Игорь Шушарин - Наружное наблюдение: Ребус. Расшифровка (сборник)
Остановочка образовалась на остановке общественного транспорта у Эрмитажа. И здесь ведущий наблюдение в троллейбусе «грузчик» из экипажа Каргина, чуть замешкавшись, совершил прокол номер раз: сообщил о выходе Жорика слишком поздно, а посему 737-му ничего не оставалось кроме как вместе с основным потоком уйти на Дворцовый мост и зачалиться у Ростральных колонн, смешавшись с толпой традиционно паркующихся здесь свадебных процессий. В свою очередь Козырев не без труда успел застопориться непосредственно рядом с остановкой, но поскольку это дело произошло аккурат под знаком «Стоянка запрещена», долго светиться на этом месте представлялось неразумным.
Между тем, наблюдаемый товарищ Жорик повел себя в высшей степени по-свински. Согласно озвученной в эфире настроечке, покинув троллейбус, он не придумал ничего лучше, как потащиться на мост. По частному, высказанному для своих, мнению Нестерова такого рода телодвижение допускало два варианта развития событий: либо в движении объект (хотя, какой он на фиг объект? – связь, она и в Африке связь!) срубил-таки хвост, либо на него внезапно нахлынули некие романтические чувства, вызванные непосредственной близостью реки Невы, воспетой великими писателями и поэтами. Эх, его бы слова да «грузчику» в уши! В общем, для всех так и осталось загадкой, чем в данном случае руководствовался Жорик. Да и какая, собственно, разница, если в самое ближайшее время молодой «грузчик» Каргина взял и совершил прокол номер два?
А вышло так: дойдя до середины моста, объект неожиданно метнулся на противоположную сторону и принялся активно махать рукой, явно тормозя тачку. Вместо того, чтобы предупредить о его недвусмысленных планах оперативные экипажи, «грузчик» попытался самостоятельно повторить его маневр, дабы засечь номер подхватившей объекта машины. В результате хотя он и зафиксировал посадку Жорика в машину, но вот ее контейнера разглядеть уже не успел. Оперативно развернуться с Биржевой площади в обратную сторону экипаж Каргина не смог, а на отчаянный вопль «Сергеич, у нас посадка, синий „жигуль“ с моста направо» команда нестеровских среагировала уже слишком поздно – продраться сквозь поперший на Невский двухполосный табун было нереально. Короче, «Жорик» ушел. Ушел по Английской набережной и ушел по-английски. Запоздалые попытки пошерстить набережную и прилегающие улицы успехом не увенчались. Теперь хошь пей боржоми, хошь не пей – результат один: облажались.
– Чего будем делать, Александр Сергеевич? – осторожно спросила Полина.
– Так, а хрена ль теперь делать – будем в Контору возвращаться.
– Нас теперь что, заругают? – простодушно осведомился Лямка.
– Нет, бля, премию дадут, – проскрипел Нестеров. – Ваня, заткнись, пожалуйста, а? Паш, разворачивайся. Все, едем до хаты.
– Так мы же не виноваты, – Лямин никак не мог врубиться в суть переживаний старшего. – Во-первых, это не мы, это 737-й проворонил. Мы-то здесь причем? И вообще, чего они так к этой связи прицепились? У нас объект кто? Адвокат. А его пока вроде бы никто не потерял, так что все в порядке.
(Уже по приезде в Контору нестеровцы узнают, что адвоката в этот день действительно не потеряли. А вот со связью из «Толстого фраера» у «грузчика» Каргина вышла неувязочка. Он маханул его в метро, при заходе на станцию «Гостиный Двор». Причина этой невосполнимой потери была до безобразия нелепа – на магнитной карточке «грузчика» кончились поездки и пока он судорожно прорывался к окошечку кассы, торгующей жетонами, связь спокойно прошла через турникет и убыла в неизвестном направлении на самом тихоходном виде общественного транспорта – на эскалаторе.)
– …Ваня, я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся. Так вот, запомни и намотай на ус (коль нет усов, пока мотай на уши, вырастут – перемотаешь): когда ты по жизни не понимаешь, что делаешь, делай это особенно тщательно и аккуратно. Понял?
– Не совсем. Но ведь…
– Ой-йо, – схватился за голову бригадир. – Полинушка, хоть ты вразуми его, что ли? Иначе я за себя не ручаюсь. Козырев, ну хватит уже ворон считать, чего стоим? чего ждем?
– Так знак же здесь! Надо в объезд уходить.
– Раньше надо было на знаки смотреть, а теперь давай – прямо гони. Быстрее доедем – быстрее отымеют. Соответственно, быстрее по домам разбежимся и быстрее с горя напьемся.
