Петр Северцев - Маленький ад для хакера
— Фигушки, — сонно сказал я, из последних сил всматриваясь в экран.
Через десять секунд после сообщения песочные часики в мониторе сменились круглым циферблатом, на котором беззвучно тиликала секундная стрелка, и процесс пошел.
Немного понаблюдав за тем, как все это происходит, я понял, что ничего интересного здесь не увижу, и даже вспомнил, что порнографических картинок вовсе не покажут.
Потянувшись так, что хрустнули кости, я осознал, что, если сейчас же не доползу до кровати, умру или усну прямо на месте.
— Спать, спать и еще раз спать, а тебе, мой друг, заниматься работой и отвлекаться успокоительным гашением экрана в режиме трехмерного перебора! — наставительно пробормотал я; глаза мои слипались, мысли путались, и я направился прямо к успокоительно вздыхающей постельной пасти, твердо рассчитывая проспать по меньшей мере столько же, сколько бодрствовал…
…Из приятной дремоты меня вывел пронзительный, режущий уши звук.
— Ма-ать! — зарываясь головой в одеяло, я безуспешно попытался нащупать орущий благим матом будильник. — Заткнись, стерва!..
Это был не будильник. Это был мой не так давно приобретенный сотовый. Я чертыхнулся еще выразительнее.
После четырех бессонных ночей, проведенных фирменным brand-name-овским идиотом Мареевым наедине со своим pentiumom vulgaris (разумеется, абсолютно безотносительно двух блестяще проведенных дел, нынешнему безвыходному одиночеству из-за дрянного характера и да, всего остального, а просто потому, что наступила очередная компьютерная горячка и Хакеру захотелось еще сильнее заабгрэйдить своего Другана), человеку нужно поспать хоть несколько часов, а не вскакивать по первому звонку, будящему его… Ну да! В шесть утра!
Через сорок минут сна!
И все же, вопреки желаниям, потакая привычному здравому смыслу, я не послал звонившего куда следовало, а потянулся к нудящему сотовому, который продолжал немелодично надрываться звонком.
— Мареев слушает, — сонно промямлил я в трубку.
— С вами будет говорить Сергей Леонидович Вересов, — по-телохранительски мрачно сообщили на том конце, затем поелозили рукой по телефону, передавая трубку боссу и создавая при этом характерные шумовые помехи.
— Вы имеете обширную практику частного детектива, — хрипловатый мужской голос, принадлежащий самому Вересову, скорее утверждал, чем спрашивал.
— Да-а… — сонно протянул я и, прикрывая трубку ладонью, зевнул, слишком медленно соображая, куда бы и в какой форме послать господина Вересова, не объясняя своего горячего желания взять отпуск, невыполнимого уже по той причине, что успел вчера вечером получить заказ на два небольших новых дела и даже первую раскладку своего компьютера по ним и что работы у меня невпроворот.., вежливость, однако, автоматизировала мое сонное сознание, и я в меру услужливо спросил:
— Чем могу быть вам полезен?
— Я должен встретиться с вами лично, чтобы обсудить это дело. Ваш адрес мне известен, я буду через час.
И все.
Он отключился. Слушая короткие гудки, я несколько секунд приходил в себя.
Какого хрена! Этот Сергей Леонидович будит меня в шесть утра за тем, чтобы сообщить, что нагрянет ко мне безо всякого предупреждения и договора, ровно в семь…
— Ч-черт! — взвыл я, сообразив, что отказываться от поспешно навязываемого мне расследования придется у себя на дому, а времени на то, чтобы привести отекшую физиономию в состояние, не наводящее на мысли о тяжелой алкогольной зависимости, у меня в обрез.
Соскочив с кровати, я попытался найти правый тапок, который, как всегда в таких ситуациях, исчез бесследно.
«Хорош сыщик! — злорадно подумал я о себе. — Скоро собственные штаны будешь искать при помощи пограничной собаки! Или скорее при помощи Приятеля! А эта консервная банка среднего рода насмешливо сообщит: ВЕРОЯТНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО ШАНТАЖА — ОДИН ПРОЦЕНТ, издевательски подмигивая лампочкой…»
К счастью, ни собака, ни программа-сыщик последнего поколения не понадобились. Обнаружив одежду, аккуратной дорожкой тянущуюся в мой рабочий кабинет, где тихо и довольно гудел не нуждающийся в отдыхе Приятель, я остервенело чертыхнулся на идиота Мареева-вчерашнего, аккуратно задвинул за собой шкаф на место, с более спокойной совестью отправился в ванную и залез под холодный душ, надеясь, что это вернет мне способность логически мыслить.
