Татьяна Полякова - Интим не предлагать

— Дарья… — Я вздрогнула и замерла. — Ты одна? — немного погодя спросил тот же голос.

— Да, то есть нет. Со мной Кузя.

— Кузя не считается, только ты его за ошейник держи, вдруг укусит:

Из темноты появился Упырь, стараясь не попасть в свет фонаря по соседству, кивнул в сторону забора, и мы укрылись в кустах сирени.

— За тобой точно никто не шел?

— Нет. Кузя бы учуял.

— Ага. — Упырь присел на корточки, и я пристроилась рядом, поглаживая Кузю по голове.

— Ты где прятался? — спросила я.

— На кладбище.

— На каком? — решив, что ослышалась, осведомилась я.

— На обыкновенном. Слышь, Дарья, меня ищут.

— Кто?

— Откуда я знаю, зато точно знаю зачем: накинут удавку на шею и тю-тю. Надо из города рвать, а у меня ни копейки.

— С этим что-нибудь придумаем, — кивнула я. — Только я тебе уже объясняла, бегством проблему не решишь.

— К ментам не пойду, и не зуди.

— Зачем про подвал наврал?

— Про подвал? Это я так, в целях конспирации.

— Меня сегодня чуть машина не сбила, — вздохнула я. — Соображаешь? Рассказывай, что знаешь, не то в самом деле на кладбище отправимся на постоянное место жительства.

— Думаешь, это не случайно? Тебя убить хотели?

— На мое счастье, рядом два милиционера оказались.

— Ты им про меня проболталась? — испугался Упырь.

— Слушай, мы так до утра сидеть будем. Выкладывай.

Упырек тяжко вздохнул, повозился в темноте и наконец сказал:

— Ладно. Дело было так. Мы сидели в парке, как всегда, вдруг Зюзя… У нас кое-какие деньжата были, в общем, ловили кайф, Зюзя с нами, и все в полном ажуре, и тут Зюзя говорит… выразился, в общем, я думал, его дурь так пробирает, а он глаза на дорогу пялит и говорит, мол, ни фига себе… Я, конечно, тоже на дорогу: вижу, стоят двое курносых возле шикарной тачки…

— Кто стоит? — не поняла я.

— Ну, два хачика…

— А кто это?

— Дура ты, Дарья, — не выдержал Упырь. — Дикая совершенно. Короче, стоят два гражданина кавказской национальности, подъезжает к ним джип, выходит оттуда мужик, весь такой… крутой, одним словом, а Зюзя как эту троицу увидел, аж затрясся и мне говорит: номер, номер запиши. Ну я записал. Курносые с мужиком пару слов сказали, улыбаются, чувствуется, все хорошо у них, а Зюзя глаза таращит… Потом все трое в джип сели и отчалили.

— Ну и что? — спросила я, сообразив, что рассказ окончен.

— Ну и то. Зюзю удавили, фотка с номером пошла гулять, а мне два раза по башке бить не надо, чтобы я сообразил: нечисто, и парням своим сказал, что лучше нам переждать, пока тут все утрясется. Потом «Новости» по телику: нашли двоих курносых, и у обоих в башке по пуле. Соображаешь?

— Нет, — честно ответила я.

— Ну, Дарья… — Упырь опять завозился в темноте. — Не стоило им в джип садиться, а мне его номер записывать.

— А номер-то хоть помнишь?

— Конечно. Приметный. Триста тринадцать.

— Что ж, если джип не ворованный и с номерами ты ничего не напутал, то узнать, кто владелец…

— Чего узнавать, — разозлился он. — Я тебе и так скажу. Хозяин джипа Коля Турок.

— И что?

— Ты знаешь, кто такой Турок?

— Нет.

— Ну дикость… просто удивляешь меня. Коля Турок в нашем городе большой человек, он у Мороза правая рука. Только не говори, что Мороза не знаешь, я тебя уважать перестану.

— Мороза знаю, — вздохнула я. — Его сын у нас борьбой занимается. Сам он когда-то тоже…

— Дарья, ты хоть поняла, к чему я клоню?

— Примерно да…

— Ничего ты не поняла. Турок от курносых избавился, потому что они ему чем-то не угодили, а мы свидетели. Зюзя помер, а теперь меня ищут. Пацаны сказали, толкался тут один, интересовался. А ты видела, кто Зюзю кокнул…

— Синий пиджак.

— Во… все просто. Турок шутить не любит, и свидетели ему, как блохи твоему Кузе, — одно беспокойство.

— Постой-ка. — Я понемногу пришла в себя и начала соображать. — Если Турок в городе человек известный, так зачем Зюзе понадобилось номер джипа записывать?

— А Зюзя не знал, чей это джип. Он всегда обкуренный и жутко тормозной. А как увидел, с кем курносые за руку здороваются, глаза у него из орбит полезли, вот честное слово… а когда я номер записал, говорю: это тачка Турка… Он перепугался, а потом лыбиться начал, ну точно придурок, и домой заспешил, вроде его там с подарком ждут.

