Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

– Имеются, – с готовностью ответил Михаил, преданно уставившись на Марата и переминаясь с ноги на ногу. Брат Костик, младшая сестра Аня, но она в Москве.

– Ты отвечай, что спрашивают, лишнего не говори, – оборвал его Сутулый.

– И старшая сестра Ира, – коротко закончил Михаил, сообразив, что от него требуется.

– Хорошо. Когда последний раз видел ее? – последовал очередной вопрос.

По тому, как забегали глазки у мужчины, налетчики поняли, что до того дошла суть их ночного визита.

– Точно не припомню, но обещаю, что верну ей деньги. Все до копейки, – поклялся Михаил. – Вы Алешкины друзья? – взяло верх любопытство.

– Сказано же тебе русским языком – тимуровцы, – Сутулый бросил такой угрожающий взгляд, что лицо Михаила перекривилось.

– Т-т-тим-м-мур-р-ровцы, т-т-так т-т-тим-мур-ров-цы, – застучал зубами несчастный. – Ка-ка-кая м-мне р-раз-н-ница.

– То-то, – успокоился Павел.

– Мужик ты, я смотрю, сообразительный, честный. Кстати, очень хорошо поступил, что не стал юлить, а сразу во всем признался. Сейчас мы решим, когда и сколько вернешь денег, и ты можешь вернуться к семейному очагу, под теплое крылышко своей женушки, она мигом тебя отогреет, – обрадовал пленника Диксон.

– Согласен.

– Куда б ты делся, – усмехнулся Сутулый. – Короче, недельку тебе достаточно?

– Вполне, – Михаил был краток, тело его все посинело, да и страх одолевал.

– И последнее, взял три с половиной тысячи, а вернешь пять, – Марату казалось, что он поставил точку.

– Пять тысяч? – глаза Михаила полезли на лоб, он даже перестал обращать внимание на пронизывающий его тело холод.

– А как ты хотел? – возмутился Павел. – Когда воровал, процентов не обговаривал, теперь будь добр вернуть столько, сколько с тебя причитается по нашему усмотрению.

– Воровал? – последовало очередное восклицание.

– Как же это еще называется? – начал нервничать Диксон. – Взял взаймы в отсутствие хозяйки? Сломал замок в доме, все перевернул, забрал деньги и еще обижается, что его вором обзывают.

– Ничего я не ломал и не переворачивал, а только отнял у сестры триста двадцать рублей и те потерял.

Ребята переглянулись.

– Похоже он не в курсе, – сказал Марат.

– Возможно, – согласился его напарник. – Мы ведем речь не про триста рублей, а про три с половиной тысячи. Если не врешь и действительно не брал этой суммы, значит, твоя ненаглядная женушка, не поставив твою персону в известность, сама провернула выгодное дельце.

– Зинка? – в который раз пришлось удивиться мужику.

– Ты дурачком не прикидывайся, – Марат больно взял Михаила за подбородок. – У тебя же не две жены.

Обстановка накалялась, ребята теряли терпение.

– Мишка, – крикнула Зинка и уже более тихо пробубнила. – Где тебя черти носят?

Марат все еще держал его за подбородок, когда услышал женский крик. Он поднял подбородок пленника вверх и, глядя ему в глаза, прошептал:

– Соберись и спокойным голосом пригласи сюда жену.

– Зинуль, иди ко мне, – блестяще справился со своей ролью Михаил.

– Где ты? – откликнулся голос со двора.

– В сарае.

Скрипнула покосившаяся дверь и в тускло освещенное помещение вошла худая женщина.

– Ну и страшилище, – брезгливо поморщился Диксон, и отвернувшись, добавил: – Вот так Зинуля! Не дай Бог такую при ярком свете увидеть, всю оставшуюся жизнь от тошноты не избавишься.

Зинка мгновенно оценила обстановку. Увидев обнаженного мужа со связанными за спиной руками и незнакомого парня, она быстро метнулась обратно к выходу, но наткнулась на второго, облокотившегося на закрытую дверь. Почувствовав, что запахло жареным, женщина прибегнула к очередной уловке и припугнула незваных гостей:

– Если вы сотворите со мной что-нибудь плохое, завтра же заявлю в отделение милиции. Найдут как миленьких, не сомневайтесь, – скороговоркой выпалила она.

– Если ты считаешь, что мы собираемся с твоим муженьком разделить его супружеские обязанности, то глубоко заблуждаешься, – не удержался и прыснул от смеха Сутулый.

– А что касается милиции, то тебе действительно стоит туда сходить и написать чистосердечное признание, – вставил свое слово Марат.

– Какое еще чистосердечное признание, – навострила Зинка свои оттопыренные уши.

– Кто обворовал Ирину Анатольевну? – задал вопрос Павел.

