Джеймс Чейз - Кейд
«Ничего милашка, – подумал он, – где это Кейд ее подцепил?»
– Это Вики Маршалл, – представил девушку Кейд, опуская на пол сумку с камерой. – Ее брат влепил пулю в руку Фридлендера. Она проведет ночь у нас, подальше от репортеров.
Он повернулся к девушке и продолжал:
– Никому и в голову не взбредет искать вас здесь, мисс Маршалл. Так что расслабьтесь и постарайтесь не о чем не беспокоиться. У меня есть соображения, как помочь вашему брату. Сейчас я еду в «Сан», вернусь через пару часов.
Девушка, двигаясь, как сомнамбула, обошла вокруг стола, сбросив на пол свой легкий черный плащ. Она была в шоке. Ее большие сине-фиолетовые глаза были широко раскрыты, пухлые алые губы дрожали.
– Садитесь, – сказал Кейд мягко. – Все устроится. Отдохните до моего возвращения.
Он повернулся к Бердику.
– Ты идешь?
– Конечно. Генри жаждет меня со всеми моими потрохами.
– Тогда вперед.
Вики Маршалл осталась сидеть в одним из шезлонгов. Она низко опустила голову, так что ее прекрасные золотые волосы скрыли лицо.
Кейд посигналил Бердику, и оба вышли, аккуратно прикрыв за собой дверь. В лифте Кейд сказал:
– Она выбита из колеи. Видимо, очень привязана к брату.
– Девица потрясная! – заявил Бердик. – Все при ней. Не знаешь случайно, чем она занимается?
– Из того, что я у нее видел дома, можно заключить, что Вики – художник по костюмам. Причем высокого класса. Я решил, что ей лучше держаться подальше от прессы. Она, конечно, хотела тут же отправиться к брату, но я уговорил ее подождать.
Через десять минут они уже входили в кабинет Мейтисона. Джоэл Бернстейн был уже там. Известный адвокат по уголовным делам был невысок, весьма толст и агрессивен. Он рассматривал одну из Кейдовых фотографий Фридлендера. Поднялся со стула, когда Мейтисон представил ему Кейда и Бердика. Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Будь я Фридлендером, я не хотел бы, чтобы такой мой снимок был напечатан, – сказал Бернстейн, бросая фотографию на стол.
Бердик поднял снимок, вгляделся и присвистнул. Кейд подловил старика в момент истины, когда вся гнусная суть его выступила наружу. Жирное старое лицо на снимке казалось воплощением зла и разложения. Все морщины резко подчеркнуты, глаза в глубокой тени, мешки под глазами, надменные жестокие губы искривлены в злобном оскале.
– Этот кадр мы не будем использовать, – сказал Кейд спокойно. – Мы можем заключить сделку с Фридлендером. А печатать будем остальные.
– Как не будем?! – взвился Мейтисон. – Да это же самый лучший снимок! О чем ты говоришь?! Все остальные гроша ломаного не стоят!
Бердик быстро просмотрел другие фотографии.
– Все они льстят старому педу, – сказал он. – Тот снимок действительно самый лучший, Вэл.
Кейд посмотрел на Мейтисона:
– Фотографии – моя собственность, Генри. Кроме этой, все остальные ты можешь использовать бесплатно. Там есть перевязанная рука Фридлендера, в чем, собственно, и заключается новость. Эти снимки тоже ведь эксклюзивные. Но эту фотку мы придержим, пока я не разрешу ее печатать.
– Ты не можешь запретить мне ее использовать! – яростно заорал Мейтисон.
– Генри, если ты сделаешь это, – сказал Бердик, – Кейд может вчинить иск «Сан» за нарушение авторских прав.
Кейд повернулся к Бернстейну.
– Мы можем все очень быстро уладить. Не могли бы вы поехать к Фридлендеру, чтобы показать ему этот снимок? Если он не станет выдвигать обвинений против Маршалла и заявит, что это был несчастный случай, мы не станем печатать эту фотографию. Ну, а если он попрет на рожон, то и мы церемониться не будем.
Бернстейн на секунду задумался, потом кивнул.
– Что ж, простенько, но со вкусом, – он положил снимок в кейс. – Я отправляюсь туда немедленно.
– Эй, подождите... – заорал Мейтисон, ударив кулаком по столу. – Вы...
Но Бернстейн уже вышел из кабинета, даже не взглянув на него.
После паузы Мейтисон сказал:
– Вэл, ты понимаешь, что мог бы продать этот снимок любой газете в мире? Этим снимком ты бы мог полностью восстановить свое реноме. Что с тобой?
– Ничего. Просто бывают времена, когда деньги – не самое главное. Я просто хочу вытащить этого пацана... вот и все.
Бердик, глядя на Кейда, думал, что, наверняка, тот старается не ради парня, а ради его сестры. Он надеялся, что все так и было.
Часом позже позвонил Бернстейн.
