Кирилл Казанцев - Аттестатор
– А что ее решать? – оскалился Петрогородцев и провел ладонью по горлу. – Кончить его надо. И все.
– Точно, – вторил ему Волошин. – Нет человека – нет проблемы.
Хоть Уралову такие методы и были близки, но он понимал, что это не тот случай.
– Не пойдет, – покачал он головой и пояснил: – Подозреваю, что Правдеев – фигура не самостоятельная, и это не его идея создать в нашем городе образцово-показательный ОВД, будь он сто раз неладен. Он лишь выполняет приказ своих покровителей из МВД. И если мы его того, – хлопнул он по столешнице ладонью, – прибьем, в смысле, то эти покровители пришлют на его место другого человека с той же функцией и теми же методами работы. По сравнению с которым, возможно, даже Правдеев покажется ангелом во плоти. Так что убивать его бессмысленно. Хотя, признаться, руки чешутся. Есть еще какие-нибудь предложения?
Волошин промолчал. А вот Петрогородцев вызвался:
– Ну, а если попробовать его деньгами умаслить? Или войти ему в долю пообещать? Вдруг согласится?
На что Магомед Рамдракович ответил:
– Возможно. Но как-то мне не хочется своими кровными с ним делиться, – жадно прищурился он. – И вам, я подозреваю, тоже. Так что не будем рассматривать этот вариант. Нужно найти какой-нибудь другой, менее затратный способ, который поможет нам сделать его посговорчивее, – Уралов замолчал, откинулся на спинку кресла и задумчиво поскреб ногтями щетинистый подбородок.
Воцарилась напряженная тишина. Волошин с Петрогородцевым были бы и рады помочь кавказцу своими дельными предложениями. Да вот только у них уже больше их не было.
И тут Магомеда Рамдраковича осенило.
– Кажется, я знаю, с какой стороны подойти к этому Правдееву, – ухмыльнулся он. – Попробуем нарыть на него компромат. Ведь идеальных, безгрешных людей не существует. А значит, и у него имеется грешок за душой. В общем, мы, а точнее вы, так как я поручаю это дело вам, – он посмотрел сначала на Петрогородцева, а потом на Волошина, – должны будете этот грех у него отыскать. Компромат, одним словом, на него собрать.
Глава 8
За время работы на тайную организацию по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти Ларин привык жить исключительно на конспиративных квартирах, которые ему доводилось менять чуть ли не каждую неделю, а бывало, и по несколько раз на день. Потому он уже давно забыл, что такое постоянное, собственное жилье. А ведь когда-то у него был свой загородный дом. Сейчас он с ностальгией вспоминал те далекие времена…
Поздно вечером Ларин вернулся на свою служебную квартиру, которую ему предоставили как новому начальнику подмосковного ОВД. Как бы он ни был занят, Андрей всегда перестраховывался. Он не доверял ни видеокамерам, ни оставленным в квартире датчикам, реагирующим на малейшее движение. Так как электронику, даже самую «умную», при желании и при определенных навыках всегда можно обмануть. А вот старые дедовские способы срабатывали безотказно.
Первым делом Ларин присел у входной двери, на которой он оставил приклеенный «Моментом» волосок. И тот оказался оборван. Правда, это еще могло быть случайностью. Вдруг кто-то пьяный возвращался к себе домой и просто задел его ногой? Или бродячий кот забрался в подъезд погреться и сковырнул его когтем?
Ларин вошел в квартиру. Ясное дело, что если кто-то и проникал в нее, то имел целью не посидеть на диване и посмотреть телевизор, а покопаться в его вещах. Андрей всегда ставил себя на место того, кто за ним следил – куда бы он направил свои усилия в первую очередь? Конечно же, на письменный стол. Там каждый серьезный мужчина держит важные документы и записные книжки. И этот момент Ларин тоже предусмотрел. Против любителей покопаться в чужих вещах у него был свой способ выявить злоумышленников.
Андрей осторожно выдвинул верхний ящик письменного стола и сразу же усмехнулся. Уходя из квартиры, он оставил на лежавшем сверху ежедневнике пару крошек – очень маленьких и незаметных. Если не знаешь о их существовании, то и не разглядишь. Вроде бы пылинки упали. А теперь их на ежедневнике не было. Ларин отыскал крошки на дне выдвижного ящика письменного стола. Теперь он был на сто процентов уверен, что в его отсутствие в квартиру наведывались посторонние. Вряд ли какой-нибудь мелкий уголовник решился бы проникнуть в квартиру начальника ОВД. Да и деньги, торчавшие из ежедневника, оказались на месте.
