Сердечный выстрел - Владимир Григорьевич Колычев
— А зовут тебя как?
— Макар.
Родион оставил парню номер своего мобильного и про девчонок не забыл. Если вдруг появится Ежик, пусть позвонят. А если появится Пыжов, то позвонить следует немедленно.
Сначала Фомин объехал станицу по кругу и едва не застрял на размытой дождями дороге. О том, чтобы соваться в поле, не могло быть и речи, от дорог там только название. Возможно, «Хавейл» застрял где-то в грязи, но темнота уже сгустилась, не видно ничего и не слышно.
— А если они найдут Ежика? — спросила Майя.
— Домой он обратно не вернется.
— Я тоже так думаю.
— Я тебя сейчас домой отвезу.
— Ну нет!..
— Майя, дело очень серьезное.
— Нет! — отрезала она.
— Тогда прекращаем розыск! — также категорично ответил Родион.
Он подвез Майю к дому и сказал, что едет к жене.
— Врешь ведь, Ежика едешь искать. И я поеду, машина есть, заберу Макара!
Майя не хотела выходить, плюс к тому появилась Маша. В мокрой куртке, в сырой обуви, зато распаренная после бани.
— Что случилось? Где вы были? — усаживаясь в машину, спросила она.
— Ежик видел, как Пыжов Гуляева убил! — немедленно сообщила Майя.
Родион косо глянул на нее. Кто ее за язык тянет?
— Кто такой Ежик?
— Да есть у нас тут один с приветом!
— Всем по домам, — широко открывая рот, проговорил Фомин. — Сейчас посмотрим, что там, и по домам.
Он уже понял, что ни Майю ему не высадить, ни Скорокову, а время идет. До карьера от проселка, ведущего к шоссе, километра полтора, да пешком, да еще в темноте. Распогодилось, выглянула луна, но все равно темно.
Родион остановил машину на перекрестке дороги с тропинкой, которая тянулась вдоль реки до самого терминала. Огляделся, всматриваясь в темноту, может, увидит оставленный Пыжовым автомобиль. Но машины не было.
Он прихватил с собой фонарь, но включать его не торопился. Вдруг где-то рядом Пыжов со своей компанией, а Родион не один, с ним женщины, из них с оружием только одна. Майя фактически беззащитна. Именно поэтому Фомин и не мог оставить ее в машине, а хотел.
А Пыжов не дурак. И Гончарова, по всей видимости, допросил как следует, потребовал вспомнить, как выглядела его «собака». Возможно, это Гончаров и вспомнил про бубон на капюшоне. А может, Пыжов нашел кого-то другого, кто видел убегающего Ежика. Так или иначе, он опередил Родиона и первым вышел на свидетеля, просто ему не повезло схватить его. И сейчас он мог идти по следу Ежика. А может, и нашел его уже. Где-то нашел, не здесь. Может, уже и убил.
Скорокову Родион пропустил вперед. И хотел он доверять Маше, но не мог, поэтому держал ее под присмотром, а то вдруг отправит сообщение. Один мобильник у нее разрядился, может, второй где-то спрятан, кнопочник какой-нибудь для особых случаев.
Майя пыталась заговорить, но Фомин качнул головой, не надо шуметь. Так и шли в тишине, пока не показался холм с песочным за ним карьером. Повернули к нему, вышли к бункеру, в котором мог прятаться Ежик.
И ведь не подвело чутье Родиона. Ежик действительно находился там. Только вот, учуяв опасность, он выскочил из бункера и, низко пригибаясь к земле, рванул в сторону шоссе — по бездорожью. Он действительно напоминал чем-то гончую собаку и бежал так же быстро. Родион за ним.
Помогая себе руками, Ежик вскарабкался по обрывистому скосу холма. Фомин явно за ним не успевал. Он мог его упустить, но положение спасла Майя.
— Женька! — звонко крикнула она.
И Ежик остановился на самой вершине холма, медленно повернулся к Родиону, который поднимался на холм вслед за ним. На пятки ему наступала Скорокова. А Майя так и оставалась стоять у бункера.
— Майя это, — сказал Родион. — Валькина подружка.
— Я знаю!
— Мы тебя ищем! Вся станица тебя ищет!
Родион поднялся на холм, шагнул к Ежику, но тот отступил, собираясь бежать. Глаза большие, коленки трясутся, но это не помешает ему набрать скорость.
— Я из полиции, майор Фомин, — сказал Родион.
— Я слышал.
— И Семена Гуляева ты знаешь. Сегодня утром видел. Здесь! — Фомин повел рукой в сторону реки.
— Семена?
— Гуляева.
— Это был Майкин муж? — удивился Ежик.
— Он за своим отцом шел. Но не дошел. В речку свалился.
— В речку?! — хихикнул Ежик.
Родион отошел в сторону, уступая место Скороковой. Не хотел он, чтобы она оставалась за спиной.
— Свалился.
— Это я ему пинка послал! — придурочно засмеялся парень, пнув в пустоту справа от себя.
— А зря, парень за отцом шел. Домой хотел вернуть.
— Отцу я пинка не посылал!
— А отца все равно убили. Из ружья.
— Я видел! — кивнул Ежик.
Он уже и не думал убегать. Успокоился, разговорился, а то, что человека убили, его мало смущало. И Скорокову почему-то не замечал. Пару раз глянул на нее почти равнодушно — и все.
— Отсюда?
— Да нет, туда ходил! — Парень махнул рукой в сторону терминала.
— Туда, где стреляли?
— Да, стреляли!.. Стреляли, да!.. — разволновался Ежик.
— Ты слышал?
— Да, Ежик слышал… Ежик пошел, смотрит, один уже лежит. Уже мертвый. И головы почти нет… Ежик чуть не закричал! — Парень сунул в рот кулак, показывая, как он заставлял себя молчать.
— А потом что было?
— А потом Пыж в Павлика выстрелил.
— Пыж? В Павлика? — Родион переглянулся со Скороковой, которая была удивлена не меньше Фомина.
Действительно, откуда Ежик мог знать, как зовут убийцу?
— Ну все, Павлик, прощайся с жизнью!.. Пыж, мы же друзья!.. Были друзьями!.. — Ежик изменял и голоса, и интонации, озвученный им диалог мог бы показаться занятным, если бы не действовал на психику угнетающе.
— И Пыж выстрелил?
— И Пыж выстрелил!
— А Ежик убежал?
— Ежик от страха в штаны наложил! — парень засмеялся, глядя на Машу.
Он вроде как шутил, а она должна была ему аплодировать. Скорокова правильно его поняла, поэтому вымученно улыбнулась.
— И Ежик все это видел? — улыбнулся и Родион.
— Не надо со мной как с дурачком! — вдруг обиделся парень.
— Но ты же что-то видел.
— Ежик не видел, я видел. Пыж платок достал, ружье стал протирать, — серьезным тоном, тщательно подбирая слова, проговорил парень. — А потом ружье вложил охотнику в руки… Это был отец Гуляева?
— Отец, — с таким же серьезным видом кивнул Родион.
— Мне жаль.
— Да, конечно… Значит, ружье в руки Гуляеву вложил.
— Вложил, посмотрел по сторонам и ушел.
Парень тужился изо всех сил, пытаясь казаться серьезным, но дурашливая улыбка уже растягивала его губы. Казалось, еще немного, и он прыснет со смеху. Но у Ежика вдруг вытянулось лицо,