И только в душе я окончательно проснулся и вспомнил, что дел-то никаких у меня уже нет, так как два месяца назад я их уже выполнил, и что Приятель мой сейчас занят, он работает над формированием нового имиджа, причем с истинно школьным прилежанием… Интересно, если я возьмусь за работу, как же мне придется раскрывать дело этого Вересова, если Приятель будет все еще работать над новым пакетом программ?
Ладно, об этом подумаем в свой черед. Я наскоро вытерся, чувствуя, как гудит голова, и вышел из ванной.
Затем, приглаживая на ходу мокрые волосы, отправился на кухню варить себе крепчайший и отныне всей душой и телом ненавидимый кофе.
Мне удалось спокойно выпить его и даже убрать со стола гору грязной посуды и выкинуть в ведро несколько начавших покрываться пушком плесени консервных банок.
Клиент не появлялся.
Я уже начал с надеждой думать о том, что он передумал мчаться ко мне сломя голову в такой неурочный час, но надежды мои были разбиты самым грубым образом.
Яростный трезвон пронзил тишину квартиры.
Я тихо выругался. Честно говоря, все же по-детски надеялся на лень посетителя, ожидая, что он не приедет в такую рань.
— Иду! — гаркнул я в полутьму коридора и действительно пошел открывать.
— Кто там? — спросил совершенно автоматически, еще доодевая штаны.
— Сергей Леонидович Вересов, — ответили из-за двери, и в голосе слышалось явное нетерпение.
Голос, кстати, не принадлежал ни самому Вересову, который говорил со мной по телефону, ни его предполагаемому телохранителю, а был несколько выше и истеричнее, хотя, кажется, последняя черта была следствием крайней торопливости.
Это было весьма странно. И тон у стоящего за дверью тоже был наводящий на определенные подозрения.
Я по привычке встрепенулся, чувствуя поступающий в кровь адреналин, и подумал, что хорошо бы вооружиться. Как говорится, кто вооружен, тот самый умный.
— Сейчас, сейчас, открываю, — любезно ответил я и прямо-таки бросился из коридора в зал, отыскал свой «Макаров» и, вернувшись ко входу-выходу моей квартиры, просто взял и открыл дверь.
Разумеется, уставив в грудь пришедшему пистолет.
Разумеется, сняв его с предохранителя. И уж конечно, готовый в любой момент стрелять.
Стоящий за порогом полный, одутловатый мужчина дернулся, как от удара, глаза его расширились пропорционально сузившимся кулакам, весьма, кстати, массивным. За спиной звонившего в мою дверь возвышался его спутник, который не просто дернулся, а даже отшатнулся.
— Это!.. — содержательно сказал старший, с расширенными глазами рассматривая дуло моего «Макарова» и как-то испуганно дергая плечом в мою сторону.
— Оружие бросьте, — ласково попросил я, кивая на прилепившийся к его рукам пистолет, — не к фотомодели в гости пришли!
Молодой бритоголовый человек, стоящий сзади, попытался вскинуть оружие и выстрелить в упор, но я рассчитывал и на это, а потому захлопнул дверь перед незваными гостями и шагнул назад, одновременно отшатываясь влево, — помнится, был учен ранее, когда парочка наемных убийц стреляла через дверь.
На этот раз выстрел также последовал, просто по инерции; я окончательно убедился, что торопившиеся напарники приехали сюда именно за моим телом и что спешили они по понятным причинам — желали успеть до приезда позвонившего Вересова.
С лестницы донесся удаляющийся топот. Неудачливые непрофессиональные рецидивисты поспешно драпали.
Покачав головой, я вышел из-за укрытия и осмотрел место происшествия. Дверь прямо посредине была пробита выстрелом, пробита аккуратно, как бывает при прямом попадании. Пуля засела в стене, слегка подпортив краску и прячущуюся под ней штукатурку.
Наверняка шум слышали соседи, но ничего особенного он мог и не означать: ну, грохнуло что-то — так, может, это Гошка и его друзья хлопушками балуются? Или у соседа-сыщика ведро в ванной упало. О том, что ТАК звучать могут лишь выстрелы из пистолета немалого калибра, знали в нашем доме лишь папа того самого Гошки, экс-рекетир Колян да Аслан Макаров, который к таким вещам привычен понятно почему.
В надежде на то, что никто не придал шуму значения, я уселся на стул и замер в раздумье.
Мне оставалось только ждать приезда Вересова, который желал, похоже, стать моим клиентом и заставить меня повторить недавний подвиг с расследованием дела в экстремально короткие сроки, иначе зачем такая торопливость?..
Ждал я недолго: во дворе громко затормозила машина, судя по тональности и резкости звука — крутая.
