Татьяна Полякова - Вкус ледяного поцелуя
– Не хочу.
– И правильно.
Он начал целовать меня, выпрямился, потянул за собой, а я вцепилась в его плечи и заревела, теперь не стесняясь.
– Идем в спальню? – спросил он. Я что-то невнятно промычала. – По мне, и здесь хорошо, – хохотнул он, и нам в самом деле было хорошо. Мне-то уж точно.
Потом мы перебрались в гостиную, телефон звонил раз пять, но я его игнорировала. Мы лежали на полу и изучали потолок, не то, чтобы там было что-то интересное, просто требовалось отдышаться. Телефон опять зазвонил.
– Может, стоит ответить? – сказал Лукьянов. Я нащупала трубку.
– Где тебя носит? – спросил Вешняков. – Звоню, звоню, мобильный отключен.
– Скажи мне что-нибудь радостное, – вздохнула я. – Скажи, что нашел любовника Ивановой или наконец-то получил ответ на запрос.
– Дулю тебе с маком, а не любовника. Встретимся в четыре, возле цирка.
Я отбросила трубку и взглянула на Лукьянова. К тому моменту он успел надеть штаны.
– Дела? – спросил он, стоя ко мне спиной.
– Они самые.
– Ты по-прежнему работаешь на Деда? Помнится, ты мечтала избавиться от этой работы и даже многое сделала, чтобы соскочить с крючка. Я прав?
– Прав, – поморщилась я.
– Так почему?
Ответить на этот вопрос было непросто. Ответ, конечно, был, но он меня не устраивал. Я прикинула и так и эдак и ответила правду:
– Да какая разница.
– Что? – поворачиваясь ко мне, спросил Саша, демонстрируя поднятием бровей удивление. Удивление получилось так себе, но вопрос он задал, и мне надлежало ответить. Можно послать его к черту, но не хотелось, и я заунывно начала:
– Видишь ли, когда я была девочкой на побегушках, потому что он хотел, а я, соответственно, не хотела, мне казалось, что если бы я… короче, я была уверена: стоит мне получить возможность выбора – и жизнь станет другой. Такой, как я захочу.
– Надежды не оправдались?
– Нет, конечно. Я-то сама другой стать не могу, так при чем здесь жизнь и стоит ли в ней чего-то менять?
– Логично, – кивнул Саша, садясь рядом. – Пьешь по-прежнему?
Я зло фыркнула:
– С этим пороком завязала. Посмотри, как распрекрасно я выгляжу.
– Ты и год назад выглядела неплохо.
– Я закодировалась.
– Помогает?
– Еще бы.
– Что ж, это хорошая новость. Теперь давай плохую. Что за дерьмо у вас здесь происходит?
Само собой, я ждала этого вопроса, и удивляться не стоило, и уж тем более не стоило заходиться от тоски и отчаяния, но все же было больно.
– Так ты поэтому приехал?
Он взглянул так, точно я сморозила страшную глупость, давая понять, что тут двух мнений быть не может. С какой еще стати ему сюда являться? Только по велению хозяев. Когда он вот так смотрел, становилось не по себе, потому что понятно: чужая жизнь для него не дороже копейки. Впрочем, и свою он не очень ценил, если не врал, конечно.
Будь я умной, то, не давая волю лицевым мышцам, спокойно бы приступила к изложению наших дел. Но, видно, кое-какие мыслишки насчет того, что Лукьянов как-то выделял меня из толпы сограждан и даже испытывал ко мне некие чувства, не скажу серьезные или большие, а просто вспоминал иногда, что есть, мол, такой человечек, мешали мне, словом, я повела себя как идиотка, и не просто идиотка, а влюбленная. Это похуже. Я закрыла лицо руками и принялась хохотать, Лукьянов, насвистывая, побрел в ванную. К тому моменту, когда он вышел оттуда, я смогла вернуть себе здравомыслие до такой степени, что заварила кофе, выпила чашку и прикинула, как потолковее объяснить, что тут у нас происходит, не тратя лишних слов. Он этого не любит, лишние слова, имею я в виду. Мы уже работали с ним год назад, и о его стиле я имела представление.
Лукьянов устроился в кресле, выпил кофе, косясь на меня, и вдруг спросил:
– Ты все еще меня любишь?
– В горизонтальном положении гораздо больше.
– Ну, наконец-то ты начала острить. Признаться, тебе это никогда не удавалось. Но так ты по крайней мере похожа на саму себя: стервозную бабу, которая мало что чувствует, но которая почему-то решила, что ей это необходимо. Вот и играет то в Жанну д'Арк, то в Зою Космодемьянскую. Хотя я к этому привык. Однако роль Джульетты идет тебе так же, как мне роль доброго самаритянина. Свои незаурядные театральные способности пробуй на ком-нибудь другом.