– Кто был соучастником? – тут же последовал вопрос Сайфутдинова.

– Куда дели деньги?

– Чем замок сбили?

Посетители повели перекрестный допрос, и вопросы сыпались один за другим, не давая возможности Зинке опомниться. Но та не потеряла самообладания.

– Хоть режьте меня, но никого я не обворовывала, – вызывающе заявила она.

– Понадобится, зарежем, – спокойно сказал Сутулый, но Зинка поняла, что тот говорит правду и способен на все.

Хитроумная Зинка молниеносно сменила гнев на милость и запричитала:

– Никому не верьте, люди добрые, злые языки оговорили, опорочили имя честное. Дятьми клянусь – не воровала.

– Настоящая артистка твоя ненаглядная, – сказал Павел Михаилу. – Я еще такой не встречал.

– Послушай ты, сушеная вобла, – Марат подошел к ней вплотную. – Случайно не припомнишь, где обронила свои драгоценные часики?

Женщина сморщила свой противный нос, отчего тот казался еще длиннее.

– Какие часики? – она задрала рукав левой руки и показала новые часы с тонким металлическим браслетом, желтое напыление которого блестело даже при слабом освещении.

– Так, – многозначительно протянул Диксон и повернулся к Михаилу. – Давно у жены эти часы?

– Недавно, – у того не возникало желания врать, он лучше жены представлял, чем может закончиться неискреннее поведение.

– Опиши, какие у нее были часы раньше, – потребовал Марат.

– Маленькие такие, круглые, фабрики «Заря», с черным ремешком из кожезаменителя, – дал Михаил точную характеристику.

Диксон достал из внутреннего кармана часы, которые с большим трудом выпросил у Ирины Анатольевны и показал их связанному пленнику.

– Эти?

– Они, – подтвердил тот.

– Ну? – Сайфутдинов сунул часы под нос Зинке, как вещественное доказательство. – Теперь вспомнила, где ты их потеряла?

– Не помню, – женщина стояла на своем.

– Напрасно. Они еще оставили след на косяке в спальне, где ты рылась в чужом сундуке, как в своем собственном.

– Может уже достаточно этой швабре доказывать?

– подал голос Сутулый. – Разденем ее, как этого, – он кивнул на окоченевшего мужика. – И привяжем обоих где-нибудь во дворе. Я слышал, что на морозе лучше мозги работают. Вспомнит, все вспомнит, он подошел к Зинке и дернул пальто за ворот, с такой силой, что отлетели две верхние пуговицы.

Женщина изменилась в лице. До тех пор, пока ее не трогали, а только вели словесную перепалку, она хорохорилась. Но теперь она не на шутку испугалась и призналась во всем.

– Наконец-то, – удовлетворенно кивнул Диксон.

– Вместо трех с половиной вернешь пять, срок неделя. В милицию обращаться не советую, сама рискуешь схватить приличный срок.

– Пусть половину возвращает Наташка, я не собираюсь за нее отдуваться, – сделала Зинка неожиданное заявление.

– Вторая серия, – грустно произнес Сутулый. – Все-таки вы были вдвоем?

– С Натальей, – подтвердила Зинаида. – Женой родного брата моего мужа.

– Значит так, все внимательно слушают меня. Два раза повторять не намерен, – взял бразды правления в свои руки Павел. – Ты пойдешь с нами и вызовешь свою подельницу, – сказал он Зинке.

– Кого, – не поняла та.

– Соучастницу, – пояснил Сутулый. – А твоего муженька мы к чему-нибудь привяжем и он останется тебя дожидаться здесь.

– Можно мне одеться? – жалобно попросил Михаил.

– Ладно, – смягчился Диксон и разрешил жене одеть мужа. – Только без фокусов, с нами шутить – своему здоровью вредить, – предупредил он, прикуривая сигарету.

Через четверть часа парни спрятались за углом, а Зинка постучала в окно родственникам.

– Кто там? – поинтересовался через закрытую дверь сонный мужской голос.

– Это я – Зинка, Наташку позови.

– Очумела баба? – дверь приоткрылась. – На часы смотрела? Твоя подруга уже десятый сон видит.

– Разбуди, это срочно.

– Срочно, срочно, – пробурчал Костик. – Утра дождаться не могут. Проходи на кухню, раз пришла, сейчас позову.

– На улице подожду, пусть во двор выходит. Нам только парой слов перекинуться, – пообещала родственница.

– Полуночница, – недовольным голосом сказал хозяин и прикрыл дверь.

Буквально через пару минут в пальто, накинутом на ночную сорочку, и галошах на босу ногу, без головного убора выскочила растрепанная толстушка.

– Приспичило что ли, или рехнулась совсем? – набросилась она на родственницу.

– Неприятности у нас, – остудила ее пыл Зинаида.