Кирилл Казанцев - Право на кровь
В голове у него крутились не самые веселые мысли:
«Что делать? Нам всем конец, это понятно, но меня, в отличие от Юрки, на небесах никто не ждет. Все пока здесь, на грешной земле, обретаются. Настя, отец… Старик никуда не поедет, это и кошке ясно, упрется, будет стоять на своем. Но пока ему знать ни о чем не надо. А вот Настя – ей лучше исчезнуть, причем поскорее».
Девушка ждала его звонка. Она ответила после первого же гудка. Макс облегченно выдохнул, услышав ее сонный голос. Он спохватился – ведь поздно уже.
Но Настя ему и слова не дала сказать, сразу затараторила:
– Где ты? Что случилось? Когда приедешь?..
Он не мог ответить ни на один ее вопрос, собрался с духом и проговорил:
– Настя, я тут подумал, что тебе лучше уехать на время. Ты же хотела, помнишь?
Конечно, она еще как помнила и море, и южное солнце, и короткую зиму на родине, и родителей, которые ждали свою дочь. А еще Настя не забыла, что ее мужик пообещал поехать вместе с ней к родителям, причем в качестве законного мужа, не больше и не меньше. Она напомнила об этом Максу, и тот не знал, куда деваться.
– Я знаю, – пробормотал он. – Мы обязательно поедем. Вернее, я сам к тебе приеду, но позже. А ты уезжай сейчас.
– Макс, ты напился, – спокойно сказала Настя. – Что за повод, если не секрет? С Юркой надрались и по бабам поехали? В общем, так: катись, куда хочешь, а мне больше не звони. – Она нажала отбой, а потом и вовсе отключила мобильник.
Макс два раза прослушал «аппарат абонента выключен», выругался в темноту и побрел по дороге, ведущей к городу. Уже за полночь он открыл дверь отцовской квартиры и разбудил старика.
Тот крикнул из комнаты:
– Что, сынок, невеста выгнала?
– Выгнала. – Макс прошел к себе, плюхнулся на диван и уставился в створку шкафа, стоявшего напротив.
Он какое-то время глядел на свое мутное отражение, потом лег и попытался заснуть. Едва Макс закрывал глаза, он видел того седого мужика с простреленным горлом, откуда струилась черная кровь.
Парень вскидывался, прислушивался к звукам, доносившимся с улицы, а в голове все крутилось: «Нашли его или нет? Неужели старик так и лежит там, у дороги, а рядом валяется пустое ведро?»
К рассвету он извелся так, что не заметил, как отключился. Последней мыслью было, что лучше бы Настя его и правда выгнала или убила. Пусть бы он себе пулю из того «макарова» в голову пустил, после того как псину грохнул. Так было бы легче, честнее и справедливее.
Макс спал до полудня, пока отец не разбудил его, грохнув кулаком в дверь. Он поднял сына и быстро уехал на дачу. Макс остался в пустой квартире и слонялся по ней лунатиком, попытался посмотреть телевизор, но сразу бросил, глядел то в одно окно, то в другое.
Машины проезжали мимо, люди шагали по своим делам. Тех, которые заходили в подъезд, Макс знал. Их можно было не опасаться.
Желудок свело от голода, но в горло по-прежнему ничего не лезло. Макс кое-как протолкнул в себя кружку сладкого чая и взял мобильник.
«Аппарат абонента выключен…» – ничего нового. Настя все еще дуется на него или не может говорить. Не хочет, скорее всего. А если нет? Вдруг дело в другом?
«Ерунда», – подумал Макс, лег на диван и попробовал заснуть.
Но в голову лезли жуткие мысли, одна хлеще другой. Мозг напряженно работал и подкидывал тысячу возможных «если». Что-то случилось. Она заболела. Юрка решил не разбрасываться словами попусту. Он ведь всегда так и поступал.
Дальше Макс действовал на автомате, сам не помнил, как собрался и выскочил из квартиры. Он грохнул дверью, слетел по лестнице и за десять минут домчался до Настиного дома. Парень остановился под прикрытием кустов черноплодки, перевел дух и поглядел на знакомые окна третьего этажа.
Издалека он ничего толком не разобрал, как ни присматривался. Вроде бы все как обычно: цветы, занавески, сетка от комаров. Непонятно, есть кто дома или нет. Шторы задернуты, висят – не шелохнутся.
Только вот балконная дверь почему-то закрыта. Настасья так почти никогда не делала, оставляла просвет для воздуха, как сама говорила. Теперь створка задраена наглухо, а на улице тепло, даже очень, лето еще не кончилось. Макс набрал номер девушки еще раз, послушал несколько длинных гудков и напрягся уже всерьез.
Беспокойство, тревога и злость толкнули его вперед. Макс не выдержал, подошел к подъезду, постоял, глядя вверх, и вернулся обратно. Это будет слишком просто. Черт его знает, что там внутри намечается. Лучше пока в тени переждать, обозначить себя в последний момент.