Можно было опять засмеяться или заплакать от обиды. Пожалуй, все-таки заплакать, то есть зареветь, горько, с причитанием. Пусть бы еще раз в ванную сбегал, чистота – залог здоровья. Но мне не хотелось. Хотелось совсем другого, и я подумала, почему бы и нет? Имеет человек право раз в жизни порадовать себя.
Я поднялась и, глядя в его глаза, которые стали холодными, как льдинки, сказала:
– Я люблю тебя. Я за тебя жизнь отдам. – После чего с удовольствием заехала ему в челюсть. Пальцы противно хрустнули, но душа пела, так что боли я не чувствовала. Я села и сказала: – Надеюсь, ты не в обиде. Теперь, когда мы обменялись комплиментами, с лирическими отступлениями можно покончить и перейти к делу.
Саша потрогал челюсть и сказал:
– А ты знаешь, очень неплохо. Главное, с душой.
– Я старалась. Так мы переходим к делу, или ты еще немного расскажешь о моей стервозности, я поплачу, ты второй раз помоешься…
– Извини, – сказал он серьезно. – Я не хотел тебя обидеть. То есть хотел, конечно… что тут скажешь, – развел он руками и впервые показался мне каким-то растерянным, даже беспомощным.
– Ты прав, – решила я утешить его. – Джульетта из меня, как из тебя добропорядочный отец семейства. Хотя, может, ты не совсем потерян для общества и мне так только кажется. Так я могу приступить к изложению?
– Валяй, – засмеялся он. Я собралась было показать класс московскому гастролеру, но тут зазвонил телефон.
– Не судьба, – пробормотала я, взяв мобильный. Звонил Дед.
– Детка, что там с этим маньяком? Вы еще долго будете топтаться на месте?
– С маньяками быстро не получается, – съязвила я.
– Хочешь сказать, он полгорода перережет, а вы все будете руками разводить?
– Ну, до половины города все-таки далековато…
– Что с тобой? – спросил он резко. – Откуда этот дурацкий тон? – Продемонстрировав возмущение и недовольство, дав понять, что шутки неуместны, Дед перешел к насущному: – Боюсь, своими силами вам не справиться. – Я широко улыбнулась, благо Дед видеть это никак не мог. – Сегодня должен приехать Лукьянов. Вы отлично сработались в прошлый раз и…
– Он уже приехал, – осчастливила я его. – Сидит напротив.
– Да? Замечательно. Думаю, за пару недель вы с этим маньяком разберетесь.
Дед отключился. Я пожала плечами и приступила к изложению. Мой рассказ занял двадцать две минуты. Собой я осталась довольна, четко, сжато, но доходчиво. После такого доклада вопросы практически исключались. Впрочем, я была уверена, что у Лукьянова они найдутся. Излагая, я в то же время размышляла вот над чем: что такое назревает в нашей богадельне? Конечно, маньяк – серьезная угроза спокойствию граждан, но появление Лукьянова… Черт, что же на самом деле происходит? Лялин намекал на некие подводные течения. Лялину можно верить, нюх у него получше звериного.
Когда я закончила свой рассказ, Саша, откинувшись в кресле, заявил:
– Очень сомневаюсь, что это маньяк.
– Я тоже. В любом случае я рада, что ты решил помочь нам. Помни, у тебя две недели.
– У нас, – хмыкнул Саша.
– Ты теперь главный, с тебя и спрос, а мое дело холопское: поднести, подать или вот потрахаться, чтоб ты не скучал.
– Нарываешься, – сказал он беззлобно.
– Чужаков никто не любит. И парень, что занят этим делом, при виде тебя не придет в восторг.
– На восторг я даже не рассчитываю. И пока не вижу повода вмешиваться.
Не думайте, что я вздохнула с облегчением. Чувствовала я себя скверно, потому что ничего не понимала, а играть вслепую – вещь малоприятная и рискованная.
Вновь зазвонил телефон. Вешняков казался возбужденным.
– Я возле твоего дома, сейчас зайду.
– Что-нибудь случилось?
– Есть новости.
Я пошла открывать дверь.
Артем начал говорить еще с порога:
– Нашли парня, что покупал трусы в отделе женского белья. Я подумал, что ты захочешь взглянуть на него.
Я пожала плечами, не очень-то веря, что парень тот, кто нам нужен, но разочаровывать Вешнякова не хотелось. Тут он обратил внимание на Лукьянова, который вышел в холл, держа на руках Сашку. Я в тот момент надевала кроссовки.
– Здравствуйте, – немного растерянно сказал Артем. Как видно, появление мужчины в моем доме казалось ему чем-то невероятным.
– Привет, – кивнул Лукьянов, а я затараторила:
– Знакомьтесь, пожалуйста. Вешняков Артем Сергеевич, я вам о нем докладывала. А это Лукьянов Александр Васильевич. Прислан к нам из Москвы ловить нашего маньяка. Тамошнее начальство сильно обеспокоено и сомневается, что мы его изловим своими силами. Вот и решили укрепить наши ряды.
