Александр Серый - Криминальные повести
Вздохнув, Широков открыл сейф, достал кипу разноцветных папок и углубился в их изучение. До девяти часов его никто не беспокоил, но ровно в девять ноль пять дверь кабинета распахнулась. Это явился второй «постоялец» – Свешников. Игорь был на два года моложе Станислава, а выглядел и вовсе розовощеким, белобрысым, упитанным мальчишкой с голубыми наивными глазами. Кремовая рубашка, светлосерые брюки и огромные коричневые «североходовские» сандалии еще больше делали его похожим на подростка, нежели на двадцативосьмилетнего отца девочек-двойняшек. И уж никто бы не заподозрил в этом парне сотрудника уголовного розыска «в свободное от семьи время», как любил шутить сам Свешников. Однако и Широков, и другие ребята из отдела знали, что за простоватой внешностью, медлительностью и привычной добродушной улыбкой скрываются ценные для оперативника качества: светлая голова, прекрасная память, огромная работоспособность и физическая выносливость. Кроме того, Игорь был хорошим товарищем и не обижался на колкости в свой адрес отдельных острословов. Его никому еще не удавалось вывести из равновесия. Друзья любили бывать в хлебосольной и дружной Свешниковской семье, которая с непонятным благоговением относилась к своему кормильцу. Правда, у Игоря имелось и два серьезных недостатка. Во-первых, он обожал поесть. Причем недостаток выражался не столько в самом процессе, сколько в обсуждении его: навязчивых разговорах о вкусовых достоинствах и способах приготовления тех или иных блюд. Особенно такие разговоры раздражали вечерами, когда измотанные и успевшие перехватить за день пару бутербродов оперативники мечтали поскорее добраться до домашнего ужина. Однажды Славка Белозеров, озлобленный тем, что они двое суток не могли изловить грабителя, даже набросился на Игоря с кулаками, когда тот, по-хозяйски усевшись на Славкин стол, начал подробно рассказывать, какие блюда подавались на одном семейном празднике.
Второй недостаток заключался в том, что Свешников постоянно везде опаздывал, за что столь же постоянно получал нахлобучки от начальства. Это вредило в некоторой степени его служебной карьере: из-за ряда взысканий задержались на год старлеевские погоны, полученные наконец в этом году. Правда, Игорь не был карьеристом, что не мешало ему искренне любить свою работу. Вот и сейчас, войдя в кабинет и пожав Широкову руку, он улыбаясь, произнес:
– Кажется, я опять опоздал?
Широков усмехнулся и по давно заведенному между ними утреннему ритуалу ответил:
– Ну что ты, Игорек! Это просто остальные рано пришли.
Игорь счастливо хохотнул, тряхнул головой, пробрался за свой стол и, обмахиваясь носовым платком, посетовал на погоду:
– Представляешь, из-за этой жары у меня пропадает аппетит. Сегодня Тоня приготовила на завтрак яичницу с беконом и гренками… Кстати, изумительно! Пальчики оближешь! Да еще вприкуску со свежими помидорами! Так я съел только четыре яйца – больше организм не принял.
– Интересно, где же это ты раздобыл в наше время бекон?
– Знаешь, Стасик, Тоня у себя в дорожном управлении паек получила. Они какую-то шабашку делали для столичной фирмы. Ну те в благодарность решили побаловать провинциалов. Помимо бекона, дали еще сырокопченой колбасы, индийского чая…
– Ну-ну, Игорек, не трави душу! Тебя опять понесло.
Игорь развел руками и произнес любимую фразу: «Неужели это не интересно?». При этом хитро глянул на приятеля и сокрушенно покачал головой. Затем, меняя тему, поинтересовался:
– Меня никто не спрашивал и не искал?
– Нет, – коротко бросил Станислав, продолжая возиться с бумагами и давая понять всем своим видом, что не склонен болтать попусту.
Но Игорь, подогреваемый, видимо, приятными воспоминаниями о беконе, пребывал в особо благодушном настроении и, напротив, хотел поболтать.
– Слушай, Стасик, приходи к нам в воскресенье на блины. Ты ведь знаешь, Антонина готовит их с…
– Ты прекратишь свои басни? Дай мне собраться с мыслями, – возмутился Широков.
– Брось… Ты ж дежуришь: пока не вызвали, сиди себе, отдыхай. Я вот на дежурствах, если все спокойно, ухожу в себя, думаю о чем-нибудь приятном или с мужиками «базарю».
– Ну, во-первых, каждый занимается тем, чем хочет, а во-вторых, и ты, когда «припрет», строчишь за милую душу.
– А тебя «приперло»?– ехидно осведомился Игорь.
