Татьяна Полякова - Испанская легенда

— Нет, нет, спасибо. Я живу неподалеку.

— Тогда я тебя провожу, — он улыбнулся с некоторым усилием.

Предложение более чем щедрое, ответить на него следовало коротко и, по возможности, доходчиво, чтобы ему вторично ничего предлагать не захотелось, но он меня выручил, значит, мог рассчитывать на вежливое обращение.

— Не беспокойтесь, прошу вас…

— Я лучше побеспокоюсь, — заявил он, и в его голосе мне послышалась издевка, но с обликом героя это не вязалось, и я подумала: действительно послышалось.

Между тем он взял меня за локоть, и мы пошли по улице, парень смотрел на меня и ухмылялся, а я гадала, как выйти из дурацкого положения. «Ну, проводит он меня, подумаешь. Здесь всего два квартала, потерплю».

— Тебя как звать? — спросил он, вдоволь на меня насмотревшись.

— Изабелла.

Он присвистнул.

— С ума сойти. Изабелла, — повторил он со смешком. — Красиво. А как будет уменьшительное? Не Изабеллой же тебя дома зовут.

— Как меня зовут дома, совершенно неважно, — ответила я, с трудом сдерживаясь.

— Значит, что-то смешное?

— Почему смешное?

— Чего тогда сказать не хочешь?

— Послушайте, я вам очень благодарна…

— Хорошо, буду звать тебя Изабелла. Меня зовут Алексей.

— Очень приятно.

— Сомневаюсь, но ладно. Надо же с чего-то начинать.

— Что начинать?

— Знакомство. Что ты делаешь вечером?

— Работаю, — посуровела я.

— Жаль. Хотя до вечера еще полно времени. Заглянем в кафе, кофейку попьем. Можно чего-нибудь покрепче. Или перед работой ни-ни?

— Вы ко мне что, пристаете? — нахмурилась я.

— Знакомлюсь. С целью создания семьи.

— Спасибо большое, но о семье мне думать рано.

— Тогда без семьи, я по-любому согласен.

Грубые слова рвались с моего языка, но тут он захохотал. Глаза его смотрели насмешливо, и мне вдруг стало ясно: кем-кем, а тупоголовым бездельником, пристающим к девушкам на улицах, он точно не был.

— Ладно, не злись, — сказал Алексей. — Чего знакомиться не хочешь, замужем, что ли?

— Замужем, — кивнула я.

— Да? Тебе никто не говорил, что врать некрасиво?

— С чего вы взяли, что я вру?

— С того, — лаконично ответил он.

— Допустим, вру. Но у меня есть молодой человек и…

— Это не проблема. Сегодня есть, завтра нет. С молодым человеком разберемся. Кафе видишь? Туда и топай.

— Да идите вы к черту, — не выдержала я. — За то, что помогли, большое спасибо, но это не значит, что я должна терпеть ваше хамство.

— Если ты согласишься выпить кофе, я, так и быть, буду исключительно вежливым. — Он остановился и с умным видом продолжил: — Давай рассуждать здраво: если бы недоносок стащил твою сумку, ты бы сейчас стояла посреди улицы в большой печали, без ключей от квартиры, без кошелька, пусть в нем всего три копейки, и без прочих милых мелочей. Сейчас это все с тобой. Так?

— Так.

— Ну вот. Выходит, я заслужил, чтобы ты выпила со мной кофе. Иди, милая, — он легонько подтолкнул меня к двери кафе. — И завязывай «выкать», а то я чувствую себя дяденькой, что не способствует моему душевному равновесию.

Пока я прикидывала, что делать: заорать «караул» во все горло или молча припустить от него со всех ног, возле тротуара затормозила машина. В черном «Мерседесе» орала музыка и сидело двое типов. Один был с приплюснутым носом и свежим синяком под глазом, второго мне разглядеть не удалось, но вряд ли он смотрелся лучше.

— Маршал! — пытаясь переорать музыку, завопил обладатель фингала. Алексей недовольно повернулся.

— Чего тебе? Не видишь, я с девушкой, придурок?

— Пардон, — развел руками парень. — Ты же сам сказал… Ладно, ладно, я позвоню.

«Мерседес» сорвался с места, а мы вошли в кафе.

Оглядываясь на незнакомца, я пыталась понять, кого мне судьба послала и где болтается мой ангел-хранитель, потому что стало ясно: его вмешательство сейчас не помешало бы.

— Садись, — Алексей кивнул на ближайший столик и подозвал официантку. — Ну и жара стоит, — буркнул он недовольно, вытирая потный лоб ладонью.

— Здравствуйте, Алексей Дмитриевич, — приветствовала его подошедшая девушка, улыбаясь во весь рот, но без особой радости. Покосилась на меня с недоумением и повернулась к нему. Он сделал заказ, девушка упорхнула, а я спросила:

— Маршал — это что, кличка?

— Маршал — это фамилия, — ответил он.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— А в этом кафе вы часто бываете?

— Редко.

— Но девушка вас знает.

— Еще бы ей меня не знать. Это мое кафе, правда, только наполовину.

— А вторая половина где?

— Вторая у друга. Он всем здесь занимается.