В соответствии с пророчеством Нестерова в этот вечер быстро «разбежаться и напиться» удалось почти всем «грузчикам» двух провинившихся экипажей. Исключая, естественно, бригадиров, которым досталось по полной программе и со строгим соблюдением иерархической очередности – сначала взгрел Нечаев, затем Фадеев. По причине отъезда начальника Управления Сергея Андреевича Конкина на санаторно-курортное лечение в город Нальчик[8], персональная вздрючка от верховного главнокомандующего была отложена на более поздний период. Закончив разнос, по итогам которого за Нестеровым и Каргиным была официально закреплена неофициальная должность «охотников на ящериц»[9], Фадеев приказал бригадирам ждать и поехал к заместителю Пиотровского докладывать обстановку по объекту «Адвокат». В данном случае «докладывать обстановку» читай – «получать пистон».
Опасения полковника Фадеева не подтвердились. Нет, конечно, для блезиру его малость пожурили, однако после этого разговор в спешном порядке был переведен в более конструктивное русло. Совместными усилиями следовало как-то исправлять ситуацию и получилось так, что от неминуемой расправы «опушников» спасла информация, добытая Полиной при посещении отеля на Загородном. Именно за нее мгновенно ухватился присутствовавший на докладе незнакомый Фадееву мужчина в штатском, которого Зам представил Станиславом Алексеевичем, «куратором темы». А того заинтересовала паспортная серия «СТ», которая, по его словам, свидетельствовала о сибирском, а именно иркутском происхождении паспорта. Переписав данные Россомахина, таинственный Куратор стремительно подорвался из кабинета. В общей сложности Станислав Алексеевич отсутствовал минут десять, после чего столь же стремительно вернулся и сообщил, что, согласно записи в системе «Авиаэкспресс», человек с такими данными приобрел билет на самолет рейсом «Иркутск – Петербург» и прилетает завтра в 16:25 по местному времени.
Куратор многозначительно посмотрел на Зама, и тот, прочитав в его взгляде некий немой вопрос, тут же дал на него четкий ответ в виде начальственной отмашки, адресованной Фадееву:
– Что ж, Константин Евгеньевич, придется вашим завтра выставиться в «Пулково».
– За кем? – Фадеев талантливо скорчил недоумевающую гримасу и с тоской отметил, что в очередной раз инициативы «грузчиков» Нестерова выходят его управлению боком.
– За Россомахиным Валерием Леонидовичем, – раздраженно отчеканил Зам, купившийся на деланный «тупизм» опушника.
– Основания?
– Это связь адвоката Правдина, которая может представлять оперативный интерес.
– Вообще-то это связь связи господина Правдина. Да и то не вполне явная. Возможно человека просто попросили об услуге забронировать номер в питерской гостинице. Объяснений здесь может быть масса…
– Равно как и масса объяснений сегодняшней двойной потери объектов вашими сотрудниками, – оборвал Фадеева Зам.
Что ж, аргумент получился хотя и не шибко логичный, но вполне убийственный. В данном случае крыть было нечем, поэтому опушнный начальник попробовал зайти с другого виража:
– Но почему именно в «Пулково»? Приемку Россомахина гораздо проще организовать в процессе его заселения в отель.
– А вы, Константин Евгеньевич, можете быть уверены в том, что по пути из аэропорта в гостиницу он не заедет куда-нибудь еще? Кроме того связь Жорик, которую вы сегодня потеряли, вполне может приехать его встречать.
– Так у нас ведь даже фотографии этого Россомахина нет! Что ж теперь, моим людям у всех прибывших иркутским рейсом паспортные данные спрашивать?
– Завтра с утра фотографию вам перешлют, – подал голос из своего угла Куратор. – По этому вопросу с сибирскими коллегами уже связываются. А вообще я прекрасно понимаю и даже отчасти разделяю ваши, Константин Евгеньевич, сомнения. Но и вы нас, пожалуйста, поймите. К тому же, этот иркутский гость оставляет вашему Управлению шанс реабилитироваться за сегодняшний конфуз.
– А вы представляете, во сколько человекочасов мне эта реабилитация выльется? – завелся Фадеев. – Экипажи за адвокатом, экипажи в «Пулково», на Загородном на всякий пожарный пост выставить тоже не помешало бы. Да и это все мелочи. Главное то, что любая проверка за подобное распыление сил и средств по первичному материалу мне такую Варфоломеевскую резню католиков устроит, что… Короче, без официально оформленного задания я за Россомахиным смены ставить не буду.