— Ничего я не понимаю, — разозлилась я, потому что вся эта история представлялась мне невероятно глупой. Конечно, если людей убили, то она не глупая, а чудовищная, но понятнее от этого не стало. Я поднялась и сказала Упырю:

— Пошли.

— Куда?

— К Петровичу.

— К участковому? — растерялся он.

— К бывшему. Он теперь на пенсии, а значит, не при исполнении. Я тут немного денег прихватила, на первое время тебе хватит. Потом через Петровича еще передам. Он тебя спрячет, а я попробую во всей этой галиматье разобраться.

— Ага, разберешься. Деловая очень…

— Я не одна разбираться буду, а с милицией.

Упырь в ответ вздохнул.

Не успели мы сделать и десяти шагов, как Кузя грозно зарычал, но тут же успокоился и сунул голову под мою ладонь, точно извиняясь. Упырь шарахнулся в кусты, но я его остановила:

— Это Сенька с Васькой. — И точно. На аллее, ведущей к забору, возникли два силуэта: один длинный и худой, второй совсем коротышка. — Черти бестолковые, — выругалась я.

Само собой, к Петровичу мы явились как раз в то время, когда приличные люди в гости не ходят. Мальчишки остались ждать на первом этаже, а я поднялась на второй и позвонила, сонный женский голос без особых эмоций спросил:

— Кто?

А я затараторила:

— Людмила Федоровна, извините, пожалуйста, это Дарья Агафонова.

Дверь незамедлительно открылась, супруга Петровича в ночной рубашке и босиком поздоровалась со мной и, кивнув в сторону кухни, сказала:

— Сейчас разбужу. — Сделала несколько шагов и вдруг нахмурилась:

— Так ведь он на пенсии…

— Тут такое дело… — вновь заблеяла я.

— Горбатого могила исправит, — вздохнула Людмила Федоровна и исчезла в спальне, а я так и не поняла, к кому относилось это мудрое замечание. Ровно через минуту в кухне возник Петрович в спортивных штанах, белой майке и тапочках.

— Ну чего? — поинтересовался он хмуро.

— Упырь нашелся, — сообщила я. — Напуган до смерти. Мальчишку надо спрятать.

— Мальчишку, — фыркнул Петрович. — Мне этот мальчишка… и чего ты хочешь, чтоб я его в своем шифоньере прятал?

— Может, ты чаю попьешь, чтоб у тебя мозги заработали? — предложила я.

— А ты мне не груби, молода еще… давай рассказывай.

— Да нечего рассказывать, история совершенно глупая, но парень так напуган, сорвется в бега и непременно вляпается в какое-нибудь дело…

— Это точно. Чего он тебе все-таки рассказал?

— Петрович, времени нет.

— Ты излагай коротко, и много времени не потребуется.

Я начала излагать, то есть пересказала историю, которую рассказал Упырь, злясь на досужее любопытство Петровича. Но он к рассказу отнесся очень серьезно, раз пять поднимая руку ко лбу с намерением сдвинуть фуражку на затылок, и досадливо чертыхался.

— Вот что, Дарья, — сказал, когда я закончила. — Сдается мне, пацан прав, что боится. Дело тут такое разворачивается… опыт у меня, сама знаешь, и я нутром чую… Короче, так: Упыря я сейчас отвезу к сестре в деревню, там его ни в жизнь не найдут, потому что ни одному человеку не придет в голову, что Упырь ко мне за помощью обратился, а я помог: такое только в твоей голове созрело, а ты у нас, слава богу, одна на весь район. А тебе с одним человеком поговорить надо, я ему сейчас позвоню. Может, мы, конечно, понапрасну тревогу бьем, но в таком деле…

— Что за человек? — насторожилась я.

— Хороший человек. Из отдела по борьбе с организованной преступностью. Кавказцы, чьи трупы в скотомогильнике нашли, как раз по его части.

— Петрович, у меня один милиционер уже сидит запертый в ванной, и второй мне без надобности. У них одно на уме, а у меня другое. Они сразу Упыря в оборот возьмут, а мальчишка…

— Замолчи, ради Христа. Ты ж не дитя малое, понимать должна, без милиции такое дело не решишь. И разговору нету. — Он взял с холодильника ключи и протянул мне:

— Иди машину выгоняй из гаража, а я пока соберусь и хорошему человеку позвоню.

Мальчишки терпеливо ждали, сидя на корточках возле двери подъезда. Кузя пристально вглядывался в темноту, время от времени поводя ушами.

— Пошли, — кивнула я.

— Что он сказал? — прошептал Упырь.

— В деревню к сестре тебя отвезет. Там ты будешь в безопасности. Только очень прошу, у чужих людей веди себя прилично и не торопись всю свою дурь демонстрировать.

— Чего я, без понятия, что ли? — пробормотал Упырь в ответ на мои увещевания.

Гараж Петровича находился тут же, во дворе. Стараясь производить как можно меньше шума, мы выгнали видавший виды «Москвич», Упырь забрался на заднее сиденье, тут у подъезда появился Петрович, а Упырек, вдруг схватив меня за руку, торопливо пробормотал: