Георгий Тушкан - Друзья и враги Анатолия Русакова
В. И. Ленин очень высоко ценил роль общественности. Он говорил: «Только добровольное и добросовестное, с революционным энтузиазмом производимое сотрудничество массы рабочих и крестьян в учете и контроле за богатым, за жуликом, за тунеядцем, за хулиганом может победить эти пережитки проклятого капиталистического общества, эти отбросы человечества, эти безнадежно гнилые и омертвевшие члены, эту заразу, чуму, язву, оставленную социализму по наследству от капитализма».
Каждый гражданин нашего государства несет моральную ответственность за молчание, за позорную позицию «моя хата с краю», «не пойман — не вор». Такой молчальник не лучше прямого соучастника преступления.
Наши печать, радио, телевидение учат молодежь бороться с пережитками капитализма, с буржуазной идеологией. И, конечно, надо учить детей и юношество не только готовиться быть героями где-то и когда-то в будущем, но и сейчас.
Пафос книги Георгия Тушкана «Друзья и враги Анатолия Русакова» — в романтике гражданского мужества, которое является героикой мирных дней.
События, положенные в основу книги, взяты из жизни. Действие романа происходит не в наши дни, а в прошлые годы, в годы культа личности. Уже тогда назрела необходимость упорядочить уголовное законодательство и некоторые общие и специальные меры борьбы с преступностью.
Читая эту книгу, надо помнить, что действие происходит в те годы. Это поможет лучше уяснить обстановку того времени, резко отличающуюся от современной, лучше понять действия героев, их переживания. Читатель должен поддержать страстный призыв автора к молодежи — не бояться трудностей, смело вести борьбу с антиобщественными явлениями, хотя и отживающими, но представляющими пока еще известную угрозу, нередко мешающую нашим, людям спокойно жить и работать.
В этом интересном и полезном романе много действующих лиц. Это Анатолий Русаков и его друзья: школьные товарищи, друзья по колонии и вновь приобретённые.
Судьба некоторых персонажей служит как бы грозным предостережением для легкомысленной молодежи и для тех родителей, которые мало думают о воспитании своих детей. В романе разоблачается еще существующее у некоторых представление о «романтике» паразитического, «вольного» образа жизни преступников; описывается неприглядность их существования, вечно преследующее их чувство страха, обреченности и ожидания обязательной расплаты за все содеянное.
Роман затрагивает сложные и острые жизненные проблемы, многие принципиальные вопросы, которые возникали в то время, а в наши дни уже решены.
Интересен образ главного героя Анатолия Русакова. С детства у него было предвзятое отношение к милиции. Даже вернувшись домой, Анатолий все еще не отрешился от презрительного отношения к рядовым милиционерам. Уезжая из колонии, он решил «за сто километров обходить воров», ни во что не вмешиваться. Но уж таков стиль советского общества, таково своеобразие нашей жизни, что настоящий человек не может оставаться пассивным. И Анатолий Русаков, ставший комсомольцем-активистом, помогает вместе с общественностью подросткам стать на правильный путь и вступает в борьбу с бандитом-рецидивистом Ленькой Чумой и его шайкой.
Роман призывает к гражданскому мужеству и борьбе. Он зовет: «Не проходите мимо». И хотя роман описывает события прошлых лет, он актуален своей непримиримостью к нарушителям советского образа жизни, мобилизует на борьбу с пережитками прошлого.
В. Тикунов
ПАУТИНА
Глава I
Случай в дороге
1В августе 1953 года поезд Симферополь — Москва, все реже постукивая на стыках рельсов, приближался к станции Орел. В тамбурах запыленных, раскаленных палящим солнцем вагонов столпились изнывающие от духоты и жажды пассажиры.
Анатолий Русаков, юноша в легком синем комбинезоне, выпрыгнул на ходу, едва вагон поравнялся с перроном. Но его опередили пассажиры головных вагонов: у буфета в помещении вокзала уже вытянулась очередь. Раздосадованный, он попытался протиснуться к прилавку, но встретил дружный отпор.
— Не расстраивайтесь, молодой человек, у вас все впереди, — пошутил кто-то.
— Целая очередь впереди! — подхватил другой.
Пассажиры засмеялись. Улыбнулся и юноша. Верно, стоит ли огорчаться из-за такой ерунды? Самое тяжелое позади… Сколько пережито за эти несколько лет! И вот после долгой разлуки он, наконец, возвращается домой, в Москву!
Всю дорогу Анатолий Русаков был радостно возбужден. Он слонялся по вагону от окна к окну, пытался включиться в чьи-то разговоры.
