Борис Бабкин - Тайна наследницы

Шляхтич надолго замолчал. Молчал и Князь. Наконец он услышал тяжелый вздох, и Шляхтич продолжил:

— Подняли шатуна. Мужик, когда шатун его завалил, пальцы ему в пасть сунул. Мишка так постарался, что только наколка и мизинец остались. А свой мизинец я когтем шатуна отделял. Больно было. Ну скажи, что не фартовый я! — Он снова рассмеялся. — У тебя не выйдет ничего. Не поверят тебе. Тайну наследницы знаю только я. Еще один знал, убили его. Ладно, вроде всем похвастался. Мой тебе совет, Ваныч, плюнь ты на это дело. И благодарю за то, что убрали тех, кто в курсе мог быть.

— Я тебя лично прикончу, — задохнувшись от злобы, едва выговорил Князь.

— Слово вора даешь? — хохотнул Шляхтич. — Постарел ты, Ваныч, и изменился. Нянькой стать решил. Ни хрена у вас с золотом не выйдет, а у меня все получится. И не обижу я наследницу. А когда архив хапну, многих на место поставлю. Ну все, прощай.

Телефон отключился.

— Поп! — позвал Князь. Тот вошел. — Нужен Шляхтич. Живой. Подключи всех. За ценой не стой. И мента нашего пора включать. Ты меня понял?

— Понять-то понял, — хмуро откликнулся Поп. — Но где его найти, суку. И надо, кстати, помнить, что и он всех покупает, запросто киллера найдет. В общем, ты теперь один никуда. Сейчас списать на разборки проще простого.

— Найди его, Поп. — Князь уставился на него тяжелым взглядом. — Живого привези. Или хотя бы узнай, где он бывает.

— Ты чего? — встревожился Поп. — Крыша поехала?

— Делай, что говорю! — обозлился Князь.

— Садитесь, пожалуйста. Соки, напитки…

Улыбаясь, стюардесса проводила его на место. Сев в кресло, Шляхтич улыбнулся в ответ.

— Я знаю, милая. Не первый раз женат. Правда, на стюардессе ни разу. Может, стоит рискнуть?

Девушка весело рассмеялась.

— Не советую. — Наклонившись, тихо добавила: — Небеса нас делают непредсказуемыми.

— А я как раз именно такую ищу, — кивнул Шляхтич.

— И что делать будем? — сухо спросил Бергман.

— Я думаю, надо дать команду Китайцу, — начала было Сьюзен.

— Идиотка, — оборвал он ее. — Китаец в России, а мы не можем найти следов тут, у себя на родине.

— Вас, мистер, — подал ему телефон мулат.

— Вот что, Генри, — послышался в трубке недовольный мужской голос, — какого черта ты меня впутываешь в эти дела? Всем известно, что рожала от русского Буракова Анна Павловна. Во время родов умерла. Дочь пережила мать на тридцать с небольшим минут. Обе похоронены.

— Послушай, Сэм, — попытался что-то сказать Бергман, но звонивший не стал слушать.

— В тот год в США родили пять русских и три украинки, две белоруски, одна казашка, — со злостью продолжал Сэм. — Русские родили трех девочек, двух мальчиков. Украинки все родили сыновей, одна, кстати, темнокожего. Казашка — сына и до сих пор живет в Техасе, живет очень хорошо. Больше в девяностом никто не рожал, по крайней мере, без отцов тех, кого они родили. И все благополучно разъехались по своим странам, кроме казашки. И все рожали при ждавших в приемной отцах. Мы даже проверили рождение двух иностранцев в мотеле. Там были француженка и канадка. И у обеих тоже были мужья. Могу заявить официально, дочь Алясина похоронена рядом со своей мамой на кладбище.

Бергман поморщился.

— Спасибо, деньги ты получишь все равно.

— Обращайся еще, — хмыкнул Сэм.

— Нечего не понимаю! Черт побери этого Аляску! — Бергман отшвырнул телефон. — Откуда тогда разговоры о свидетелях, нотариусе и росписи Аляски? Надо найти этих людей.

— По закону в подобных случаях человек имеет право ставить любую подпись и оставаться инкогнито до востребования его показаний властями, — напомнила Стефани.

— Да знаю я, — простонал Бергман, — поэтому и подключил этого типа из ФБР. Зря выбросил двадцать пять тысяч, на меньшее кретин не согласился. Чувствую, я вообще зря ввязался в это дело, — махнул он рукой. — Сколько потратил денег! Зачем?!

В соседней комнате раздался грохот и женский визг.

— Мистер, — влетел в кабинет Аржу, — Лаура и Тресси…

— Не разнимать! — Бергман вскочил и быстро подошел к двери, Стефани и Сьюзен тоже. В комнате, уронив столик с вазой, пытаясь свалить одна другую, боролись Тресси и Лаура. Обе без обуви, юбки поддернуты. Что-то бормоча, обхватившись, они медленно кружили по комнате. Лаура попробовала сделать подсечку, но нога прошла мимо, чем сразу воспользовалась Тресси, попытавшись сделать бросок через бедро. Лаура сумела вырваться. Появился рослый мужчина в ковбойской шляпе.

— Остановите их, — потребовал Генри.

Ковбой вклинился между женщинами. Лаура ударила его коленом между ног. Взвыв, он осел. В комнату ворвались четверо, женщины быстро разошлись в разные стороны.

— Постучи пятками по полу, — посоветовала Стефани ковбою.

Покосившись на нее, он так и сделал. Минуты через полторы, выдохнув, встал.

— Не попадайтесь мне, прибью обеих, — пообещал он.

— Что у тебя, Руд? — спросил наконец Бергман.

— Пусть все уйдут, — сказал он. И все вышли. — Детектив в Чикаго, — доложил ковбой. — Это точно.

— Что делает?

— Ничего такого. Открыл мотель, расширил автостоянку. Подвез пять домиков на колесах. Дает напрокат водные лыжи, скутера.

— Тогда не трогайте его, — решил Бергман. — Что с О’Бейли?

— Ведет себя как обычно. Его Элизабет тоже занимается делами. А вот Рульф в Нью-Йорке. И ждет кого-то. Кого — выясним, его плотно ведут.

— Отлично, — похвалил Генри и спросил: — Почему ты решил говорить наедине? Кому-то не доверяешь?

— Всем, кроме вас, — сказал ковбой. — Каждый, если предложат больше, может предать. Кстати, кто-то из ваших работает на О’Бейли. Его люди разыскивают Рональда Рони. Тот что-то знает. Видно, Фальконг кое-что успел ему сказать.

— Нет, — усмехнулся Бергман, — это я бы знал. Рони тогда работал на меня.

— Здесь были люди Бергмана, — отпив пива, сказал Флэйд. — Похоже, мы уже не беспокоим его.

— Он меня не волнует, это просто плохой человек. Спокойно воспринял гибель сына, наслаждается враждой между дочерью и невесткой. А вот О’Бейли опасен. — Рональд сжал зубы. — Никак не могу вспомнить, что мне говорил Фальконг перед тем, как начали стрелять…

— Ты съезди туда, — посоветовал Флэйд. — Говорят, возвращение на место происшествия может помочь. Убить тебя не дадут, прикрытие организуем.

— А если не поможет?

— Но попробовать стоит. Я понял, ты просто так не успокоишься.

Рони кивнул.

— Я должен выяснить, почему меня пытались убить. Знаю, что из-за слов Фальконга. А вот что это были за слова…

Закончив разговор со Шляхтичем, Рульф потер руки.

— А на этом можно и заработать. — Он посмотрел на часы. — Сыграем по твоим правилам, но потом ты будешь играть так, как захочу я. Тут не Россия, правила диктуют американцы.

— Он в русском баре, — доложил вошедший мужчина в мокром плаще. — Дождь, черт бы его побрал. Русский один. Ведет себя спокойно. Кому-то звонил, говорил недолго.

— Он звонил мне. Сказал, чтобы через час я вышел и поймал такси. Куда ехать — позвонит через десять минут. Я вообще не верю русским, но сейчас решил сыграть по его правилам. Вот что, если я пролью напиток, значит, его нужно брать. Где вам будет удобнее. Ясно?

— Да это не проблема, — хмыкнул Грэг. — Но профессор…

— Подыграй мне, и вполне возможно, поимеем профессора за миллион. — Рульф подмигнул.

— Ты решил кинуть профессора? То есть отдашь русскому три, а не…

— Вот именно, — кивнул Рульф.

— Но договор был на четыре.

— После того как узнаем все о наследнице. А пока пусть довольствуется тремя. Тебе что, помешает пятьсот тысяч?

— Я не хочу подставлять голову под кольт профессора, — признался Грэг. — Кстати, что за захват ты задумал?

— Зачем платить, если можно выбить из него…

— Эу, Рульф, — пощелкал пальцами перед его глазами Грэг. — Ты понимаешь, чем это кончится? Профессор просто отдаст нас Темному Эскимосу и Карлите, а попадать ей в руки мне очень не хочется. Она отрезает яйца, причем с перекурами. Сделает надрез и сыпанет туда перец. Я видел это и не желаю испытать на себе. И вообще, с чего это тебя потянуло на подвиги?

— Я хочу получить деньги, — не раздумывая сказал Рульф. — Настоящие деньги, а не те, которые платит профессор.

— Не дури, Рульф, — покачал головой Грэг. — Сделай все так, как приказал О’Бейли. Мы тебя подстрахуем. В конце концов, русский не пойдет на похищение или убийство. Но и ты должен выполнять приказ профессора. Я считаю тебя приятелем, иначе сейчас же позвонил бы Темному Эскимосу. Уж он-то быстро пояснит, что почем. Ты понял меня?

— Понял, — обреченно вздохнул Рульф. — Мне казалось, что я придумал неплохую комбинацию… Извини, мне уже пора.