Боб Джадд - Трасса смерти

Держи под контролем. Рад, что ты залез к нам на борт. Да, послушай, ты не будешь против, если я вычеркну тебя из моего расписания на 10.45 сегодня утром? Я хотел бы поговорить с Сьюзен. А заодно и проверить, нет ли какой-нибудь подоплеки в том, как ты представил ей стоимость акций «Эмрон».

— Эверс, твой срок годности уже вышел, и ты начинаешь вонять. В этой команде тебя больше нет.

— А ты нюхай меня, Сэм, — посоветовал я. — Не забывай, что запах сексуального аттрактанта делает меня неотразимым.

— Мое терпение кончилось, а тебя, — добавил он с легким злым тиком, — здесь уже нет.

Мы послушали, как Сэм спускался по ступенькам лестницы. Кларенс, Билл и Кэти все еще смотрели на нас с разинутыми ртами. Алистер повернулся к ним и произнес:

— Ладно, продолжайте работу!

Они развернулись на своих креслах и склонились над мониторами, а блондинка с кольцами на пальцах и мешками под глазами то и дело оглядывалась на нас. Алистер взглянул на нее в упор, и она повернулась окончательно к экрану.

— Почему ты не делал этого раньше? — спросил он.

— Чего не делал? Я только что приехал.

— Я имею в виду, не действовал как менеджер команды.

Если бы ты вел себя так и раньше, Форрест, Сьюзен не пустила бы Нотона с парадного входа. Где ты вычитал все это о нем?

— В «Форчун», «Бэррэнс», «ФТ». В деловой прессе каждую неделю появляются сообщения о пиратах в море бизнеса. Я решил взять его на пушку, и это прозвучало здорово.

— Да, звучало здорово. Жаль, если это не так.

— У тебя есть мысль получше?

— Как ты думаешь, зачем джентльмен, который ворочает миллиардами, оказался здесь, пачкаясь со второразрядной командой?

— Не знаю, почему они так обожают гоночные команды, но это так. Может, нравится надевать наушники в ангарах в воcкресный полдень. Показать всему миру, кто они такие. Конечно же это больше показуха. «Роджер Пенске» не занимается этим развлечения ради. Они делают это так же, как «Франк» в Дидкот или «Рон Деннис» и вышибают более десяти миллионов в год.

— Да-а. Может быть, когда-нибудь так и будет. Но не здесь и не сейчас. И даже если он рассчитывал нагреть на нас руки, не думаю, чтобы его прельстила наша наличность. Да ты знаешь эти бухгалтерские книжки лучше меня, но сколько же ее у Сьюзен? Ну хорошо, пусть он — бизнесмен, и его всегда интересуют наличные, и все-таки это не главная причина, почему он здесь.

— Может, он влюбился в твой пакет программ?

— Ты об этом что-то слышал?

— Да нет, просто удачно пошутил.

— Нет, это не шутка. «Эмрон» принадлежит «Мачтел», — уныло сказал Алистер.

Я ждал продолжения.

— «Мачтел», — повторил он тоном, каким беседуют за завтраком, — это самый крупный в мире проектант и строитель аэродинамических труб. Специалисты «Мачтела» работают на американских военных, НАСА, фирмы «Аэроспасиаль», «Боинг», «Детройт», «Тойота», одним словом, это очень большой бизнес. На миллиарды долларов. Только что завершили строительство гигантской аэродинамической трубы для ВВС Саудовской Аравии.

— И «Мачтелу» понравились бы твои программы.

— Только вдумайся, Форрест! Окончание холодной войны серьезно ударило по их интересам. Все страны мира без исключения сокращают военные бюджеты. «Мачтел» сейчас идет ко дну, и это здорово тянет «Эмрон» в финансовую пропасть. В глубокую финансовую пропасть… Наверное, ты читаешь те же газеты, что и я. Да это есть в ряде журналов. — Он подошел к столу, разгреб кучу прочих и полдюжины «Аутоспорт», перелистал несколько журналов и передал их мне. — Вот, посмотри кое-что за этот месяц. Там должно быть что-то на эту тему. У «Мачтела» на подходе пара контрактов с американцами. — Он отошел и вгляделся через плечо одного из своих проектировщиков в цифры на экране, потом остановился около меня, прислонившись к своему столу… — Как видишь, привлекательность моего обеспечения, если у тебя есть комплекс САПР[16], состоит в том, что его можно реализовать на компьютерах, которые у всех есть, и размеры компьютера не играют роли. Моим программным обеспечением можно пользоваться на 747-м компьютере и получать точные расчеты данных о высоте, температуре и скорости движения воздуха, если пожелаешь. Можно сконструировать часть или целиком «Спейс шаттл», если надо. Так что если бы ты даже был американским сенатором или, скажем, отставным генералом авиации в правлении «Локхида» и сидел бы в министерстве обороны и должен был бы утвердить заказ на аэродинамическую трубу стоимостью пять миллионов долларов, но тут выясняется, что можно ее моделировать на компьютере примерно за одну тысячную этой цены и что все будет готово завтра, а не через год, когда построят этот чертов вентилятор, что бы ты сделал?

— Да-а, значит, твой пакет программ действительно чего-то стоит.

— Боже мой, да это я и пытаюсь вдолбить тебе, Форрест! Если я смогу наладить его, ему цены не будет!

Я задумался на минуту, дыхание лета вплывало в распахнутые окна.

— Хорошо, если это так, — сказал я, — тогда есть разница между нашим новым менеджером команды и твоим прежним капитаном, который надевает наушники и участвует в гонках.