– Сработало, – сказал он поднявшему трубку Мейтисону. – Я сейчас направляюсь в полицейское управление. Фридлендер отозвал обвинение. Очень удачно, что это был его револьвер, а не Маршалла. Теперь версия такая: Маршалл случайно наткнулся на револьвер в ящике стола, вытащил, чтобы разглядеть, вертел в руках, не зная, что он заряжен. Ну, пушка и выстрелила.
Мейтисон глубоко вздохнул.
– Неужто хоть один дурак поверит этому вранью?
– Конечно же, никто не поверит. Но доказать-то ничего нельзя.
Мейтисон печально взглянул на оставшиеся снимки Фридлендера и Джерри Маршалла. По крайней мере, у него все еще оставался эксклюзив, хотя сенсация не состоялась.
– Ладно, – сказал он. – Спасибо, что позвонили.
– Парня через час выпустят. Завтра ему придется все же предстать перед судом, но это уже будет чистая формальность. Я обо всем позабочусь, – сказал Бернстейн и внезапно засмеялся. – А этот ваш Кейд – непростая штучка. Мне бы и в голову не пришло шантажировать Фридлендера. Кейд четко просек его психологию.
– В самом деле? – кисло ответил Мейтисон и положил трубку.
Кейд и Бердик стояли у входа в полицейское управление, когда оттуда вышел Джерри Маршалл в окружении возбужденных газетчиков. Злой полицейский расчищал Маршаллу путь к автомобилю Кейда. Под сверкание фотовспышек Джерри забрался в машину и плюхнулся на заднее сиденье. Кейд тут же нажал на стартер.
– Мистер Бернстейн объяснил мне, что вы для меня сделали, мистер Кейд, – сказал Маршалл. – Я очень обязан вам. Огромное вам спасибо.
– Вы больше обязаны своей сестре, чем мне, Джерри. Она прекрасная девушка. Постарайтесь не огорчать ее в будущем.
Бердик про себя улыбнулся. В голосе Кейда звучали ноты, которых он никогда раньше не слышал. Бердик знал о Хуане. И он надеялся, что Вики Маршалл сможет стать столь необходимым для Кейда противоядием.
Кейд притормозил у дома, где они с Бердиком жили.
– Поднимайся наверх, – сказал он Маршаллу. – А мы пока чуток покатаемся. Отвези сестру домой и держись подальше от всяких приключений. Часа через два мы намерены лечь спать. Желательно, чтобы к этому времени вас там не было.
Маршалл выбрался из машины. Потом наклонился к стеклу.
– Вики захочет поблагодарить вас. Пожалуйста, поднимитесь со мной.
Кейд покачал головой.
– Не люблю я этих эмоций... Не заставляй ее ждать. Пока, Джерри, – он вырулил прочь от бровки.
– Ловко ты все провернул, – сказал Бердик, закуривая сигарету. – И девица очень милая.
– Да, – согласился Кейд.
Они ехали по оживленным улицам в густом потоке машин, и временами Бердик бросал взгляд на Кейда. Спокойное выражение лица и некоторая мечтательность во взоре Кейда понравились Бердику. То были первые признаки, что боль и напряженность, постоянно сопутствующие коллеге с тех самых пор, когда Бердик с ним познакомился, начали исчезать.
На следующее утро оба вылетели из Нью-Йорка в Голливуд. Это было оговорено еще две недели назад. В Голливуде они должны были сделать статью о забытых кинозвездах. Для Кейда это была прекрасная возможность показать все, на что он способен. Мейтисон был уверен, что материал получится уникальный.
В Нью-Йорк вернулись через десять дней. Кейд следил по газетам за делом Фридлендера. Собственно, дела никакого не было – как и обещал Бернстейн все быстренько спустили на тормозах. Обвинение с Маршалла было снято, а Фридлендер уехал в Рим, дабы восстановить подорванное здоровье.
В почте, накопившейся за десять дней, Кейд обнаружил короткое письмо от Вики Маршалл.
"Дорогой мистер Кейд!
Я хочу поблагодарить Вас за все, что Вы сделали для Джерри. Нельзя ли нам встретиться? Не могли бы Вы зайти ко мне, когда будете свободны?
Вечерами я бываю дома.
Искренне ваша,
Вики Маршалл".
В тот же вечер Кейд нанес ей визит. Он нашел девушку серьезной, мягкой, понимающей и чуткой. До сего времени он только надеялся на встречу с такого рода женщиной, но считал, что таких не бывает, что это всего лишь плод его воображения.
Они проговорили до двух часов ночи. Джерри, сказала она, уехал в Канаду. У него был друг в Ванкувере, владелец кегельбана, который постоянно приглашал Джерри стать его партнером. Это, конечно, кошмар, когда у тебя брат – гомосексуалист, но, увы, это одна их тех вещей, с которыми приходится мириться. Они с Джерри были так близки, повсюду ходили вместе, но теперь она поняла, что им лучше расстаться.
Она сказала Кейду, что восхищается его работами. Привела в качестве примера последние фотографии, и Кейд поймал себя на том, что ему очень приятно слушать, что она не просто льстит ему, а говорит со знанием дела. Это не было дежурной вежливостью.
