Наталья Александрова - Любовница тени
Расспросили соседей, родственников, все и узнали, а тут прямо морока!
— Ага, милиции легче, когда у них все улики прямо перед носом увели! Я паспорта сперла, ты — видеокассету.
Надежда посмотрела пренебрежительно.
— Ты думаешь, если бы они эту кассету там в видике нашли, они бы что-нибудь сообразили, при их-то загруженности и вечной нехватке времени?
— А у тебя, значит, время есть подумать?
— Времени у меня навалом, зато денег мало.
— Да, у меня теперь тоже времени навалом, а денег совсем не будет. Надо новую работу искать.
— Подожди, вот разберемся с этим делом, тогда и будешь новую работу искать.
— А тебя, Надежда, хлебом не корми, только дай в какую-нибудь историю влезть. Думаешь, не помню, как тогда, два года назад, вы с Валей Голубевым что-то расследовали, когда Никандров повесился и Лена…
— Да ладно тебе, мы тогда сами так и не поняли, что в конце концов случилось, но жизнь мы кому-то здорово подпортили. А сейчас мы с тобой до завтра распрощаемся, у меня-то обед готов, а ты езжай домой мужа кормить, потому что раз он к тебе вернулся, это хорошо, значит, любит, но подстраховаться все равно не мешает: готовь ему обеды повкуснее, и каждый день все разное. Как знать, может быть, его вторая жена хорошо готовила.
Я хотела сказать, что, по моим подозрениям, Борькина вторая жена вообще не готовила, тут мне опасаться нечего, но не стала ничего говорить и поспешила домой. Надежда плохого не посоветует!
Возле дома у подъезда меня окликнули. Со скамейки поднялась какая-то женщина, и я с изумлением узнала в ней Витькину жену Лену, мою бывшую институтскую подругу. Сердце екнуло. Вот принесла ее нелегкая! Ничего, кроме новых неприятностей, мне ее приход не сулил.
— Привет, а ты в квартире-то была, там что, нет никого?
— Нет никого, а что, кто-то должен быть?
— Как — кто? — я очень натурально удивилась. — Боря должен был вернуться, он сейчас здесь живет.
— Поздравляю, — Ленка усмехнулась, — значит, у тебя личная жизнь в порядке.
— Послушай, — осторожно сказала я, — если мы будем скандалить, то пойдем, пожалуй, в квартиру.
Мы поднялись, разделись. Ленка молчала.
— Что случилось? — не выдержала я.
— И ты еще спрашиваешь? — она заорала:
— Ты какого черта молчала? Не могла трубку снять и мне позвонить?
— Да о чем ты?
— Как о чем? О бабе Витькиной. Вы там что, совсем обалдели, затаились?
— Так бабы-то уже и в живых нет, спохватилась! Ты вообще-то в курсе?
— Теперь в курсе!
— И кто же тебя просветил?
— Нашлись люди, но ты-то хороша, меня там дурой выставляют, а ты молчишь.
С одной стороны, мне было перед Ленкой неудобно, а с другой — я разозлилась.
— Послушай, ты хоть представляешь, какая там в фирме обстановка? Да мы там пикнуть не смели. Ну хорошо, позвонила бы я тебе, и в тот же день твой муженек бы меня уволил, а мне работа была нужна.
— А теперь не нужна?
— Теперь тоже нужна, но у твоего мужа я больше не работаю. Так что, дорогая подруга, хватит скандалить, давай распрощаемся по-хорошему. С тобой мы не ссорились. Но супруг твой такая скотина, что даже говорить о нем не хочу.
— Да, распустила я его, — грустно сказала Ленка.
— Что уж теперь делать, теперь ничего не изменишь.
— Да? — Ленка оживилась. — Ты так думаешь? Ну, это мы еще посмотрим!
— Не делай глупостей, — решительно сказала я, — у тебя семья, делать ты сама ничего не умеешь, куда денешься? Он хоть деньги в дом приносит.
— Ну ладно, пока до свидания. Еще увидимся, — она закрыла за собой дверь. Я только головой покачала.
Суббота, 27 марта
С утра, быстро выпроводив Борьку на работу, у него там что-то не ладилось, и главврач разрешил ему работать в субботу, еще и лучше, больница-то всегда работает, а административный корпус закрыт, так что Борька никому не помешает, я полетела к Надежде. Надежда внимательно рассматривала паспорт Олега Примакова.
— О, смотри-ка. Улица Руднева, дом пять, квартира пятнадцать, это тут недалеко. Сейчас туда пойдем, погода хорошая, пешочком прогуляемся.
На улице Руднева, дом пять мы застали такую картину: в угловой квартире на третьем этаже, выходящей окнами на улицу, из обугленного окна выглядывал рыжий мужик и пытался выбросить обгорелый диван, вернее, только остов дивана, потому что мягкая обивка и поролон сгорели полностью. Диван не проходил по ширине, мужик радостно матерился. Внизу под окнами на протаявшем газоне стоял бодренький дедок в кепочке и подавал мужику советы:
— Володька, боком, боком его заноси, едрит твою!