— О чем ты?

— Твой прежний начальник опять стремится выиграть гонки.

Когда я спустился вниз по лестнице, мой коллега по команде Рассел сидел в своей машине. В Монреале он набил синяков на голенях и на плече, и поэтому сейчас ему переделывали сиденье и меняли обивку внутри кабины, чтобы сделать интерьер более удобным.

— Здорово, да? — спросил он, глядя на меня и имея в виду машину.

— Старые цвета мне нравились больше, — ответил я.

— Да, конечно, но их уже нет, ведь так? Понятно, они были неплохи, но эти вообще крутые. Мистер Нотон объяснил, ну, понимаешь, как надо понимать эти цвета. Что они означают.

Я покачал головой.

— Это класс, Форрест! Высший класс! Он сказал, что золото символ того, за чем мы гоняемся. Как на конце радуги. А пурпурный — обозначает страсть, которая привела нас сюда.

— Значит, тебе нравится наш новый хозяин и менеджер команды.

— Да, сильный мужик! Он сказал, что подцепит для меня целую охапку новых спонсоров, будет мне отдельно доплачивать. Понимаешь, мои фотографии будут в газетах.

— Ты можешь стать звездой, — обнадежил я его. Он был таким пылким, так был рад заниматься любимым делом, что к нему можно было чувствовать лишь расположение.

— Эй, слушай, чуть не забыл, — остановил он меня. — Как тебе Вирджиния в постели? Наверное, темперамент дикий, а? А сиськи ее видел?

— У ее сисек, Рассел, есть свои собственные менеджеры. Обратись к ним с этим вопросом. Как вела себя твоя машина в Монреале? Твою гонку ввели в компьютер? — И мы завели заурядную беседу гонщиков. Стали вспоминать критические ситуации, отдельные случаи, некоторые из тех долей секунд, когда что-то, кажется, вело себя ненормально или, наоборот, слишком нормально, в те моменты, когда мы мчались быстрее или медленнее, и выискивали на компьютере возможность увидеть, какое из колес плохо тормозило и почему, сколько точно g и какая скорость были в этот момент и что, если такое случалось, выходило из строя и делало машину неустойчивой или, наоборот, придавало скорости. Это медленная, утомительная и к тому же требующая аккуратности работа, но если хочешь быть на уровне в «Формуле-1», этим ты и должен заниматься, вылавливая в веренице цифр то, что даст тебе хотя бы малюсенькое преимущество перед соперниками.

К моменту, когда мы покончили с этой работой, было уже час дня, и я нашел Сьюзен на кухне.

— А где Нотон?

— Сэм уехал в Лондон. Может, он все еще в машине. Тебе дать его номер?

— А ты чем занята?

— Готовлю сандвич, чучело. Тебе дать?

— Я говорю о команде. Алистер сказал, что ты продала ее Нотону.

— Часть ее. Ты точно не хочешь сандвич?

— Я очень хорошо позавтракал. Нотон сказал, что не вложит в нее никаких наличных.

— На данном этапе нет. Зато в дальнейшем… Смотри, вот секрет хорошего салата из тунца: выдавить сок лимона. — Она положила лист салата на кусок тунца, затем кусок хлеба сверху и откусила со смаком так, что при этом по бокам стал сочиться майонез.

— Приятного аппетита, Сьюзен, ты приняла это свое решение в спешке. Я думал, мы с тобой партнеры. Может, поделилась бы со мной, а не вела себя так, будто я нанят в помощники.

— А ты и нанят в помощники. О, не делай, ради Бога, такое лицо! Иногда я не могу удержаться, чтобы не подразнить тебя, Форрест, ты такой колючий! Ты точно знаешь, что не хочешь сандвич, ну хотя бы кусочек?

— Только половинку.

— Я сейчас приготовлю еще один, и тогда, если захочешь, другая половинка твоя. — Сьюзен захлопотала над хлебом и приготовлением еще одного сандвича. — Когда я вернулась сюда, было десять утра, предстоял еще целый день впереди, а у меня уже не было сил. У Сью Второй были мокрые трусы, и она вопила вовсю, а Джош вырезал свои инициалы на обеденном столе. И я решила, что своих детей я ни за что больше не брошу, так как не хочу, чтобы они выросли без меня. И если ты думаешь, что я сматываю удочки, то позволь сказать тебе, что руководить командой «Формулы-1» — это цветочки в сравнении с воспитанием двух детей. Я устала от этих поездок по всему миру, выдавая себя за то, чем я не являюсь. Какая-то расфуфыренная деловая сучка в костюмах от модных портных и с прелестным кожаным кейсом. А воспитывать детей — это круглосуточная работа, и я буду ее выполнять в любом случае, пока Сью Вторая ходит в школу. — Она сделала большой глоток воды. — Вот об этом, Форрест, я и думала, когда вернулась домой, а там меня ждала записка от Сэма. Он спрашивал, не могу ли я приехать в Лондон для встречи с ним. И я позвонила ему и ответила отказом, потому что мне нужны были день или два, чтобы навести порядок в доме. А он сказал, что это действительно очень важно. У него есть что мне показать, и, если я не возражаю, он бы сам подъехал ко мне. Он в самом деле был очень приятен в обхождении, заказал обед «У Айви» и устроил там настоящую презентацию. Она на меня произвела большое впечатление, Форрест. Он привел с собой своих ведущих специалистов, и они устроили целое шоу. Видео, музыка, много графиков и диаграмм. Тебе надо попросить, чтобы он устроил презентацию и для тебя.