На такое проникновение были способны только люди Магомеда или же агенты секретной структуры по борьбе с инакомыслящими. Что, впрочем, было одним и тем же.
«Одним миром мазаны», – подумал Андрей.
Теперь он точно знал, что оказался в нужное время в нужном месте и на нужной должности.
Впрочем, по этому поводу Ларин особо не заморачивался. Ведь в своей квартире он не держал ничего компрометирующего его. Так что насчет утечки информации можно было не беспокоиться…
…Во дворе дома, в котором находилась служебная квартира начальника ОВД, стоял неприметный «Фольксваген Гольф» синего цвета. В его салоне расположились двое: Волошин и Петрогородцев.
– Ни черта, что могло бы его скомпрометировать, не нашли, – тяжко вздохнул первый, – только зря время потратили.
– А может, ему и нечего скрывать? – предположил второй.
– Да брось ты. Помнишь, что говорил Магомед – все мы не без греха, – напомнил Волошин.
– С каких это пор ты стал Уралова цитировать? – бросил Петрогородцев и провернул ключ в замке зажигания.
* * *Если сперва сотрудники ОВД отнеслись к появлению Андрея Ларина в образе полковника Правдеева более чем настороженно, то затем успокоились. Казалось, что за громкими словами о полном переустройстве системы службы и существования Отдела ничего конкретного не стоит. Вроде бы просто новый начальник нагнал страху на подчиненных, чтобы «уважали и боялись», а потом все тихо спустил на тормозах.
Ларин проводил планерки, построения. Но как-то уж вяло. Особо подчиненных не давил. Не лез им в душу. Не угрожал. Единственное, что напрягало, так это установленные в помещениях Отдела многочисленные видеокамеры. Правда, где находится сервер, куда записывается видео и аудио, не знал никто из сотрудников. Даже те, которым Андрей всецело доверял. Некоторые оптимисты даже стали уверять, что все эти камеры с микрофонами – не что иное, как бутафория. Мол, так полковник решил давить на психику. Конечно же, настораживало и то, что часть наиболее одиозных сотрудников была отправлена в отставку. Но ведь это были уж совсем вопиющие случаи. К новичкам, которых привел Ларин, пока еще присматривались. Не стукачи ли? Не собираются ли подсиживать свое непосредственное начальство? Но и тут вроде бы все шло ладно. Новые правоохранители просто исправно несли свою службу.
Отдел спокойно работал в штатном режиме. Ездили на вызовы, проводили патрулирование, предотвращали преступления. Правда, все это делалось традиционными для российской полиции методами, мало имеющими отношение к соблюдению законности.
И вот в один прекрасный день «грянул гром». Ларин вывел на службу весь личный состав, до последнего человека. Проведя построение во дворе Отдела, Андрей с каменным лицом пригласил всех пройти в актовый зал. Кресел на всех сотрудников не хватало, принесли из кабинетов стулья, расселись. Обеспокоенные полицейские перешептывались, переговаривались, пока на невысокой сцене Ларин о чем-то договаривался со старшим лейтенантом Статкевичем. Это всех настораживало. В последние дни именно с командиром группы СОБРа у нового начальника сложились практически дружеские отношения.
За спиной у Ларина стояла грифельная доска, лежали маркеры. Со штанкета свисал проекционный экран. Гул в зале понемногу нарастал, становился более раскрепощенным, ведь казалось, что Андрей даже забыл о том, что пригласил людей в актовый зал. Внезапно Ларин поднялся, неторопливо подошел к доске, нарисовал маркером большой круг и звучно поставил в его центре жирную точку. После чего, по-прежнему не обращая внимания на собравшихся подчиненных, вернулся к столу и стал переговариваться со Статкевичем.
– А чего это такое? – шепотом спрашивал старший сержант своего соседа. – Что-то не пойму.
– А что понимать? Обычный круг вроде нарисовал и точку в нем поставил. Правда, кривой какой-то получился. Так ведь не под циркуль выводил, а так, на глаз.
– Может, это пиктограмма какая-то? – прозвучало нестандартное предположение.
– А я думаю, полкан решил нас по новой модной методике протестировать, какой психоаналитики с психиатрами пользуются, – вставил лейтенант с очень молодым, почти как у семиклассника, лицом. – Рисуют всякую хрень непонятную, а потом спрашивают, что это такое? Какие ассоциации вызывает? Все в таком духе. И судят потом об IQ. Всех, кто не наберет нужное количество баллов, – за борт. Вот какие у тебя, сержант, этот круг с точкой ассоциации вызывает?
