Жара - Мария Владимировна Славкина
– Это было в понедельник, 5 июля – после знаменательного дня независимости Америки. Все-таки национальный праздник США. Собрались мы в офисе рано утром. Потом мы немножко поговорили наедине. И он, как-то расчувствовавшись, сказал мне: «Спасибо, Гарик, за работу. Ты все на себе тянешь, а всякие засранцы только в деньги играют». Такие сантименты были для Володи не характерны. Потом я ушел из его кабинета, и начались скандалы. Сначала он орал на Мишу Крохина, потом – на Брахмана. Суть скандалов была очень простой. Все как обычно. Володя был несколько дней в командировке, и за это время, конечно, кто-то что-то упускал. И начинались разносы.
– Но вас-то он благодарил, – возразила Захарьина.
– Я же говорил, – ответил Кляйн, – моя работа, так сказать, длинного действия. Сертификация и оценки эффективности не проводятся в два дня. А ребята сидят на оперативке и подхвате. Поэтому им и достается. В двенадцать часов мы с Володей пошли обедать или, как он любил выражаться, есть наш ланч. За обедом немножко поговорили на всякие темы. Я спросил его о командировке в Штаты, и он ответил, что раньше конца сентября этого не ожидается. Надо расхлебать наши текущие дела. После этого мы поехали в компанию Газойл, где у нас была не очень долгая, но содержательная презентация. Мы сейчас бегаем с идеей втюхать нашим нефтяным компаниям новое поколение каротажных станций. Мне удалось сертифицировать эту технику через Росстандарт. Так что тема для разговора была. Переговоры, однако, осложнялись тем, что за несколько дней до нашей встречи у них произошла серьезная авария на одной из разведочных скважин. Они пытались свалить вину за эту аварию на нас. Мол, оборудование было некачественное. Ну да ничего у них не вышло. В 15 часов мы вернулись сюда, в офис. Володя попрощался со мной, попросил подготовить протокол совещания в Газойле, в котором должны были быть закреплены достигнутые результаты. На этом мы попрощались и больше я его не видел.
– Скажите, как он себя чувствовал, как выглядел, был ли взволнован?
– Но я же говорил, что он весь день был возбужден.
– Как вы считаете, что же все-таки являлось причиной исчезновения Владимира Борисовича Розенфельда?
– Не знаю. Да и есть ли оно это исчезновение? Вова был парень с выкрутасами. Однажды он уехал в Соединённые Штаты на две недели, никому ничего не сказав и не дав поручений. На него находило чего-то такое.
– Значит, если я все правильно поняла, последний день Розенфельда выглядел так. Утром кроткий разговор с вами, прочувственная благодарность, затем крики и скандалы с Крохиным и Брахманом, потом ваш обед, извините, ланч, потом совещание в Газойле, возвращение в офис, ваше прощание и договоренность о встрече на следующий день. Собственно, это все. Скажите, пожалуйста, а госпожа Волкова имела в этот день какие-то контакты с руководителем?
– Ну, конечно, заходила, уходила. Она же помощник директора представительства.
Беседа по душам плавно шла к завершению.
Захарьина понимала, что сейчас она еще не готова ко встрече с остальными членами коллектива. Ей нужно было осмыслить обширную информацию, любезно предоставленную ей Кляйном. Но профессиональный инстинкт заставил государственного советника юстиции третьего класса попросить собеседника:
– Игорь Юлианович, спасибо. На сегодня мы закончили наш разговор. Теперь я хотела бы встретиться с Татьяной Волковой.
Захарьина была искренне удивлена тем, как помрачнело лицо Кляйна.
– Может, тоже отложим на завтра? – фальшивым голосом поинтересовался статусный шармье.
– Да нет, мне хочется проверить кое-какие свои предположения. Вы же понимаете, идет следствие. Пригласите, пожалуйста, Татьяну.
* * *
Анна Германовна вела себя «по интуиции». Она попросила оставить ее одну, и тогда в комнату вошла Татьяна Волкова. Анна очень аккуратно нащупывала нить разговора с учетом прошлых непростых отношений с девушкой. Ей бросилось в глаза, что молодая женщина явно не в себе. Полная потеря концентрации, отсутствующий взгляд, горестное выражение лица. «Но хороша», – подумала Захарьина. Рыжеволосая зеленоглазая красавица, которую она четыре года назад определила, как пухленькую девочку, заметно похудела, подтянулась, а на лице появились едва заметные морщинки. Нет, она по-прежнему была свежа как майская роза, но печать душевных волнений сделала ее интересней и в чем-то загадочней.
– Скажите, Татьяна… Да, кстати, вы не возражаете, что я называю вас по имени?
– Ну что вы! – слегка оживилась Таня. – Вы столько для меня сделали. Оставили на свободе. Я буду благодарна вам всю жизнь.
– Не стоит благодарности, – ехидно заметила Захарьина. – Скажите, Татьяна, в каких отношениях вы находитесь с Владимиром Розенфельдом?
Со стороны Волковой не последовало ни протестов, ни возмущения, ни искусственной стыдливости.
– Да, Анна Германовна, вы правы, – почему-то сказала Волкова, – я состояла в интимных отношениях с Владимиром Борисовичем. Вы знаете, когда он взял меня к себе, я подумала, что все мои мечты сбываются. Я ведь всю жизнь хотела выйти замуж за человека с положением. Сначала Володя просто приказал спать с ним. Это было условием моей работы в представительстве. А потом он стал относиться ко мне как-то совершенно иначе. Год назад он даже сделал мне предложение руки и сердца, которое я с радостью и благодарностью приняла. Мы собирались зарегистрировать наш брак в штате Колорадо. Должны были поехать туда нынешней осенью. Но потом я все испортила, и Володя порвал со мной.
– Что же вы такого сделали, что все испортили? – удивилась Захарьина, хорошо помнившая заветную мечту Татьяны охомутать какого-нибудь олигарха.
– Самое обычное дело, – ничуть не смущаясь, ответила Татьяна. – Банальщина. Я ему изменила, и он нас застукал.
– Да, странно все это, – задумчиво произнесла Захарьина. – С кем же вы изменили Розенфельду?
– Вы ведь видели Игоря Кляйна? – произнесла Волкова. – Я влюбилась в него без памяти. Я всю жизнь была прожженной циничной девкой, охотницей за положением и состоянием, да вы, наверное, все помните. С момента убийства Верта прошло всего четыре года. Не такой уж большой срок. Лучше я с тех пор не стала. И тут вот такое. Я понимала, что гублю все, что досталось мне с такими мучениями. Но ничего сделать с собой не могла. Игорь Юлианович женат, имеет двоих детей, из семьи уходить не сбирается, да ничего такого он мне и не обещал. Ну да что сделано – то сделано.
– Слушайте, нескромный вопрос – сказала Захарьина – как Розенфельд вас застукал?
– Да, методы у Володи были неоригинальные. Он элементарно нанял частного детектива. Видно, почувствовал что-то. Ну а специалист обеспечил все – фотографии, адреса… Он приперся на работу, к нам сюда, дал Розенфельду прочесть отчет. Тогда Володя пригласил меня в кабинет. Орал он страшно. Я ничего не отрицала, да и что было отрицать. К тому времени
