Чарльз Вильямс - Страх на побережье
— Взрывов? — переспросил озадаченный Рено.
— Это лишь одно из проявлений его блестящего ума. Я просто хочу показать вам, что это вообще за человек, чьи намерения вы пытаетесь разгадать. Когда воспитанием этого принца занимались еще только частные учителя, он уже проявлял себя в некоторых видах деятельности, о которых его мамочка и не подозревала ни сном ни духом. В свободное время он вместе с другим здешним гением по имени Макс Истер путешествовал по округе и учился обращаться с динамитными патронами и пороховыми зарядами, которые используются на полях для выкорчевки пней. Этот Истер — смутьян и задира, когда-то имел дело с порохом и мог мастерским взрывом убрать пень хоть из-под самых стен дома. Роберт, насколько мне известно, научился делать то же самое, но, если верить Максу, ему постоянно приходилось следить за парнем, чтобы тот не обрезал запальный шнур слишком коротко — просто так, от скуки. Было ли это подсознательное желание смерти или всего лишь глупые детские игры с динамитом, судите сами.
— Это вполне согласуется с тем, что писал о нем приятель Мака из ФБР. Да, в самом деле странный малый.
— Есть немного. Но, если он и впрямь свернул на дурную дорожку — да поможет нам всем Бог.
— Вы говорите, это была богатая семья? А теперь все состояние исчезло. Что с ним произошло?
— Ничего. Просто все растратили. У них были непомерные запросы, а с тех пор, как умер дед, серьезно делами никто не занимался. Поэтому постепенно было распродано все. Мать Роберта умерла вскоре после призыва сына в армию.
Рено глубоко задумался:
— Хорошо. Значит, вот что мы имеем. Он отбыл свой срок в военной тюрьме и затем вновь отправился в Италию. В Штаты вернулся морем, причем корабль направлялся именно в Уэйнспорт. Значит, что бы там ни говорили, а он все же побывал здесь до того, как позже приехал сюда на машине. Потом он прочитал в газете нечто такое, что заставило его снова отправиться в эти места и на этот раз захватить лодку. И он, и лодка исчезли, а когда Мак слишком приблизился к разгадке, его убили. На кого же, интересно, он вышел?
— Это уже в вашей компетенции, — сказал Гейдж. — Вы и решайте. Что касается меня, я и пытаться не буду.
Минут через пятнадцать мисс Круз привезла газету. Рено и Гейдж разделили ее пополам и в течение часа тщательно изучали полосы, пытаясь обнаружить хоть какой-то ключ к этому делу. Затем они обменялись просмотренными частями и продолжали чтение.
Пытаясь вообразить себя на месте Консула и учитывая все, что они уже успели узнать, Рено первым делом прочел все местные новости, колонку за колонкой, но ничто не привлекло его внимания. Что же здесь было такого, что заставило человека примчаться сюда из Калифорнии? Он внимательно просмотрел все некрологи, объявления о работе, новости, касающиеся судоходства, и даже редакционные статьи. Около полудюжины объявлений шли под рубрикой «Личное», но и они ничем не привлекали внимание. Не было ничего особенного и в заметках, посвященных проблемам судоходства: из порта вышли два нагруженных танкера, правительство заключило дополнительный контракт на работы по расчистке и углублению канала, встал на разгрузку норвежский корабль с грузом кофе… Рено пришло в голову, что он не знает названия судна, на котором Конвей — или Консул — вернулся из Италии. Можно, конечно, позвонить миссис Конвей и спросить, но что это даст? В конце концов он сложил газету, осознав безнадежность своей затеи. Разве можно вот таким образом найти ключ, если даже не знаешь, что именно ты ищешь?
Гейдж, вздохнув, тоже отложил газету.
— Предположим, миссис Конвей была права, — сказал он. — Что бы там ни было, но это сразу бросилось Роберту в глаза. Но и было понятно только Роберту.
Рено встал:
— Я верну вам газету через пару дней. Решение надо искать где-то здесь, и я не отступлюсь, пока не найду его.
— А Вики? Вы не хотите увидеться с ней?
Рено колебался, ему очень хотелось видеть сестру. Может быть, удастся немного подбодрить ее… однако после некоторых колебаний он покачал головой:
— Нет. Чем меньше народу будет знать, кто я, тем больше у меня шансов. Просто передайте ей, чтобы потерпела еще несколько дней.
Глава 9
Но что же случилось с прицепом? Девушка рассказала кому-то, что случайно видела, как Рено ощупывает дно с помощью удочки, и тот, с кем она поделилась своими наблюдениями, забрал его?.. Подозревают ли они, кто он такой?
