Кирилл Казанцев - Авторитет из детдома
Закончив свой сбивчивый рассказ, Ленька с печалью заглянул в пустую рюмку и отчаянно захрустел огурцом. Копоть понимающе разлил еще по одной и, подняв свою посуду, провозгласил тост:
– Да, друг, не повезло тебе тут… Но знаешь, есть у меня предчувствие, что это вот все, – Колян многозначительно обвел рюмкой заведение, – не твое. Не твой масштаб, не тот размах. Ты ж башковитый пацан, молодой, красивый… А руки – ты посмотри на свои руки – ими ж бабло можно грести, как лопатой. А баб – так штабелями укладывать, с твоими-то руками. Давай – дернем по полной за то, чтобы тебе досталась такая царевна, что сама тебе корабль закажет. – Ленька с легким скепсисом посмотрел на друга, но выпил. Друзья некоторое время задумчиво молчали.
– А знаешь, пошли они все, – уже заметно подвыпивший, Ленька стукнул кулаком по столу. – Эти бабы, эта работа. Знаешь, сколько в этом цирке нормальных людей? Нисколько! Ну, разве что дрессировщик один, да и тот скоро вконец сопьется. Пошло все к чертям! Колян, я согласен.
Копоть задумчиво поскреб отросшую за день щетину, медленно поднял взгляд от тарелки с салатом.
– Менты – суки. А если еще и на «святое» посягнули – на «общак» и на вора в законе, – тогда суки вдвойне. Нужно поставить уродов на место. Дай пять, – Леня протянул для пожатия руку.
– Ну, вот и отлично. Ты тогда не налегай сильно. Мы сегодня выезжаем. Ты далеко тут живешь?
– Неа, за две минуты домчим, если с ветерком.
Расплатившись, напарники поймали у входа в бар такси. А через два часа, собрав вещи, Леня с Копотем уже мчались по трассе в сторону Тулы.
Глава 8
– Черт, и куда он его спрятал? Ищем этот общак, как иголку в стоге сена. Дык сено – его хотя бы сжечь можно, и магнитом потом. А тут… – один из двоих полицейских, сидевших на кухне Индуса, сердито пнул ногой жестянку с остатками муки. Россыпь из различной крупы, соли и специй покрывала пол пестрым слоем, над разбитой банкой варенья у серванта с оторванными дверцами деловито роились мухи. Сам похожий на обтянутый полицейской формой куль с мукой, сержант Волчек смахнул со лба трудовой пот и отхлебнул из кружки дешевый кофе. Другой полицейский, длинный и какой-то обесцвеченный, мечтательно смотрел в окно.
– Блин, там же должна быть куча бабла и брюлики всякие, наверное, – старший лейтенант Грубин закурил, не спеша размешивая в эмалированной кружке сахар-рафинад.
– Какой-то странный этот Индус. Вроде бы авторитет, денег – куры не клюют, а живет в… вигваме каком-то – фиг вам и фиг нам, блин! – Волчек недобро осклабился. – Прочь, косорылая! Я не говно, а при исполнении! – с этими словами полицейский схватил лежавшую рядом на столе фуражку и начал энергично отгонять жирную зеленую муху. Насекомое с назойливым гулом кружило вокруг него, но далеко не улетало. Наконец Волчек не выдержал, поднялся и, на ходу всосав остатки кофейной жижи, подошел к плите.
– Поставлю еще кипяточку. Все равно уже все тут обыскали. Да и конец смены скоро, – он крутанул кран газового баллона и поднес спичку. – Бляха, газ закончился. Ну и хибара – ничем толком не попользуешься.
Грубин молча поднялся с табуретки, порылся в стоявшей в углу картонной коробке и достал оттуда электроплитку на одну конфорку.
– На, держи. Похоже, для Индуса проблема с газом не в новинку, – засунув руки в карманы, полицейский стал прохаживаться по комнате, переступая через сорванные половицы и в который раз лениво оглядывая разломанную мебель, изувеченные стены, распоротые матрасы и подушки. В воздухе висела беловатая пыль и, казалось, не спешила оседать на вываленные из шкафов вещи и осколки посуды. Волчек глубоко втянул воздух, как человек, собравшийся чихнуть, но передумавший, и остервенело почесал нос.
– В первый раз вижу, чтобы у вора в законе не было не то что плазмы, но даже обычного телика. Про компьютер я вообще молчу, – Волчек поставил на плиту чайник с водой, включил нагреватель. Потом подошел к перевернутому серванту, поднял из кучи старого хлама простенький пластмассовый электронный будильник, повертел в руках и сунул в карман.
– Ну, по воровским законам им не то что телик – жену заводить нельзя, – буркнул Грубин.
– Так то ж до царя Гороха было… Сейчас чем ты больше в законе – тем больше вор, хе-хе-хе… – Волчек рассмеялся над собственной остротой и, развалившись поудобнее на узком табурете, распустил ремень на объемистом брюхе.
