Астер Беркхоф - Девушка из Бурже
Дверь открылась, и Поль Рено, высокий, красивый, темноволосый мужчина в смокинге, точно такой, как на фотографии в газете, вошел и протянул инспектору обе руки.
– О Маркус! Я не видел вас тысячу лет! Маркус молча разглядывал вошедшего. Поль Рено остался таким же, каким он его знал много лет, человеком, у которого все в жизни складывалось легко и просто. Он родился в богатой семье, рос избалованным всеобщим любимцем, затем стал блестящим студентом, которого превозносили профессора, после чего при поддержке отца и других влиятельных родственников сделал головокружительную карьеру: будучи еще совсем молодым человеком, занимал высокие посты, которых обычно люди добиваются лишь в зрелом возрасте, а чаще всего – вообще не достигают. Да, Поль Рено был все таким же: те же обаяние и непринужденность, те же уверенность в себе и добродушная улыбка. Этот человек никогда не испытывал чувства зависти или горечи, и, глядя на него, Маркус подумал: Поль всегда стоял слишком высоко и смотрел на окружающих сверху вниз со своей обычной доброжелательной, снисходительной улыбкой.
– Привет, Поль, – сказал он, вставая и нехотя пожимая руку хозяину дома.
Маркус ткнул пальцем в газетную передовицу.
– Еще одно продвижение…
Поль смеясь отстранил рукой газету.
– Пока еще ничего не произошло. Надо же газетчикам о чем-то писать…
– И все же, говорят, ты собираешься стать министром?
– В самом деле, говорят. Сам видишь. Будем надеяться, эти люди знают, о чем пишут.
– Значит, это серьезно?
– Да, – немного смутившись, произнес Поль Рено. – Думаю, что у меня есть шанс. Должен признаться, что там, наверху, мы уже отмечаем это событие.
Он взял Маркуса под руку.
– Послушай, если ты здесь не по серьезному делу, может, пойдем и выпьем немного? Там немало твоих давних знакомых. И Жаклин обрадуется!
Маркус внимательно посмотрел на него.
– Как она себя чувствует?
– Прекрасно! Отлично! Несколько дней назад мы вспоминали о тебе. Идем!
– Пожалуй, не стоит. – Маркус снова опустился в кресло.
– Ну перестань! Идем!
– Нет.
– Тогда я прикажу подать сюда чего-нибудь выпить.
– Не надо.
Поль Рено удивленно взглянул на него.
– У тебя какие-то сложности?
Маркус снова принялся внимательно рассматривать фотографию в газете.
– Странно, что здесь ни разу не упоминается имя Дювивье.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Поль Рено, усаживаясь в кресло напротив Маркуса.
– Две недели назад пресса утверждала, что Дювивье займет место министра иностранных дел, как и в прежнем правительстве.
– Произошла весьма неприятная история, – вяло произнес Поль Рено. – Я думал, ты знаешь об этом…
– Разумеется. Все газеты писали.
– Ты знаешь, что мы имели не очень хорошие результаты на последних выборах, и председатель нашей партии счел, что лучше бы этого скандала не было.
– Но следующим за Дювивье шел Рибо. Все были уверены, что…
– Да, я знаю, знаю. Действительно, Рибо должен был стать преемником Дювивье, но… видишь ли, наш председатель полагает, что мы этого себе позволить не можем.
– В чем дело?
– Мне неприятно говорить об этом, но ты должен понять, что после глупого скандала с Дювивье партия больше не может рисковать. Подобные скандалы не идут на пользу партии, особенно такой, как наша, за которой стоит крупная буржуазия с ее крепкими традициями.
– И вы считаете, что Рибо не сумеет погасить этот скандал?
– Именно. Так считает председатель нашей партии. Рибо уже немолод. Тридцать лет политической деятельности не могли не сказаться: с ним происходит то, что неизбежно случается со всеми опытными политиками: они плесневеют. Эти старые зубры считают, что их основная миссия – всегда что-то улаживать, стараться все и всех умиротворять. Они утратили былую энергии. Наш председатель заявил: «Мы должны забыть даже имя Дювивье. Рибо тоже ничего больше не может». Он считает, что единственный человек, который способен что-то делать на этом месте, это я. Он сказал мне: «Ты молод, смело прокладываешь себе дорогу в жизни, люди тебя уважают. Ты получишь этот пост не потому, что я твой друг и был другом твоего отца, а потому, что Ты именно тот человек, который нам сейчас нужен».
– Я думаю, Рибо очень огорчился…
– Он пришел в ярость! А как бы ты отнесся к этому на его месте? Поверь, мне все это очень неприятно!
