Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят - Виктор Алексеевич Пронин
– Когда оплата? – спросил Мандрыка.
– Как только судно выйдет из порта. Из Новороссийска.
– Гарантии?
– Моя собственная жизнь. Жизнь моей жены, – Фаваз мягким восточным жестом указал на молчавшую все это время Валентину. – Мы хотим работать долго. Нам невыгодно обманывать друг друга. Обманывать вообще невыгодно. Это знает любой коммерсант. Я давно занимаюсь коммерцией. А вы… как мне кажется… недавно. Извините.
– Где расплата? – спросил Мандрыка.
– Здесь. И еще одно… Мне бы не хотелось расплачиваться со всеми. Платить буду одному.
– Мне, – сказал Мандрыка до того, как кто–то успел сообразить, что к чему. – Я бухгалтер и кассир.
– Да, мы будем вдвоем, – кивнул Выговский, застолбив и свое участие в этом щекотливом деле.
– Пусть так, – согласился Гущин, тоже пожелавший познакомиться с Фавазом. – Порт на мне, и я готов обещать вам отгрузку качественную и быструю. Но мне нужен аванс – задействованы многие люди.
– Нет, – Фаваз покачал головой. – Извините. Никаких авансов. Потом, немножко позже, когда мы с вами отправим три или пять судов и будем больше доверять друг другу… Можно поговорить об авансе.
– Кроме стоимости леса, есть еще стоимость оформления документов, – сказал Гущин.
– Извините – это ваши проблемы. И доставка по железной дороге – тоже ваши проблемы. И заготовка леса…
– А в чем ваши проблемы? – не выдержал Мандрыка этого перечисления.
– Арендовать судно, доставить товар по месту назначения, продать его там, получить деньги и рассчитаться с вами.
– Подписываем договор? – спросил Выговский.
– Зачем? – удивился Фаваз.
– Чтобы в будущем мы могли разговаривать друг с другом… Без капризов.
Разговор продолжался, каждая сторона опасалась оказаться в дураках, оказаться кинутой и обманутой. У Фаваза опыт был гораздо больший в торговых делах, поэтому все не один раз возвращались к одному и тому же, пытаясь подстраховаться. Фаваз улыбался с молчаливой затаенностью. Он сразу понял, что его гости – люди новые в торговле и в бизнесе, что они неопытные. Ему с ними было легко, на все их наивные вопросы он отвечал полно и убедительно. Фаваз даже сам подсказывал вопросы, которые еще не успели созреть у Выговского или Мандрыки, они радостно хватались за подсказку, а он тут же терпеливо отвечал, как отвечают родители детям на первые их вопросы о жизни.
Гущин в разговор почти не вмешивался, лишь внимательно наблюдал за Фавазом. И он, прожженный и отпетый, прошедший школу в самое сложное время, понял – Фаваз жулик. И осознав это, сразу успокоился – с жуликом легче иметь дело. Куда сложнее работать с серьезной фирмой, которая каждый свой шаг сверяет с собственным юристом и не отступает от подписанного договора ни на единый пункт.
А жулик…
Пусть будет жулик.
– Может, кофе? – предложил Фаваз.
– Охотно, – быстро сказал Гущин.
Собственно, во время этой встречи Фаваз не совершил ни единой ошибки, кроме этого вот предложения выпить кофе. Да, собственно, это и не было ошибкой, ошибкой его гостеприимство стало через год или через два, когда вдруг отношения между соратниками обострились и понадобились дополнительные сведения. А они, эти дополнительные сведения, неожиданно, как бы сами собой, всплыли в разговоре Валентины и Здора.
Все произошло очень мило. Валентина в черных арабских одеяниях европейского, между прочим, покроя и Здор с новыми зубами и в костюме от Версаче быстро нашли общий язык, и разговор между ними, легкий и непосредственный, произошел именно в те несколько минут, пока Валентина включала чайник, кипятила воду, разливала ее в чашки и вскрывала банку с кофе.
– Вы, простите, жена Фаваза? – спросил Здор с такой изысканной галантностью, с которой он мог бы, наверно, обратиться к самой Шарон Стоун. А ведь обратится, а ведь произойдет, случится и состоится. Все у ребят состоится, просто ошарашивающе все.
– Да, мы поженились с ним года четыре назад. В Запорожье.
– В Запорожье?! – не то ужаснулся, не то восхитился Здор и, упав в кресло, закинул ногу за ногу – новый костюм очень выгодно подчеркивал достоинства его тощеватой фигуры.
– Да, Фаваз учился в машиностроительном институте, а я там же работала на кафедре геодезии.
– Кем? – на этот раз в голосе Здора было только восхищение.
– Лаборанткой, – простодушно, с легкой запорожской вульгаринкой ответила Валентина.
– Но ведь надо разбираться во всех этих кошмарных приборах? – продолжал куражиться Здор, даже не подозревая, что в эти минуты он получает самую важную информацию, которую только можно было получить о Фавазе.
– Не такие уж они и сложные, – махнула Валентина полноватой, но все еще прекрасной рукой. – Было бы желание.
– Так вы родом из Запорожья?
– Почти, – она все с той же милой вульгаринкой передернула плечами – чему, дескать, здесь удивляться. – Но сейчас я больше живу в Ливане, чем на берегах Днепра.
– Так Фаваз из Ливана?
– Да, и братья его, и родители живут в пригороде Бейрута.
– А мне казалось, что он турок… – растерянно пробормотал Здор.
– Какая разница! – рассмеялась Валентина. – Все они одинаковые.
– Ха! – восхитился Здор. – Прекрасно сказано! А ваши родители в Запорожье?
– А где же им быть? Если не в своей деревне, то в Запорожье.
– Как же вы общаетесь с родственниками Фаваза?
– На арабском! – Валентина горделиво вскинула голову. – Я, между прочим, очень неплохо знаю арабский!
– О чем речь? – В дверях стоял встревоженный Фаваз – он не заметил, как Здор уединился с Валентиной. Видимо, не вполне доверяя своей жене, он старался не оставлять ее с молодыми мужчинами в костюмах от Версаче. Но, увидев, что Здор сидит в кресле, а Валентина хлопочет возле столика, разливая кипяток по чашкам, успокоился.
– Хвастаюсь познаниями в арабском языке, – ответила Валентина на все невысказанные вопросы Фаваза.
– А! Ей есть чем похвастать! Она арабский знает лучше, чем я русский.
– Даже так! – вежливо восхитился Здор. – А я в языках туп и бездарен.
– Это только кажется! – рассмеялась Валентина. – Окажись вы в Бейруте на целый год среди чужих… Заговорите! Никуда не денетесь.
– Но ты там была не среди чужих! – тонко заметил Фаваз.
– Конечно! С папой и с мамой я там была!
– С моими папой и мамой, – поправил Фаваз.
– Не надо! – Валентина пренебрежительно махнула рукой.
– Что не надо?
– Не надо нас дурить!
«Ого! – подумал Здор восхищенно. – Да ведь она наш человек!»
И не знал, не догадывался бедолага, какие разборки будут у него с этой Валентиной, и кто