Вячеслав Жуков - Подсадных уток убивают
Сонин вспомнил, что перед тем, как лечь спать, действительно отключил аппарат, и сделал это с единственной целью, чтобы его не тревожили ночью. Стало неудобно перед служакой-старшиной и пришлось соврать:
– Нет, не отключен. Просто не работает. Завтра вызову мастера.
Вряд ли старшина поверил, но ничего другого Сонин не придумал.
– Так что случилось?
– Убийство, – поспешил сообщить старшина. – Дежурный по управлению послал за вами.
Сонин выслушал его с угрюмым лицом. Стоял, опершись рукой о дверной косяк. «Черт бы побрал мою специализацию. Нет покоя ни днем, ни ночью. Не живется спокойно людям. Кто-то кого-то обязательно замочит. А ты бегай, ищи убийцу. Он-то, гад, уж наверняка ночью дрыхнет».
– Где? – спросил капитан, внутренне собираясь и настраиваясь на рабочий лад.
– В районе деревни Данилино, – все так же торопливо ответил помдежурного.
У Сонина будто что-то вздрогнуло в груди. Он подумал о валидоле – таблетки лежали в комнате на журнальном столике. Но при старшине принимать лекарство не хотелось. Увидит, пойдут по управлению ненужные разговоры. И капитан боль превозмог.
– И конечно, женщина?..
Старшина сдвинул фуражку на затылок.
– Так точно. А откуда вы узнали? Ведь у вас не работает телефон, – проговорил он подозрительно, не соображая, что к чему.
Сонин, не дав никаких пояснений, махнул рукой:
– Догадался.
– Ничего себе догадки у вас. Так можно все убийства без расследования раскрыть, – выпалил старшина.
– Да не загружай ты себе мозги. Просто у нас там две недели назад уже был труп. И тоже женщины.
Казалось, Званцев разочаровался в сыщике, даже лицо сделалось унылым. Сам он к розыскному делу имел косвенное отношение, крутя баранку и развозя оперативников. И иной раз завидовал, как это у них все так ловко получается. А теперь понял – все дело случая.
– Вот что, Званцев, иди, посиди в машине. Через пять минут я буду готов.
Что еще нравилось старшине в капитане Сонине, так это его пунктуальность и умение не бросать слова на ветер. Если сказал капитан, то через пять минут будет.
На всякий случай Званцев засек время. И действительно, ровно через пять минут капитан Сонин сел в машину не только в костюме и галстуке, но даже побритый.
«Класс!» – похвалил его про себя старшина. А говорить что-либо по этому поводу было делом бесполезным. Сонин неразговорчив, языком понапрасну чесать не станет. И все, что позволил себе старшина, это спросить:
– В управление?
Сонин выразительно на него посмотрел.
– А что, труп привезли в управление? – Вопрос его прозвучал несколько издевательски.
– Да нет, – ответил старшина без всякой определенности, тут же соображая. – А может, пока я ездил за вами, труп отвезли в морг? Связаться бы с дежурным.
– Значит, поехали на место преступления, – предложил капитан Сонин. Он знал, что ему надо делать.
Старшина попытался возразить:
– А как же?..
Но капитан даже не дал ему договорить.
– Оперативная группа приедет на другой машине. Ничего страшного.
«Ага, тебе ничего, а мне влетит от дежурного», – думал старшина, окончательно приходя к решению, что не худо бы вызвать по рации «дежурку».
– Я хочу все сначала осмотреть сам, – пояснил Сонин так, словно вводил старшину в тонкости сыскного дела. И голос его звучал столь убедительно, что у Званцева не осталось сомнений: раз Сонин говорит, значит, так нужно.
Но все-таки, выждав удобный момент, старшина доложил дежурному. Брать ответственность на себя ему не хотелось, хоть Сонин и старший по должности и по званию, но за машину отвечает он, старшина Званцев.
Первым делом дежурный отчитал Званцева за медлительность и велел захватить следователя и криминалиста.
Званцев нарочно сделал звук рации погромче, чтобы капитан слышал. Что, мол, доволен?
Но Сонин вмешался без всяких церемоний:
– Ваньков, – назвал он оперативного дежурного по фамилии, – от моего дома до управления полчаса езды, а то и больше. За это время мы будем уже на месте. Ты их отправь на другой машине.
Еще Сонин уточнил ориентиры, насколько это было возможно по эфиру, выяснил у дежурного все, что тот знал о преступлении. И только дежурный опять заикнулся, чтобы они захватили с собой группу, капитан отключил рацию. Такое мог себе позволить только Сонин.
Многие в управлении удивлялись, как ему все сходит с рук. Ведь он даже на оперативных совещаниях может сказануть такое, за что другого сотрудника уволят в два счета. А с этого как с гуся вода.