– «Приперло» не «приперло», но рано или поздно нужда заставит это делать. Так что лучше пользоваться моментом, чем потом тратить на это дело и так редкие выходные дни. Ну, ладно, не мешай, – попросил Станислав, беря ручку.
В этот момент хрипло зазвонил телефон. Широков снял трубку и некоторое время молча слушал невидимого собеседника. Потом пробормотал: «Хорошо, спускаюсь…», быстро убрал бумаги в сейф и выбрался из-за стола.
– Что стряслось?
– А бог его знает, я толком не понял, – ответил Станислав уже в дверях кабинета.
На первом этаже здания управления, где помещалась разделенная на секции толстым оргстеклом дежурная часть, было оживленно. В одном из «аквариумов» заместитель начальника управления рассматривал протоколы задержанных накануне «административных» правонарушителей. Сами провинившиеся, растеряв к утру всю свою пьяную спесь, понуро сидели и стояли в соседней секции, откуда их по очереди доставлял на
«лобное место» молодой сержант с хмурым лицом и воспаленными от усталости глазами. Еще в одной секции получали для исполнения текущие материалы участковые инспектора. Станислав кивнул знакомым следователю и эксперту, торопливо прошедшим навстречу, видимо, для выезда на происшествие, и вошел в бокс, где разместился большой пульт со множеством разноцветных кнопок. За пультом сидела, прижав телефонную трубку к уху, молоденькая девушка в милицейской форме. Увидев Станислава, она улыбнулась краешками губ и чуть кивнула.
– Привет, Варвара!– поздоровался Широков. – Как дела? Замуж еще не вышла!
Варя прыснула, прикрыв ладонью микрофон, сделала круглые глаза и, постучав пальцем по трубке, замотала головой. Станислав подчеркнуто томно вздохнул и обиженно шепнул что-то по поводу ветреных девушек. Затем взял сводку за прошлые сутки и начал ее просматривать в ожидании дежурного.
Через пару минут из оружейной комнаты появился ответственный дежурный Коля Кучинский – высокий, поджарый майор с пышными темными усами.
– Привет, Стас! Опять вместе дежурим, – пророкотал Кучинский, обмениваясь рукопожатием с Широковым. – Тут, понимаешь ли, телефонограмма из горбольницы № 2 поступила. В шесть утра туда на машине «Скорой помощи» доставили старика с пробитой головой. К нам сообщение поступило в полседьмого. Предыдущая смена звонила в больницу, но дежурный врач не разрешил беспокоить пострадавшего. Только сейчас кризис миновал, как сказали Варваре. Ты бы съездил, побеседовал с дедом. Если голову он не самостоятельно повредил… Ну, сам знаешь, что в таком случае надо делать.
– Что-нибудь известно? Как и где его подобрали?
– Врач пояснил, что «скорую» вызвала на перекресток Гоголевской и Ломоносова какая-то женщина. Она же якобы и нашла старика в бессознательном состоянии.
– Ясно. Транспорта, конечно, нет?
Кучинский только развел руками и поставил к уху поданную Варварой телефонную трубку. По репликам дежурного Станислав понял, что разговор с кем-то из начальства затянется, да и что мог добавить Коля к сказанному? Прихватив из тумбочки несколько листочков чистой бумаги, Широков поспешил к выходу из «дежурки».
Путь до троллейбусной остановки занял десять минут быстрым шагом. Столько же ушло на ожидание нужного номера. Трясясь в накаленной солнцем консервной банке на четырех колесах, Широков просчитал, что до больницы ехать минут 20-25. «Итого, дорога в один конец займет почти 45 минут. Плюс к этому – беседа с пострадавшим и обратный путь… Значит, придется ухлопать два-два с половиной часа рабочего времени. И так – каждый раз, – с горечью думал Станислав. – Порой тратишь целый день, чтобы выловить свидетеля, добираясь к нему «к черту на кулички» общественным транспортом».
Станислав отвлекся от невеселых мыслей только тогда, когда троллейбус остановился напротив больницы.
В вестибюле было тихо и прохладно. Пройдя в приемный покой, Станислав выяснил, в какой палате лежит пострадавший, и попросил разрешения с ним побеседовать. Молоденькая сестричка, прочитав служебное удостоверение и стрельнув в его владельца глазками, с кем-то переговорила по внутреннему телефону. После чего сообщила, что Касьянов Ефим Петрович, шестидесяти трех лет, находится в палате № 306. Состояние его удовлетворительное, дежурный врач встретит на третьем этаже.
– Только халат накиньте, – добавила девушка, указывая на вешалку за дверью, где виднелись халаты. Поблагодарив расторопную помощницу, Широков накинул на плечи первый попавшийся.