— А вы чем?

— А я всем понемногу. Просил же тебя не «выкать».

Девушка принесла заказ, Алексей взял в руки кофейную чашку, стукнул ею по моей и сказал:

— Ну, за знакомство.

Я пила кофе, понемногу успокаиваясь и прикидывая, как отделаться от этого типа. Самый простой способ — пообещать встретиться позднее. Дом, где живу, показывать никак нельзя. Привести к чужому тоже не годится, тут все подъезды с домофонами. Значит, соглашаемся на встречу и обходим это кафе стороной.

— Где ты работаешь? — спросил он, откинувшись на спинку стула и разглядывая меня. Пока я силилась что-то придумать, он кивнул и сказал: — Ясно. Учишься?

— Да. Сюда приехала на каникулы.

— И кем станешь, когда выучишься?

— Экономистом, — зачем-то соврала я.

— Надо же… возьму тебя на работу.

— Спасибо, — съязвила я.

— Да не за что.

Пока он болтал всякую чушь, я его разглядывала. И чем дольше это длилось, тем яснее мне становилось: парень валяет дурака. Хотя его лексикон меня удручал, а внешний вид вызывал опасения, придурком он не был, но почему-то очень хотел им казаться. Говорил насмешливо, и на мой словарный запас ему, судя по всему, было наплевать, он вовсе не считал его признаком ума, что, кстати, правильно. В его движениях, да и во всем облике, чувствовалась уверенность, которая, правда, граничила с наглостью. Ко всему прочему, в нем было достоинство, что уж вовсе никуда не годилось, потому что выбивало почву у меня из-под ног и заставляло теряться в догадках: кто передо мной? Суммируя все это, я пришла к выводу: он вовсе не уличная шпана, как я решила после встречи с типами на «Мерседесе», он был… черт его знает, кем он был, но точно не типом, пристающим к девушкам от безделья, в надежде на мимолетный романчик. Более того, я была уверена, что романы, мимолетные или не очень, стоят последними в списке его жизненных ценностей, если он вообще потрудился их туда внести. И если меня мучили сомнения, мог ли Мартин всерьез мною заинтересоваться, то здесь сомнений не возникало: этот не мог. Не мог, и все тут. А он сидит напротив и скармливает мне пирожные, маскируя скуку нахальной улыбкой. Спрашивается, зачем? Вот это «зачем» и не давало мне покоя. Я начала болтать, надеясь и его разговорить, он и в самом деле говорил охотно, но ситуация от этого яснее не становилась. Наконец пирожные были съедены, а кофе выпит, и я решила: пора сматываться, независимо от того, пойму я что-нибудь или нет.

— Мне пора, — сказала я грустно.

— Я тебя провожу, — вызвался он, очевидно, почувствовав ко мне признательность за то, что долго с ним не сидела и много не болтала.

— Лучше не надо, — ответила я. — Родители с работы вернулись, заметят вас и будут донимать меня вопросами. Запишите телефон, — добавила я, стараясь, чтобы голос звучал просительно и чуть смущенно. И даже сделала попытку покраснеть, которая с треском провалилась. — Мобильного у меня здесь нет, а домашний… — Я назвала номер, две первые цифры и впрямь соответствовали домашнему номеру телефона, а вот четыре следующие ничего общего с ними не имели. Он кивнул, ничего не записав, должно быть, рассчитывал на свою память или звонить не собирался. Второе казалось мне более правдоподобным.

— Позвоню, — сказал он, и, пока не закрыла за собой дверь кафе, я чувствовала спиной его взгляд.

Оказавшись на улице, я поздравила себя с тем, что так легко отделалась. Но сомнения остались. Что-то в его поведении было не так. Хотя почему не так? Встретил на улице девицу, которая показалась ему привлекательной, и потащил ее в кафе для продолжения знакомства, но, поболтав полчаса, понял, что такого счастья на улицах пруд пруди, ничего интересного. То есть я его надежд не оправдала? Ничего себе. Тоже мне, мечта всех мужчин… Настя права, у меня в самом деле заниженная самооценка. С этим надо что-то делать.

Что с этим делать, я не знала и оттого разволновалась еще больше. Бегала по квартире, пытаясь решить, что в себе следует менять срочно и кардинально. Менять надо, иначе Мартина мне не видать. Этот Алексей потерял ко мне интерес в рекордно короткий срок, чего же тогда говорить о Мартине, которому он в подметки не годится? Мысль эта до того меня напугала, что я начала бегать с невероятной скоростью, время от времени натыкаясь на мебель. Мартин взвалил на себя мои проблемы и считает, что мне обязан. В этом они очень похожи с Толиком, не зря дружат. И нет у него ко мне никакой любви, а есть только ответственное отношение к тому, кого приручил, а еще боязнь задеть мое самолюбие. Я разрывалась между желанием позвонить Насте, чтобы она вправила мне мозги и заверила: Мартин меня любит, или позвонить Мартину, чтобы услышать то же самое, или зареветь от полной безысходности, потому что ни Насте, ни Мартину я не позвоню. Не знаю, куда бы все это меня завело, если бы, бегая по квартире, я вдруг не взглянула в кухонное окно.