Николай Катаев - Агент в юбке
– Добилась, я тебя спрашиваю? – не унимался Маслов.
Вероника молчала, потому что в таком состоянии с Масловым было бесполезно разговаривать. Требовалось только слушать.
– И мамаша, и моя сука думают, что я никто, да? И ты тоже так думаешь? Ну, ничего. Завтра я вам всем покажу. Вы у меня все покрутитесь. И ты тоже заткнешься. И он тоже. Папаша, мать его. Как я вас всех ненавижу!
Дальше пошел полный бред, и понять его было невозможно. Вероника отключила связь и еще раз взглянула на время. Единственное, что она вынесла из этого разговора, – завтра с утра Маслов будет неработоспособен, а значит, у нее появится несколько часов для того, чтобы попытаться хотя бы задержать передачу материалов.
Но оставался еще один участник драмы, которого тоже требовалось хотя бы временно вывести из игры на следующий день, и не оставалось другого способа, кроме одного, проверенного. Вероника прикинула, как заставить жену Ткачука прочитать емейл с утра, чтобы он не потерялся среди спама.
«Эх, Экибастуз, Экибастуз! Придется тебе побывать в качестве разрушителя семейного гнездышка».
Вероника опять вошла во внутреннюю сеть «отстойной» фирмы и от имени Марека послала на адрес дочери олигарха один файл с посланиями Гретчен своему начальнику. Причем выбрала самые колоритные письма, с признаниями. И чтобы полностью быть уверенной, что они будут прочитаны, приложила к ним переводы на русский язык. Зная о взрывном темпераменте супруги Ткачука, посчитала, что, прочитав подобное, она должна повырывать на голове у мужа и без того редкие волосы. И по крайней мере с утра тому будет не до зеленых и красных файлов.
«Господи! Чем только не приходится заниматься по милости деда».
И Вероника представила себе, как сам пославший ее сюда деятель в это время мирно спит у себя в Кельне, покуда ей в два часа ночи приходится делать гадости членам его многочисленного семейства, чтобы выцарапать у него свои деньги.
Заложив на ленту экономических новостей агентства Рейтер еще одно сообщение о якобы предстоящей сделке с китайским концерном, Вероника поняла, что падает с ног от усталости и на большее в этот день она не способна, и ей потребуется хотя бы пара часов сна, чтобы быть готовой к следующему дню, который фактически уже наступил. А он обещал быть нелегким.
И вот теперь она стояла в кафе «Тик-так» и считала минуты. Нет. Никто не должен явиться. Просто дожидалась того момента, когда в Швейцарии наступит святое время – обеденный перерыв.
А утро началось в семь, когда раздался мелодичный сигнал – пришло СМС. Ткачук сообщал Ольшанской, что файлы готовы, и требовал гарантий из Москвы, что договоренности остаются в силе. Но так как со вчерашнего дня Светлана в памяти телефона Ткачука была «спарена» с номером Вероники, то его послание попало к ней. Вероника тут же ответила от имени Ольшанской, которая стояла у них на связи с Константином в Москве, что сделка откладывается из-за переговоров с китайским концерном. Последовал звонок с его номера, но Вероника предусмотрительно не ответила. А дальше пошла игра в СМС. Ткачук доказывал, что никаких контактов с китайцами нет, а Вероника, играя в Светлану, стояла на своем: «Нет, есть!»
Тут ей пришла в голову идея, что если она на время стала Ольшанской, то почему бы не продолжить игры дальше? Воспользовавшись привилегией администратора, Вероника с адреса Светланы направила письмо ее мужу в Москву о том, что Ткачук откладывает сделку, ввиду переговоров олигарха с китайским концерном. И чтобы придать значимость, добавила, что инициатива получила одобрение на самом верху.
В промежутках приходилось поднимать с кровати, одевать и кормить Аню, которая была необычайно тихой.
– Мама! Ты сейчас выполняешь специальное задание? – спросила она, как всегда, шепотом, видя ее озабоченность. – Можно я буду тебе помогать?
– Конечно. Но сначала доешь кашу!
А Веронике предстоял следующий этап операции. Посчитав, что в госпиталях пациенты пробуждаются рано, связалась с Кельном. Олигарх был недоволен:
– У тебя что? Бессонница?
– Я работаю на вас круглые сутки. И вы тоже работаете с больничной койки – ведете переговоры с китайцами о продаже доли в холдинге.
Пока олигарх переваривал услышанное, Вероника успела добавить:
– Вон и Рейтер об этом сообщало. Даже дважды. И ваши родственники волнуются. Не понимают, чем это им грозит.