Старшина задумался, мысленно перебирая все достоинства капитана Сонина, и чуть не пролетел поворот на деревню Данилино.
Свет фар оперативного «уазика» выхватил из темноты указатель с названием населенного пункта.
– Ни хрена не видно, – оправдался Званцев и нажал на педаль тормоза.
На влажном от ночного тумана асфальте машину занесло. Но Сонин будто не заметил этого. Лицо его не выражало ни малейшего беспокойства.
– Тут уже недалеко, – сказал Званцев, чтобы как-то разбавить томительное молчание, и посмотрел на капитана.
Но Сонин и на этот раз не ответил.
«Молчун недоделанный!» – мысленно обозвал его Званцев и включил рацию на прием. Но эфир был чист. И старшина, любитель поболтать, чувствовал себя с молчуном-капитаном стесненно.
Проехав еще километра три по лесной дороге от шоссе, они увидели машину сельского участкового лейтенанта Ярыгина и костер на поляне. Сам Ярыгин сидел у костра. Но он был не один. Невысокого росточка худенький мужичок подкладывал дрова в костер.
Подъехать к костру оказалось невозможно. Машину они оставили рядом с «Москвичом» Ярыгина и пошли пешком.
Впереди шел Званцев, освещая дорогу фонарем.
– Здорово, мужики! – поздоровался старшина с Ярыгиным и незнакомым мужчиной, одетым в телогрейку и в кепке.
Сонин тоже поздоровался и с ходу спросил:
– Ну где?
Ярыгин выглядел усталым, он показал рукой на белое, едва различимое в темноте бесформенное пятно.
– Вон.
Только присмотревшись, Сонин различил тело и подумал, что рядом пройдешь, не заметишь.
– Вот что, Званцев, пойдем, посветишь мне. Надо осмотреть труп.
Старшина сразу сник, молча встал, приготовив фонарь. Смотреть на труп желания у него ни малейшего не было. Покойников он боялся с детства. Званцев протяжно вздохнул.
Но тут старшину выручил участковый Ярыгин:
– Посиди тут. Я посвечу капитану. Дай фонарь.
Званцев был готов за это ему сто раз сказать спасибо.
– На, бери, – протянул он фонарь, усаживаясь поудобнее возле огня. К нему вернулось хорошее настроение.
Мужичок в кепке сидел, завернувшись в телогрейку без пуговиц, и с деловым видом мусолил во рту окурок папиросы. Докурив, он спросил:
– Покурить-то есть? А то мы полторы пачки истратили, пока вас дожидались.
– Есть. На, – протянул Званцев сигареты. – Давно тут дежурите?
– А с вечера. С восьми, – ответил мужичок, прикурив от костра.
Званцев, взглянув на часы, тихонько свистнул.
– Это чего, шесть часов? Ну вы, молодцы, даете. Нравится, видать, вам тут, на свежем воздухе, – сказал он с насмешкой.
Морщинистое лицо мужчины сделалось злым.
– Целую смену сижу. Хозяйка теперь меня из дома выгонит. Вы бы хоть выпить захватили. Сил нет на сухую терпеть такие мытарства, – проговорил он плаксиво и шмыгнул носом.
Старшина показал на Сонина:
– Вон начальник. Он тебе выпьет.
– Это тебе он начальник. А я без погонов. Я вольный человек, – огрызнулся мужичок и натянул на брови кепку.
– Ну да. А после выпивки тебе бабу подавай городскую. Своих деревенских небось всех уж оттоптал? А? – Старшина развеселился и посмотрел на поляну, где лежал труп женщины.
И мужичок в кепке, проследив за его взглядом, сказал с искренним сожалением о трагической судьбе девушки:
– Жалко ее. Как картиночка, красивая. Лежит, будто спит.
– Ее изнасиловали? – спросил старшина.
– А я почем знаю. Я ее нашел тут еще не совсем застывшую. Но уже не живую. Пока в деревню прибег, пока по телефону «Скорую» вызвали, – проговорил мужчина с досадой, как будто, если бы «Скорая» и милиция приехали раньше, застав ее еще не совсем остывшей, все могло быть по-другому.
– А ты, вообще-то, кто будешь? – наконец догадался спросить старшина, повнимательней разглядывая грязное, перепачканное сажей, лицо мужчины.
– Да я местный. Пастух. У фермера работаю. Пасу стадо коров, по хозяйству помогаю.
– Слушай, а может, это ты ее пришил? – Званцев решил провести собственное расследование. «Запросто мог. А потом вызвал милицию и вроде как он ни при чем», – подумал старшина.
Пастух перепугался, отодвинулся на всякий случай от милиционера. «Еще врежет по печенке. Их трое, и все милиционеры. Все заодно. Я один посторонний. Свалят всю вину на меня, и суши, хозяйка, сухари», – боязливо вздохнул он и сказал в свое оправдание:
