Михаил Март - Когда ее не стало
– А вы тоже ждете главврача, чтобы рецепт подписать? – после паузы спросил сосед.
– Да, – машинально ответил Сергей.
– Тогда неудивительно, что мы встречаемся в ресторанах.
Бартеньев не уловил связи. Какая связь между рецептом и рестораном?
В коридоре появился высокий худой молодой человек, похожий, как сказал бы Мясоедов, на гнущийся от ветра цветок. Он сильно сутулился и выглядел нездоровым. Сергей и доктора уже где-то видел. Не многовато ли знакомых лиц и рук для одного места, где он раньше никогда не бывал?
Худощавый оказался главврачом. Он открыл кабинет и вошел в него, не глядя на ожидавших его «пациентов».
– Я недолго, коллега, – усмехнулся парень с перстнем и направился к кабинету.
Сергей поднялся и подошел к двери кабинета. Табличка гласила следующее:
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ БОЛЬНИЦЫ КРЫЛОВ ЯКОВ САВЕЛЬЕВИЧ
Сергей развернулся и направился к выходу. На улице присел на лавочку и задумался. Он видел фотографию главврача в кабинете профессора Крылова, когда приходил в Институт судебной медицины. Но сын профессора, по имевшейся у Сергея информации, – инвалид. Больной человек без определенных занятий. Как он мог в одночасье стать главврачом такой крупной больницы, не имея медицинского образования? Загадка. Профессор Крылов – человек не маленький, но и его влиянию есть предел. К онкологии он не имеет никакого отношения. Все, что узнал Сергей за последний месяц, как-то между собой связано, но разбросано по разным уголкам. Сейчас главное – закольцевать все фрагменты в одну цепочку. Тут требуется логическое мышление. Нужна отправная точка. Он начал с конца. Морг – это результат. Конечная станция, а искать надо начало пути.
Из административного корпуса вышел парень с перстнем и стремительно зашагал к въездным воротам больницы. Сергей последовал за ним. За воротами неизвестный сел в девятую модель «жигулей» и поехал в сторону центра. Сергей двинулся за ним на своей машине.
Первую остановку парень сделал у аптеки, из которой вышел с большим кульком. Тут Сергей сделал новое открытие. Он заметил на другой стороне улицы машину Фимы Щеблыгина. Репортер стоял тут явно не час и не два. Уже давно накрапывал мелкий дождик, скорее его можно назвать водяной пылью. Дорога стала зеркальной, а под машиной Фимы асфальт оставался сухим. Парень следил не за кем-то из людей, а за неким объектом. Но, кроме аптеки, никаких торговых точек рядом не наблюдалось, вокруг были только жилые дома. Может, ждет кого-то? Как только преследуемый Сергеем тип вышел из аптеки, в окне Фиминой машины появился объектив. Значит, он фотографирует покупателей. Зачем? Еще один фрагмент для изучения.
Сергей поехал за «девяткой» дальше. Машина въехала в подворотню старого дома. Ехать следом Сергей не решился. Слишком явно. Он выдержал паузу, потом вышел из машины и заглянул во двор. Двор оказался сквозным. Либо его заметили, либо парень с перстнем привык ездить по городу через проходные дворы. Значит, ему есть кого бояться или с кем избегать встреч.
Сергей мог тешить себя тем, что запомнил номер бежевой «девятки».
15
Номер машины легко проверить по базе данных ГИБДД. Такая база имелась в компьютере тестя. Сергей решил поехать на дачу и заглянуть в документацию полковника Визгунова, как это делала Светлана, когда ей требовались данные протокольного характера. Тогда Сергей поддался уговорам жены и взломал пароль тестя на его компьютере.
По дороге Бартеньев заехал в лабораторию и вызвал к себе профессора Неверова. Тот появился в кабинете почти сразу же.
– У меня к вам просьба, Геннадий, – Сергей указал на полоску пластыря, лежавшую на столе. – Проведите тщательный анализ состава, которым пропитана марля. Я хочу понять, почему она имеет нестандартный цвет и какова ее начинка.
Профессор взял ленточку пластыря, осмотрел ее и даже понюхал.
– Уже выдохся. Долго находился на открытом воздухе. Часть элементов могли выдохнуться, но следы должны остаться. Тут есть пятнышко крови.
– Да. Человек, с которого сняли пластырь, умер. Хотелось бы знать, какое отношение к его смерти мог иметь или не иметь этот пластырь. Версия принадлежит не мне. Но если таковая существует, то кто, кроме ученых, может помочь в этом вопросе. Это неофициальное задание, Гена, так что о результатах расскажете только мне. Не будем афишировать наше исследование.