– Слушай! Эти родственники…
– Они волнуются, – перебила Вероника. – И хорошо. Пусть поволнуются!
Ей показалось, что до ее собеседника стало что-то доходить.
– Позвоните Ткачуку! – предложила Вероника. – Уверена, что он попытается что-то из вас вытянуть. Тем более что ему известно, что вы недавно встречались с «самим».
На том конце провода прокашлялись.
– Что еще сделать?
– Больше ничего. Постарайтесь быть загадочным и ничего не отрицайте!
– Теперь послушай меня! – Олигарх становился самим собой. – Играй в свои игры сама, а мне нужны папочки. Они никуда не должны уплыть. Только ко мне. Делай что хочешь, но добудь их! Любой ценой.
– Вы мне мою цену еще не заплатили. За предыдущую операцию, – вставила Вероника.
Он не отреагировал.
– Любой. Я ясно выразился? Тебе люди нужны? Ну, в помощь. Я могу прислать.
Люди Веронике были совсем не нужны, но вот один вопрос ее интересовал.
– Скажите! Если не обе, то какая из них для вас важнее? Зеленая или красная?
– Сама понимаешь. Не маленькая.
Вероника действительно была немаленькой и поняла, что зеленая. Он найдет, как воровать деньги, а вот если его прихватят на незаконных поставках в Иран, тот тут он нигде не укроется. Ни в России, ни в Швейцарии. Даже «сам» от него открестится. Зачем ему лишние проблемы? А если обидятся израильтяне, то и пристукнуть могут. И деньги не спасут. Иран для них – больной вопрос.
– Но все-таки поговорите с Ткачуком! – сказала Вероника, прежде чем отключить связь.
Теперь предстояло решить, где находится зелененькая папочка, так необходимая олигарху. Естественно, что она не в бумажном формате, а в электронном фолдере у одного из действующих лиц драмы. И высвечивался лишь один реальный претендент – банкир Маслов. Поставки легко скрыть, переправляя их через третьи страны, а вот деньги всегда оставляют след. И для сына олигарха эти материалы представляли собой особую ценность. Они для него были единственной гарантией, что он удержится в организации, если самого олигарха отожмут из нее. Куда пойдет родственник свергнутого олигарха? Кто станет иметь с ним дело? Именно поэтому он все еще не передавал папку в Москву и требовал гарантий от своих друзей. Боялся, что при плохом раскладе может разделить судьбу своего родственника.
А тут еще Марек со своими приятелями охотится за той же папкой. Но на том конце Генриху Маслову ничего не светит, кроме одноразовой суммы денег от израильтян. А у него имеются нешуточные амбиции. Ему кроме денег требуется еще и положение. Но там о положении говорить не приходится, поэтому сейчас он будет бегать от Марека. Он будет смотреть на Москву.
Именно поэтому пришлось ехать из Люцерна в Цуг и стоять в «Тик-так», дожидаясь, пока сотрудники, которые оказались в этот день в офисе, разбегутся по окрестным закусочным. Для Вероники это было единственным шансом добраться до личного компа Ткачука, потому что через него может произойти передача материалов. И она предположила, что тот должен находиться в офисе. Ну, не поедет же он домой, чтобы опять там столкнуться с женой! Это было небезопасно. Этим утром, как Вероника и предполагала, дочка олигарха устроила Вадиму Ткачуку выволочку после того, как познакомилась с коллекцией посланий секретарши ее мужу, которую Вероника любезно направила ей от имени Марека. Об этом она узнала из возмущенного письма, которое дочка по Интернету направила своим друзьям. Пока они дожидались начала обеденного перерыва, Вероника проникла в ее электронный почтовый ящик и покопалась там. А потом еще прочитала на страничке дочки олигарха в Фейсбуке перечисление предметов, которые летели в голову Ткачука в то утро. Там происшествие было описано с подробностями и соответствующим языком, и дочка олигарха не скрывала тех чувств, которые ее переполняли по отношению к своему мужу. Вероника не считала себя злобным человеком, но поймала себя на том, что почувствовала внутреннее удовлетворение от прочитанного.
«Что они со мной делают? В кого я превращаюсь?» – в очередной раз с сожалением подумала она тогда.
Наконец наступил час обеда, и Вероника, выждав десять минут, набрала номер офиса. Автоответчик. Что означало – все разбежались. По установившейся процедуре на звонки отвечала секретарша. Если она отсутствовала, то отвечал кто-либо из тех, кто в данный момент там находился. А вот автоответчик указывал, что офис был пуст.