– Знаешь, если найдем этот хренов общак, Гандыбин должен нам нормально отстегнуть. Ты вот, например, что себе купишь? – спросил Грубин.
– Ну, не знаю. Жена про шубу мне уже все уши прожужжала. А вообще – возьму отпуск, поеду на море. В Египет какой-нибудь или Таиланд. Там, пацаны говорили, все дешево и куча девчонок косоглазеньких. За копейки обслужат тебя по полному разряду. – Волчек разлил кипяток по кружкам и, сев за стол, мечтательно посмотрел в окно. Под деревьями в грязи копались куры, начинал моросить противный дождь. Унылая картинка резко контрастировала с расцвеченными воображением райскими пляжами, солнцем, морем, дешевыми юными красотками и прочими радостями безделья.
– Ага, слышал я про тайских девок, – иронично усмехнулся Грубин. – Ты ее поишь, кормишь, ведешь в номер. А в самый ответственный момент оказывается, что это не баба, а пацан размалеванный с силиконовыми сиськами.
– Ну, ты гонишь!
– Вон, у Михалыча спроси, из Ленинского райотдела. Он в прошлом году ездил – потом месяц плевался. Говорил, лучше бы в Крым или в Сочи махнул, там такого кидалова нет.
– Спрошу, если увижу, – Волчек безразлично махнул рукой. – Ладно, идем, темнеет уже. На сегодня хватит.
Допив по второй кружке кофе, полицейские, еще раз наскоро осмотрев разгромленное после обыска жилище, сели в машину и отправились по домам.
* * *Начальник местного ОВД подполковник Гандыбин с дочерью и овчаркой Рексом жили в шикарном загородном особняке, который сам хозяин называл не иначе как «усадьбой». Коттеджный поселок буквально за несколько лет отстроили в нескольких километрах от трассы Москва – Симферополь. Случайные люди туда не попадали. В нескольких десятках особняков жили далеко не простые смертные. Начальники всевозможных мастей, владельцы фирм, чиновники, военные чины. Вокруг каждого имения возвышался внушительный забор, из-за которого время от времени долетали лай собак или крики строителей, возводивших хозяевам очередную пристройку для сауны, бильярдной, кальянной либо просто домик для прислуги.
Участок под усадьбу несколько лет назад подполковник купил у самой дороги, около въезда в поселок. Теперь же прямо над забором маячил огромный билборд с рекламой небольшого банка здешнего старожила. Бывший сотрудник КГБ, успевший в девяностые годы урвать свой кусок и вовремя ушедший в тень, занимался теперь тем, что помогал старым коллегам – а ныне влиятельным государственным мужам – прокручивать немалые суммы. За разумный процент, разумеется. Гандыбин тайком завидовал соседу, за всю жизнь не ударившему палец о палец. Он, проведший бедное детство в провинциальном городке, теперь неосознанно старался переплюнуть банкира в показной роскоши. Во дворе у начальника ОВД красовались размеченные ландшафтным дизайнером клумбы, между которыми извивался искусственный ручеек. Газон через день подстригал садовник, а около входа в дом стояли статуи «под Древнюю Грецию». Гандыбину казалось это высшим шиком – хотя его дочь и скептически морщила носик. Подполковник твердой рукой заправлял обустройством их семейного гнезда и, если и советовался с Томой, то уступал разве что в мелочах. После первого своего значительного повышения по службе Гандыбин начал получать большие деньги. Завел любовницу – как сам признавался, «для престижу» и, как положено было в его новой среде, почти ровесницу дочери. Снял для нее квартиру в центре. Однако в дом не водил и с Томой не знакомил. За все 14 лет, прошедшие с тех пор, как подполковник похоронил жену, о новых семейных узах он даже не задумывался. Слишком тяжелой поначалу казалась утрата. А потом – дом, работа, развлечения. Да и возраст не тот, чтобы привыкать к новому человеку рядом. Так что полноправной хозяйкой в доме со дня его постройки безраздельно была Тамара Гандыбина.
В тот день было все как обычно. Позавтракав с дочерью, подполковник дождался служебную машину и укатил на работу. Леня-фокусник, наблюдавший за исчезающим за поворотом джипом, дожевал гамбургер и тщательно промокнул углы рта салфеткой. После чего взял лежащую на соседнем сиденье черную папку и направился к дому полицейского. Если бы его увидела сейчас родная мать, то ни за что не узнала бы. Выглядел он как преуспевающий менеджер крупной фирмы: дорогой костюм, до блеска начищенные туфли, строгий галстук, аккуратно расчесанные на ровный пробор волосы недешевого, опять же, парика. Завершающим штрихом стали накладные усики – такие в кино 30-х носили американские финансисты и гангстеры. Фокусник еще раз окинул взглядом вздымающийся из-за забора дом. Если грабануть такую хату – всю жизнь можно не работать. Он стряхнул с плеча пылинку, подошел к видеодомофону и нажал кнопку.