– Конечно, Сережа. Я все понимаю. Сама идея не нова. Американцы первыми придумали пластыри для курильщиков, пропитанные никотином. Он проникает в организм через поры. Если заклеить рану, то поступление вещества в кровь возрастет в разы. Все зависит от дозы. Если таким образом использовать цианид, то человек не умрет – доза слишком мала. Если в марле яд, то надо знать о нем все, чтобы выверить точные пропорции. Но и это не гарантирует стопроцентного эффекта. У каждого индивидуума собственная иммунная система, своя сокращаемость мышц, тут множество факторов. Один человек умрет мгновенно, другой через час, а третий лишь почешется. В таких делах стандартов нет. Качество и чистота крови – тоже немаловажный элемент.
– Хорошо. Идите. Я жду результатов.
После ухода Неверова Сергей вызвал Кузьму Углича. Кузьма был одним из самых молодых сотрудников, но главное, что он местный.
Скромный худенький парнишка лет двадцати пришел по первому зову.
– Привет, Кузя. Расстройством памяти не страдаешь?
– С чего бы? Хочешь, чтобы я тебе прочел наизусть таблицу Менделеева? Запросто.
Сергей рассмеялся.
– Таблицу Менделеева может знать и школьник. Мы же используем ее в работе. И меня не интересуют чистые элементы. Мне интересны смеси. Ты работаешь в лаборатории уже год. Поступал сюда по контракту. Слабенький был конкурс. Из местных взяли только тебя. Остальные наши гении – приезжие. Ты сейчас на последнем курсе?
– Да. Осенью сажусь за диплом.
– Скажи, Кузя, а среди студентов есть стоящие ребята?
– Я знаю таких. Далеко пойдут.
– Кто-нибудь из них варит дурь? Это не для протокола. Я хочу вникнуть в суть происходящего. На улицах гибнут люди. Говорят об этом все, но я увидел сегодня то, о чем обыватель и представления не имеет. И самое ужасное, что истребляется молодежь. Я до сих пор не могу прийти в себя.
– Знаю, знаю, – отмахнулся Кузьма. – И ребят, которые дурь варят, знаю. Но это лишь баловство. Они табак вымачивают в своем месиве и сигареты делают. Получается что-то наподобие марихуаны. Мелочевка для поддержания штанов. На ней больших денег не сделаешь. То, о чем ты говоришь, имеет промышленные масштабы. На «Кишке» по вечерам болтаются тысячи ребят. Их никто не считает. И каждому нужно по три дозы в день. Я уже не говорю о пригороде. Область в учет не берется. А там таких любителей кайфа в десятки, а то и в сотни раз больше.
Сергей выложил на стол полоску пластыря.
– А как ты на такой вариант смотришь?
Кузьма не удивился.
– Уже видел. Доцент нашего факультета Гарик Разбаш занимается исследованием пластыря. Образцы ему принес Фима. Ну, тот репортер, что нас фотографировал для газеты. Я снимаю квартиру напротив Гарика. Он рекомендовал меня хозяевам.
– И каковы результаты?
– Не знаю. Не спрашивал. А надо?
– Очень надо, Кузьма. Но сделай это аккуратно. Репортер не должен знать о нашем интересе. И в лаборатории никому ни слова.
Кузьма нахмурился и прищурил глаза.
– Вряд ли кто-то из наших может разрабатывать смертоносное зелье.
– Я об этом даже не думаю. Но огласки не хочу. Если я ошибаюсь, то буду выглядеть идиотом.
– Если ты не один в своих подозрениях, Сережа, значит, есть повод проверять и перепроверять. Репортеры тоже не дураки, если они заинтересовались тем же вопросом. Дыма без огня не бывает. – Кузьма забрал пластырь со стола и сунул его в карман. – Сегодня же забегу к Гарику.
Сергей остался один в задумчивости. Ефим Щеблыгин занимается тем же, что и он. Вот почему он дежурил возле аптеки. Ну где еще можно купить пластырь? Тип с перстнем на руке тоже заходил в аптеку. Да, но ему выписали рецепт. Вот только на какое лекарство, если он вышел из аптеки с огромной упаковкой? Памперсы покупал? Так на них, как и на пластырь, рецептов не требуется.
Рецепт подписывал сын Крылова. Патологоанатом посылал запрос в Институт судебной медицины с просьбой сделать анализ пластыря. Он же отсылает анализы крови Крылову-младшему. А что на все это скажет сам профессор Крылов?
Через полчаса Сергей вошел в будку бюро пропусков Института судебной медицины. Из окошка попросили подождать. Необходимо связаться с Крыловым и получить согласие профессора на прием. Раньше у него пропуск не спрашивали.
Сергей отошел к окну, выходившему к воротам.
Разглядывая стоявший у шлагбаума катафалк, он увидел в окне Эдика Ордовского. Сергей напрягся. Он знал, что на мэра было совершено покушение, но ему повезло и он не пострадал. Может быть, его все же достала пуля снайпера? Кого еще может хоронить секретарь Пичугина? Он не женат, бездетный, да и родственников в городе нет. Правда, если бы Пичугин пострадал, то об этом трезвонили бы повсюду. Сергей не выключал приемник в машине, слушал местные новости, но в них о мэре не говорилось.