Или подумали, что он наткнулся на прицеп случайно, и просто решили его спрятать, пока Рено не сообразил, что это такое? От ответа на эти вопросы зависело многое. Он играет вслепую, ведя очень опасную игру, и, если окажется, что его противник видит в темноте, его шансы не только что-нибудь обнаружить, но даже просто остаться в живых будут близки к нулю.
Какое отношение имеет ко всему этому Патрисия Лазатер? И вообще, как она оказалась связана с таким грязным делом? Девушка даже не из этого штата, судя по номеру ее автомобиля! И вяжутся ли эти карие глаза, пленительная улыбка с убийством?.. Рено сердито заворчал и выбросил сигарету в темноту. Карие глаза, видите ли!.. Да она по уши завязана в этой истории!
Рено поднялся и вошел в домик, включил свет и, усевшись на кровать, снова развернул газету.
«Итак, я — Консул, — убеждал он себя, — что я здесь вижу? Зачем я должен отправляться к протоке Консула, захватив с собой лодку? Вся собственность распродана, я не был здесь много лет…» На свет лампы слетались мотыльки, над самым ухом зажужжал комар. И вновь им овладело знакомое чувство беспомощности. Он — не Консул, он даже не был знаком с Консулом; откуда ему знать, что именно этот парень вычитал в газете.
Почему бы сейчас не пойти в «Консул» и не выпить? Может быть, после небольшого отдыха в голове прояснится и отдельные кусочки мозаики сложатся наконец в целую картину. Но, прежде чем выйти, он убрал газету и копию письма Мака в чемодан и запер его.
В темноте неоновая вывеска ресторана ярко светилась и была заметна издалека. Около входа уже припарковалось несколько машин. Сразу за входной дверью в небольшом холле располагалась вешалка для шляп. За высокой сводчатой дверью слева Рено разглядел обеденный зал с накрытыми белоснежными скатертями столами, а дверь поменьше вела направо, в бар. Здесь работал кондиционер и после жаркой летней ночи, казалось, было почти холодно. Рено уселся на табурет, обтянутый красной кожей, и оглянулся по сторонам в царящем здесь полумраке. Дальний угол комнаты оккупировали двое мужчин, шумно играя в кости за столом красного дерева. Высокая блондинка в короткой юбке направлялась с подносом, уставленным напитками, к роскошным отдельным кабинкам, уютно расположившимся у задней стены.
Кто-то вложил в это заведение огромные деньги, и вряд ли доходов от кемпинга хватило бы на это, отметил про себя Рено; наверняка наверху расположен еще и игорный дом.
— Мартини, — заказал он, когда подошел бармен.
Напиток оказался умело приготовленным и очень холодным. Рено пил его мелкими глотками и уже подумывал о том, чтобы повторить заказ, когда в бар вошла девушка. Он не сразу узнал ее, рассеянно глядя на дверь в большое зеркало над стойкой. Оба раза до этого Рено видел ее в брюках; сейчас на ней была белая юбка, белые туфли и золотистая блузка с широкими рукавами, и девушка казалась удивительно свежей и привлекательной. Она прошла мимо него и уселась за столик. «Интересно, — подумал он, — платят ли ей сверхурочные за информацию, полученную после пяти часов?»
Повинуясь внезапному вдохновению, Рено встал и подошел к ее столику.
— Хэлло! — сказал он.
— О! — Она взглянула на него и улыбнулась.
— Не возражаете, если я присяду?
— Никоим образом. Но вам придется самому заплатить за свой коктейль. Я всего-навсего учительница.
— Если позволите, я угощу вас. Я покровитель искусств.
Дождавшись, когда им принесут напитки, он представился:
— Меня зовут Рено, Пит Рено. А ваше имя я уже знаю, я спрашивал.
— Спасибо, вы мне льстите. Чем вы занимаетесь, мистер Рено, когда вы не покровительствуете искусствам? — Она помолчала и очаровательно улыбнулась:
— И не ныряете вниз головой за рыбой?
Хладнокровная, однако, девица, подумал он.
Или она еще не знает, что он вернулся и обнаружил исчезновение прицепа?
— Я вообще-то строитель, — ответил он. — Возвожу плотины и тому подобное…
— Интересное занятие.
— Как и живопись. Расскажите мне о своих картинах. Вы их продаете?
Она кивнула:
— Иногда. Большей частью я их уничтожаю, не успев даже закончить.
— Это пейзажи?
— Главным образом, да.
— Каким ветром вас занесло в эти края?
Я заметил по номерам вашей машины, что вы из Огайо.
Она откинулась на спинку стула. Ее карие глаза казались задумчивыми и немного грустными.
— Это довольно трудно объяснить. Я была здесь как-то раз, раньше, и эти места приглянулись мне. Они очень живописны, но дело не только в этом. Я бы сказала, здесь витает некая атмосфера…