Из окна второго этажа выглядывала голова тетки в бигудях, она пыталась разглядеть, что происходит наверху. Чуть поодаль в стороне от опасной зоны стояла небольшая кучка народу.
Дворничиха, опершись на метлу, беззлобно переругивалась с рыжим Володькой в окне. День был субботний. Погода хорошая, народ вышел прогуляться и подходил полюбопытствовать, поэтому мы с Надеждой тоже рискнули подойти поближе. Интервью давала бойкая бабуля в стеганом пальтеце и вязаной шапочке с помпоном.
— Как рвануло вечером, я сижу на кухне, чай пью, так чашка прямо из рук и выпала. Стекла удержались, на кухне только треснуло, да у соседей сверху вылетели. И пожар такой начался. Пожарные пока приехали, те в квартире уже и сгорели. А как стали водой заливать, так до подвала все залили. Под нами Зинка-дворничиха, так ей жэк обещал быстро отремонтировать и бесплатно. А мы-то не знаем, как уж теперь и жить будем. Паркет весь горбом встал, на стенке полированной пузыри — пропала мебель!
Надежда что-то подсчитала, посмотрела на окна, потом показала мне глазами, что точно, это пятнадцатая квартира сгорела. Бабулька между тем начала рассказывать все по новой, без дополнительных просьб:
— В этой квартире муж с женой жили, Примаковы, самого-то Олега за два дня до этого избили сильно, хулиганы какие-то, в больнице он находится. Маринка у него все время. А тут брат ее ночевал в четверг с бабой. Ну и как рвануло вечером — не успели они и в кухню войти!
— А что случилось-то? — не выдержала я.
— Утечка газа, — важно сказала бабуля. — Кран был неисправен, газу нашло, а они свет включили, вот и взорвалось. На кухне все в щепки, их двоих когда выносили — не узнать, где что, обуглились все.
— Да, вот мужик-то влетел, — вздохнули в толпе, — вот тебе и развлекся с бабой. А она-то и вовсе ни при чем.
— Вот не спала бы с чужим мужиком по чужим квартирам, тогда и была бы ни при чем, — дружно осудили соседки. — Брат-то Маринкин женатый был, ребенок остался!
— Что творится!
— Да, — продолжала бабулька, — пожарные свое дело сделали и уехали, а убирать-то надо. Вот на похороны Маринкиного брата приехали родственники из деревни, — она махнула рукой к окну, — сватья-братья, седьмая вода на киселе, их к делу и приставили. Да и то пьют больше, чем работают.
— Галя, Галя, — закричала она тетке в бигудях, — да не высовывайся, тебе диваном по голове попадет!
Мужик в окне справился, наконец, с непослушным диваном и с криком «Поберегись!» выбросил его на газон. Мы с Надеждой тихонько пошли себе в сторонку, делать нам там было больше нечего.
— Значит, утечка газа, — задумчиво сказала она. — Выходит, этому Олегу еще повезло, что он в больнице оказался, а то бы сгорели с женой заживо.
— Что-то в последнее время вокруг меня одни трупы, — поежилась я. — Сначала Леру убили, случайно, правда, потом Нину эту с мужем, твою соседку, теперь вот тут людей совершенно посторонних газом тоже случайно.
— Как много вокруг тебя случайностей!
— Да, начиная с того, что каблук случайно подвернулся, если бы не каблук, я бы не упала, пошла бы вместе с Лерой к ней домой. А там уж не стояла бы и не смотрела, как две бабы дерутся, а разняла их, не то что этот дурак, Лерин муж.
— А кстати, не нашли его еще?
— Надо думать, не нашли, а то меня бы уж следователь опять вызвал.
Этот-то дурак, дурак, а умный, ишь как от милиции сумел спрятаться.
— Ну что тут долго раздумывать, надо навестить этого Олега в больнице и спросить про деньги.
— Что ж, по всем больницам будем рыскать или звонить, скажут ли еще?
— Да нет, я вот думаю, ведь Олега где избили? На Петроградской? Там рядом Первый медицинский. Может быть, его туда отвезли, в больницу Эрисмана?
— Ну, сейчас придем к тебе, позвоним в Эрисмана, в хирургию.
— Мы еще быстрее узнаем. У меня в Эрисмана невестка работает.
— Надежда, какая еще невестка? У тебя же дочка Алена и зять.
— Это моя неродная невестка, Сашиного сына жена.
— Ну, выдумала какую-то неродную невестку, она с нами и разговаривать не захочет.
— Да что ты, у меня с ней прекрасные отношения, это с первой Сашиной женой они не ладили. А нам-то что с ней делить? Живем отдельно, я не вмешиваюсь.
Она набрала номер, сетуя, что сегодня суббота и невестки может не быть на работе, но у той как раз оказалось дежурство, поэтому Катерину Лебедеву поискали и позвали к телефону.