Когда вносили или выносили багаж, Анатолий, не ожидая просьбы, стремительно бросался помочь, почти вырывая вещи из рук. Его благодарили — он улыбался, не благодарили — тоже улыбался. Он просто не мог, никак не мог оставаться в одиночестве, в бездействии. Потому-то он и помчался за водой. Ему она была не нужна. Хотелось удружить соседям.
Пассажиры беспокойно посматривали на часы, на буфетный прилавок, уставленный бутылками, и на невозмутимую буфетчицу. Неожиданный сильный толчок сзади, передавшийся по толпе, заставил Анатолия оглянуться. Он хотел было что-то сказать об излишней торопливости, но, лишь только взглянул в лицо толкнувшего, веселость мгновенно исчезла. Рослый темноглазый и смуглокожий парень, блестя зубами из «нержавейки», с ухмылкой теснил стоящих впереди. Его сосед сердито крикнул;
— Чего толкаешься, пьяный, что ли?
Парень задиристо спросил:
— А вы меня поили? Что-то не помню, чтобы мы пили на брудершафт.
Вызывающий, дерзкий тон, нагловатая поза, жуликоватый, цепкий взгляд юрких глаз одних возмущал, а других пугал. Люди поспешно отворачивались, показывая, что ввязываться в ссору не намерены. Анатолий не отвел глаз, и парень увидел в них нечто такое, что привело его в замешательство. Но уже в следующее мгновение он зло спросил:
— Ну, чего уставился? Карточка моя знакома, что ли?
Анатолий не ответил. Дуэль глазами — «кто кого пересмотрит»— продолжалась с возрастающим напряжением. Взгляды быстро выразили и взаимное подозрение, и раздражение, и антипатию, и злость, перерастающую в ярость. Казалось, взрыв неминуем.
Анатолий сразу заметил то, что ускользнуло от внимания других. Возле парня, как его тень, стоял рыжеватый подросток в «лондонке» — маленькой кепчонке с блестящим твердым черным козырьком. Он стоял вполоборота и, прищурившись, смотрел в сторону. Анатолий уже все понял: мальчишка, конечно, напарник, видимо из начинающих. А этот горластый чернявый парень в тельняшке, с руками, покрытыми татуировкой, обучал подростка воровству. Он кривлялся, чтобы отвлечь внимание на себя и запугать пассажиров. Прежде всего запугать самого смелого.
Анатолий колебался. Как он ненавидел этого парня с зубами из «нержавейки»! Он один в очереди понимал; зачем этот верзила с татуировкой торчит здесь. Но ведь дано слово самому себе: никогда, нигде и ни по какому случаю не ввязываться в стычку с ворами. Слишком дорого однажды это обошлось… Однако сейчас Анатолий не мог заставить себя отвести взгляд.
«Я знаю, кто ты», — говорили его глаза.
«Не лезь на рожон», — отвечал ему взглядом вор.
— «Отпускник»! — вдруг громко и язвительно прозвучало из толпы.
Пассажиры переглянулись. В тот 1953 год из тюрем и лагерей по амнистии было досрочно освобождено немало преступников. Многие из них вернулись к честной жизни. Но нашлось немало и таких «отпетых», что продолжали преступную жизнь. Пребывание на воле они считали временным. Они знали наперед — как ни ловчи, как ни заметай следы, но, если пошел по старой дорожке, все равно поймают. Их-то и прозвали «отпускниками».
— Ну и «отпускник»! Ну и что? — вызывающе бросил парень и вынул руки из карманов.
Никто не отозвался. Стоящие впереди него старались незаметно смешаться с толпой. Вдруг раздался вопль:
— Бумажник вытащили!
И снова все обернулись.
— Деньги и документы! — бормотал толстый коротышка, лихорадочно шаря в карманах. — Как сейчас помню, переложил из грудного в наружный карман пиджака, чтобы были под рукой, а когда меня толкнули, я невольно вынул руку… потом заспорил… потом начал искать. Нету… украли!
Коротышка недобро уставился на толкнувшего.
— Может, скажете, что я вор, что я украл? — вызывающе спросил «отпускник».
Тон, каким это было сказано, предостерегал, даже запугивал и в то же время как будто наводил на мысль: если украл «отпускник», то почему же он не убегает, а держится так нахально?
Анатолию было все ясно: этот верзила толкнул, он же вытащил бумажник и уже успел передать его своему подручному в «лондонке».
— Так я, что ли, украл? — с угрозой в голосе повторил парень и добавил: — Кричит: «украли, украли», а спроси, и сказать не сможет, сколько у него пропало монет.