Маркус, немного помолчав, спросил:
– Насколько верно все то, что писали о Дювивье?
– Что значит, «насколько верно»?
– Все именно так и произошло или это выдумка газетных писак?
– О нет, все истинная правда. С Дювивье, знаешь ли, уже не раз случались подобные истории.
– Вот как?
– Точно. Но это… Должен сказать, что я хорошо к нему относился. Он и Эдна казались счастливой супружеской парой. И когда я услышал об этих несчастных заблудших девушках, я не знал, что и подумать.
– Заблудших девушках?
– Ну да. Ты же знаешь, что он состоял попечителем Центра по перевоспитанию заблудших девушек. Это идея нашего председателя, в свое время нашей склонной к сенсациям партии она принесла солидные политические дивиденды. В общем, Дювивье опекал этих заблудших девушек, а затем отправлялся с ними в Париж. Ты понимаешь, что я имею в виду… Маркус высоко вскинул брови.
– Девушка, с которой его сфотографировали в спальне в Марселе, была одной из них?
– Нет. Но зато три предыдущие…
– Три предыдущие?
– Вот именно. В конце концов эта сенсационная новость достигла дома Дювивье и послужила причиной его неприятного объяснения с женой. Бедная Эдна… Сейчас она, конечно, знает все… Об этом позаботились борзописцы из скандальной газетенки. У этих газетных писак всегда ушки на макушке. Особенно, если за это хорошо платят.
– Кто платит?
– Марк, не будь таким наивным! История с Дювивье пришлась как нельзя кстати оппозиционной партии! Конечно, это могло быть случайностью, но если кто-то выигрывает от этой случайности, ее нужно раздуть. Недаром же эта скандальная «Хет Споор» посвятила нашему кандидату половину полосы! И еще снабдили статью фотографиями, демонстрирующими альковные похождения Дювивье. Они опубликовали этот материал именно в то время, когда мы начали свой крестовый поход за моральное очищение. Боже мой, когда наш председатель снова выдвинул на первый план принципы высокой морали…
– Ваши противники следили за Дювивье?
– Конечно, следили! Они знали обо всех его тайных отлучках и пустили свою ищейку по его следу. Целую неделю его выслеживал в Марселе фотограф. Такие вещи делаются за большие деньги. Какой-нибудь министр со своей любовницей сейчас никого не интересует. Такие сюжеты газетам не нужны, если, конечно, это не политический деятель, который объявил крестовый поход за моральное очищение. К тому же дело подкреплено солидным чеком… Правда, должен признаться, Дювивье поступил по-джентльменски. Он ушел сам, не дожидаясь, когда с ним разделаются. Наилучший выход для него.
– А как ко всему этому отнеслась его жена? Рено воздел вверх руки.
– А как она могла оценить случившееся?!
– Она, наверное, ничего не знала? – спросил Маркус.
– Кажется. Ну как это обычно бывает. Словно небо разверзлось у нее над головой. Я слышал, она решила уехать из города. Ее семья начала бракоразводный процесс. Сам Дювивье как будто находится сейчас в Италии. – И он с улыбкой добавил: – Должен признаться, я чувствую себя несколько неловко. Только что наш председатель сказал мне: «Поль, не знаю, сочтешь ли ты это такой уж привилегий – стать капитаном корабля, который сел на мель, но мы рассчитываем, что ты сумеешь превратить нашу старую посудину в боевое судно…» Я отшутился, сказал ему, что абсолютно уверен: я не поеду в Марсель с девочками из Центра по перевоспитанию, для этого я найду другой объект, но абсолютно спокойным я себя в новой роли не чувствую.
– Но ведь это же не твои противники, Поль, оплатили журналистов из скандальной газеты!
– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Рено.
Маркус искоса взглянул на него.
– Это тебе лучше знать…
На какое-то мгновение улыбка словно застыла на лице Поля Рено, но эта натянутость тут же исчезла.
– Что ты имеешь в виду? – с раздражением переспросил он.
– То, что сказал: ты прекрасно знаешь, из каких источников получены деньги за информацию, благодаря которой был растоптан Дювивье.
– Марк, боюсь, что действительно не понимаю тебя… – Рено пожал плечами, потом настороженно спросил: – Ты намекаешь на то, что это идет от нас?
Маркус кивнул.
– А если говорить конкретнее – от тебя.
Поль Рено мрачно прищурился, отчего под глазами у него появились морщинки, так портившие это красивое самоуверенное лицо.
– Что, разве не так? Разве не ты заплатил журналистам из «Хет Споор»? – спросил Маркус. – Вот они и поместили компрометирующую Дювивье информацию, чтобы ты мог занять его место.