Макс встал у стены дома, поглядел вверх, по сторонам, выждал, когда бабка с облезлым пуделем уберутся с глаз долой. Потом он ухватился за газовую трубу и оказался на козырьке подъезда. Парень присел на корточки, осмотрелся, глянул вверх. Вроде бы никого нет. Для тех, кто просто шел мимо, его маневр остался незамеченным.
Макс подобрался к трубе, уходящей вверх, подтянулся и со второй попытки влез на нее. Он поднялся на ноги, прошел спиной к стене несколько метров и оказался под балконом второго этажа. Парень ухватился за кривые выступы, торчащие из пола, повис на них. Должны выдержать, хоть и качаются, да еще и дрянь всякая на голову сыплется.
Они не подвели, лишь хрустнули в последний момент, когда Макс был уже на чужом балконе, заставленном коробками. Он быстро, пока хозяева не заметили, вскочил на перила, побалансировал, подпрыгнул и уцепился точно за такие же штуковины Настиного балкона.
Эта конструкция была создана в далеком прошлом с одной целью – держать на себе ящик с цветами, а не мужика под центнер весом. Макс очень надеялся, что ему повезет. Однако по хребту бежал противный холодок, а сердце стукнуло где-то в горле, когда одна такая штука вылетела из гнезда и грохнулась на клумбу под домом. Вторая скрипела, но выдержала, хоть и гнулась под ногами, как первый лед.
Макс ухватился за перила, лег на них животом. Он перевалился на балкон не тихо, как планировал, а с грохотом и треском. Парень налетел коленом на табурет, тот отскочил, врезался в закрытую дверь.
Макс вскочил на ноги, и тут же в лицо ему кинулось что-то небольшое, но тяжелое и быстрое. Оно заклекотало, увеличилось в размерах почти вдвое, больно оцарапало щеку.
Макс отшатнулся к двери и наконец-то сообразил – это голубь, и, похоже, бешеный. Иначе с чего бы ему кидаться на человека? Голубь трепыхался в воздухе, махал крыльями. Он коснулся куриными лапами перил и кувырнулся назад. Макс сшиб поганую птицу кулаком, глянул вниз. Голубь как сквозь землю провалился, оставив после себя на балконе пару перьев и кучку помета.
– Сволочь помоечная!
Макс толкнул балконную дверь раз, другой. Закрыто, чтоб ее!.. Он постоял, прижав ухо к стеклу, и разобрал то ли отдаленные голоса, то ли плач. Парень отошел от двери к перилам, взял табуретку, прикинул в руке – тяжелая, подойдет. Макс врезал ножками по стеклу, потом еще раз. Он колотил так, пока не пробил тройной стеклопакет.
«Плевать, новую дверь поставим, если что», – решил он.
Инкогнито сохранить не удалось. Макс в темпе выбил остатки стекла, просунул в дыру ладонь и повернул ручку. Дверь распахнулась в кухню. Здесь очень хорошо пахло чем-то вкусным, но было пусто.
Макс прихватил со стола небольшой, но острый – сам точил – кухонный нож и ринулся в коридор. Он тут же получил по лбу чем-то тяжелым, большим и темным, отшатнулся назад и едва удержался в дверном проеме, расставил руки, чтобы не упасть, выронил нож.
В полумраке Макс разглядел, что это была приоткрытая дверь в ванную. Из-за нее выглядывала Настя, закутанная в тонкий халат.
– Ты чего? – шепотом спросила девушка. – Зачем пришел?
Макс молчал – слова застряли в горле. Первый раз, наверное, в жизни он испытал подобное. Полчаса назад места себе не находил от тревоги, столько всего передумал, вариантов накрутил самых нехороших, а Настя вот она – стоит напротив с мокрыми волосами, живая и здоровая, смотрит строго и непонимающе.
Тут до нее дошло. Она вылетела в коридор, подергала за ручку закрытую дверь, бросилась обратно. Макс благоразумно убрался с дороги, сел на стул в углу и ждал, когда начнется гроза. Конечно, Настя увидела разбитое окно и осколки на полу.
– Мамочки! – Она присела на корточки, попыталась собрать их, порезалась, сунула палец в рот. – Зачем?..
Настасья смотрела на Макса, а тот аж глаза прикрыл от облегчения. Все в порядке, слава богу, это была просто паранойя. Но Юрка все равно не шутил. Просто поводок пока слишком длинный. Хотя лишний шаг вправо-влево, и конец им всем. Но не сегодня.
– Ты зачем балкон закрыла? – выдал Макс. – Замерзла?
Настя села напротив, накрутила подол халата на порезанный палец, прикрыла ладонью губы и долго молчала. Макс уже и ждать устал, а потом до него дошло: она старается не засмеяться в голос, делает вид, что рассержена до чертиков, а у самой в глазах смешинки.
– Голубь влетел, прямо пешком зашел в квартиру, представляешь. Я его выгнала. А он не уходит, обратно лезет. Мне даже не по себе стало. Пришлось дверь закрыть, потом я в душ пошла, и ты… пришел.
