Шальное золото сибирского прииска - Олег Колмаков

Вот если б печка была ещё тёплая, твои шмотки валялись разбросанными по всем углам, на столе стояла какая-то посуда, продукты, объедки, в кустарнике воняло свежей мочой или калом… Тогда б они рискнули задержаться хотя бы на сутки, оставив у твоей норы засаду… – высказав свои предположения, лицо Марченко вдруг стало предельно серьёзным. – …Ну, а если сомневаешься, опасаешься за свою и наши жизни, так давай повоюем.

– В смысле, повоюем? – вновь переспросил Сергей.

– Перестреляем этих фраеров к едрени-фени. Да, и зароем их тела где-нибудь в лесу… – не моргнув глазом, ответил Пётр. – …Их четверо, нас трое. К тому же, у нас более выгодная позиция. Да, ты сам рассуди… Ведь ты в прошлом военный. Мы будем атаковать из леса, в то время как враг окажутся на открытой местности. И в домике не спрячешься, потому так мы запросто можем тот домик спалить, вместе с его нынешними обитателями…

– Нет-нет, о прямом боестолкновении не может быть и речи… – категорично отрезал Кулешов. – …Они профессионалы, они моложе, тренированней, потому и прикончат нас за пару минут.

– Ну, как знаешь… – сплюнул Марченко. – …Могли бы отбить лодку. Заправили бы её и отправили тебя вниз по Лене.

– Что, уже надоел? Спешишь от меня избавиться?

– Хватит вам пререкаться… – одёрнул спорщиков Владимир. – …Нашли, понимаешь, время…

Глава 8

Лодка с не прошеными гостями, вполне ожидаемо сбавила обороты и причалила к берегу. Чужаки остановились в районе Серегиной избушки. Мужчины, укрывшиеся в кустарнике, всматривались в речную гладь и прислушивались к каждому шороху, с волнением ожидая, что будет дальше.

Тревожная тишина продержалась около двадцати минут. Скорее всего, братки действительно устроили обыск в сторожке и бегло осмотрели прилегающую к лесной избушке территорию. Казалось бы, всё шло по ранее описанному Петром сценарию, и нашим героям уж было впору перевести дух…

Тут-то и прогремел абсолютно нелогичный и совершенно неожиданный одиночный выстрел. После чего вновь загудел двигатель «моторки», и притаившиеся в кустах мужчины снова увидели, как мимо них промчалась всё тот же катерок. Правда, теперь он летел на «всех парусах» в обратном направлении, вверх по течению. Сквозь опустившиеся на тайгу сумерки, ещё возможно было различить, что теперь в лодке не было охотника с окровавленным лицом. В обратный путь отправились лишь четверо залётных.

– Суки. Не уж-то, они его кончили… – процедил сквозь зубы Марченко, после чего обратился уже к своим спутникам. – … Посидите здесь, я сбегаю к избушке. Быть может, он ещё жив.

– Я с тобой!.. – вслед за Марченко ринулся и Кулешов.

Владимир остался один посреди чужого, тёмного и дикого леса. С опаской он вертел своей головой поглядывая по сторонам. Ощущения были несколько жутковатыми, особенно после услышанных от промывальщика «страшных поверий». Эти самые поверья, вдруг начали приобретать в фантазиях Панова вполне реальные контуры. В голову Владимира тотчас полезли всевозможные страхи по поводу внезапной встречи с дикими хищниками и непонятными мистическими существами. В конце концов, Владимир мог запросто столкнуться с теми же самыми бандитами, решившими вернуться к избушке по берегу. Продолжая непрерывно оглядываться, Владимир интуитивно подтянул к себе карабин. Лишь почувствовав в своей ладони холод оружейного металла, его душа несколько успокоилась.

Механик окинул взглядом едва различимый берег реки, после чего, повернул голову к тёмному ельнику. И в этот самый момент…

Поначалу Владимир вовсе не понял, с чем именно он столкнулся. Прямо на него смотрело абсолютно чёрное лицо с красными глазами. Причём, эта самая физиономия была в каких-то миллиметрах от лица механика. Та «головёшка» совсем недолго изучала Панова, вглядываясь в его черты лица, и как бы заглядывая чуть дальше, если хотите, то в самую его душу. После чего, обладатель красных глаз резко метнулся в сторону ельника, моментально слившись с таёжным полумраком.

Чувство ужаса к Владимиру пришло несколько позже… Даже не так. Ужас охватил его практически сразу. Правда, в это самое «сразу» успели уложиться все ранее описанные события.

Как глупо, как нелепо это может сейчас прозвучать, тем не менее, механик (до сего момента категорично отрицавший существования какой-либо мистики), был вынужден признать, что ныне он имел дело с реальным представителем иного, потустороннего мира.

«Выходит, в «народных сказках» Петра, во всей той мути, которую промывальщик несёт по поводу лесной нечестии, имеется если не правда, то своя доля истины…»

Меж тем, Пётр с Сергеем уже успели добежать до таёжной избушки. В первую очередь они обратили внимание на густой едкий дым, валивший из приоткрытых дверей лесного домика. Не мешкая, мужчины ворвались внутрь, и вытащили из пламени тело охотника, получившего от Сергея прозвище: нанаец. Уйбаан был уже мёртв.

– Пулевое в голову… – укладывая бесчувственное тело на землю, подальше от избушки охваченной огнём, тихо проговорил Пётр. – …Они не оставили ему абсолютно никаких шансов. Похоже, перед смертью охотника жестоко пытали. Ты глянь на его тело. Его и жгли, и резали, и выдирали ногти… Короче, жесть.

Наскоро вырыли неглубокую ямку, уложили в неё труп, присыпали землёй и закидали то место сухими ветками, ранее собранными Серёгой, дабы дикий зверь не разрыл данное захоронение.

Через четверть часа мужчины встретились с Владимиром и уже втроём отправились в обратный путь. Шли в полной тишине. Панов по-прежнему не мог отойти от невероятной встречи с потусторонним, в то время как Марченко с Кулешовым, похоже, всё ещё прибывали под неизгладимым впечатлением от вида истерзанного тела Уйбаана.

И лишь на одном из временных привалов-перекуров, когда большая часть пути до прииска была уже пройдена, Сергей толкнул Петра в плечо.

– У нас на руках полно спирта. Имеются и кое-какие сухари на закуску. Может, помянем твоего друга, нанайца? А то на душе, как-то совсем уж отвратительно.

– Нанайца?.. – Марченко в удивлении вскинул на Кулешова брови. – …Почему, ты назвал Уйбаана нанайцем?

– Не знаю… – пожал плечами Сергей. – …Я изначально так его прозвал.

– Вообще-то, Уйбаан всегда был якутом.

– Если и так, если якут… – не стал спорить Серёга. – …Мы что ж, не можем его помянуть по-нашему, по русскому обычаю?

– Конечно, можем… – кивнул головой Марченко. – …Так уж и быть, тяпнем грамм по сто – по сто пятьдесят, и пойдём дальше. Да, и снять нервное напряжение вовсе будет не лишним… –