Егора…
Машину Егор бросил у крыльца. Зачем напрягаться, ставить ее в гараж, если это может сделать дежурный охранник? Он зашел в круглый с колоннами холл и там нос к носу столкнулся с Олесей.
— Привет, мамуля!
— Давно не виделись? — с затаенной грустью усмехнулась она.
— Да вот соскучился… Отец где?
Отец у него уже, мягко говоря, в годах. Шестой десяток идет, а ему все молодух подавай. За те без малого десять лет, что Егор живет с ним, это уже третья его жена. На Ирине он женился, когда той было тридцать два, Катя вышла за него в двадцать семь, а Олеся — в двадцать один. Ей уже двадцать два, но все равно она младше Егора. Он и сам бы мог на ней жениться, теоретически. А она, кстати говоря, того стоила, практически. Красивая, изящная, женственная…
Егор и раньше восхищался отцом, и сейчас, но с тех пор, как в доме появилась Олеся, к этому чувству добавилась еще и зависть. Может, именно потому и захотел он занять его место. Нет, он не влюбился в Олесю. Одно только уважение к отцу не позволило бы ему опуститься до этого. К тому же при всей своей красоте Олеся была не совсем в его вкусе. Она пепельная блондинка, а ему нравились брюнетки. И все-таки она была очень хороша собой, и он не мог этого не признать. Потому он и завидовал отцу. Сам он молодой, видный, при деньгах, а девушки его не очень-то жалуют, зато у отца с этим без проблем. Почему? Да потому что Илья Дмитриевич по-настоящему крут, а женщины таких любят.
Олеся из Украины, из бедной семьи, в Москву она приехала в поисках лучшей доли. Казалось бы, замуж за отца она вышла по расчету, но ведь Егор видел, как она светилась от счастья на свадьбе. Значит, она действительно любила отца, а не притворялась…
Может, Олеся была не в его вкусе, но она ему нравилась. И отцу он завидовал, потому и злился на нее, и даже презирал, и Олеся это чувствовала.
— Отца сегодня не будет, — сказала она.
— Почему?
— Дела у него в Москве, сказал, что там и заночует.
— С кем?
Отец у Егора такой, что мог и гульнуть от жены. Причем запросто. Олеся это понимала, потому вздохнула. И еще ее уколол издевательский тон Егора.
— Что там у нас порубать есть? — спросил он, направляясь на кухню.
— Позвать Валентину? — спросила девушка.
— А сама не накормишь? — усмехнулся Егор. — Или ты мне не мамуля?
Он на ходу достал телефон, позвонил отцу. Сказал, что решил проблему с Ракитиным. Отец не сказал, хорошо это или плохо, просто пожелал ему спокойной ночи. Сам он, похоже, спать еще не собирался. Где-то музыка играла, слышался женский смех… Да, отец у него крутой, он может позволить себе развлекаться до утра. А Егор уже должен ложиться спать. Хотя все должно было быть как раз наоборот…
— Могу разогреть ужин, — сказала Олеся, зашла в столовую вслед за ним.
— Да нет, не надо. Я пару бутербродов себе сляпаю… Ты на ночь не ешь, мамуля?
— Нет, — покачала она головой.
Он достал из бара бутылку виски, хайбол.
— И не пьешь, — Егор не спрашивал, он утверждал.
— Ну, можно чуть-чуть, — удивила его своим ответом Олеся.
Он поставил на стол второй хайбол, накрошил туда льда, с ловкостью бармена разлил по бокалам виски. Один хайбол он толкнул по барной стойке, проследил, как он с гулом подъехал к Олесе. В ее глазах мелькнул какой-то веселый азарт, и хайбол она остановила с шальной, как ему показалось, улыбкой.
— Ты работал барменом? — спросила девушка.
— С чего бы это? — усмехнулся Егор.
Не тот у него уровень, чтобы работать барменом и обслуживать всякий сброд… И все-таки ее вопрос он воспринял как комплимент.
— У тебя неплохо получается.
— В следующий раз я тебе сделаю «Мохито».
— Ловлю на слове!
Он выпил, пошел на кухню, там приготовил бутерброды, поставил их в микроволновку.
Олеся сидела за стойкой, забросив ногу на ногу. Бокал перед ней был пуст. Глазки блестят, щечки розовые, загадочная улыбка на пухлых губках. Халат на ней длинный, и полы не расползались под действием силы тяжести — ноги прикрыты. Верхний вырез халата глубокий, но лацканы запахнуты, и грудь даже частично не обнажена. И при этом Олеся выглядела очень сексуально.
— Ты в ночном клубе был? — спросила она.
— Да так, дело одно было, — с важным видом, небрежно обронил Егор.
— Девушка?
— Сегодня нет.
— А вообще?
— А тебя интересует моя девушка?
— Честно?.. Если честно, то интересует, — она взглядом показала на бутылку, и Егор снова наполнил бокалы.
— С чего бы это?
— Скучно здесь одной. Так хотя бы компания была… И ты бы успокоился.
— А я беспокойный?
— Ты пытаешься мне досадить… А я ни в чем перед тобой не провинилась. И зря ты меня кусаешь, я этого не заслужила.
— Я не кусаю, — сконфуженно проговорил Егор, пожав плечами.
— Не надо больше, — попросила Олеся.
Она в два глотка осушила бокал, поднялась с барного стула и, помахав Егору на прощание рукой, направилась к себе.
