Владимир Капитонов - Подранок
— Далеко отсюда? Точно можешь показать? Чего молчишь-то?
Беспризорник зыркнул на него взглядом голодного волчонка и, смачно сплюнув сквозь редкие гнилые зубы, ответил одним своим вопросом на все заданные:
— А полтинник отстегнёшь?
Бандюги прыснули в рукава. А Гном достал из кармана куртки бумажник и, вытянув оттуда вожделенный полтинник, помахал им перед носом смельчака.
— Будет твоим, если покажешь.
Сопляк, не удержавшись, громко захлопал в ладоши, но, быстро укротив свои детские эмоции, серьёзно по-взрослому спросил:
— Вы на колёсах?
— Ага, — всё же не без улыбки кивнул Рогожкин.
— Тогда покатили! — Проводник, гордо оглянувшись на свою братию, засеменил впереди крутых дядей.
Банкет наркоманов полыхал в полном разгаре. Малолетки, полностью освоившись в притоне, даже и не думали его покидать. И очень даже огорчились на хозяина, который собирался выдворить их за разведённый свинарник. Но вскоре он сменил гнев на милость, заключив с малолетками договор, который включал в себя три пункта: уборка хаты, походы за спиртным и, естественно, ублажения по полной программе. Малолетки дали своё согласие.
В это утро в нуль обмазанный Кот вообще поехал по фазе. Угрожая большим кухонным ножом, заставил каждую из шалавок, сделать ему минет. Получив требуемое, занялся ещё и групповым изнасилованием. Рыжий пьянствовал в компании с «Тотошей» на кухне. Ни от кого и ничего не требовал только Кроль. Свернувшись калачиком возле батареи отопления, он медленно, но верно впадал в наркотическую кому.
— Здесь, — беспризорник, без всякого сомнения, указал на обшарпанную деревянную дверь.
— Молодец. Просто умничка, — шёпотом похвалил его Андрей и ещё тише спросил: — Как звать-то тебя?
— Лёхой.
— Вот что, Лёха. Дуй обратно и помни, что ничего не видел, никому ничего не говорил, и вообще никого не знаешь. И друзьям своим это же передай. Усёк?
— Усёк. Ты деньги-то дай.
— Ах, да, — спохватился Гном. — Держи.
Честно заработанный полтинник исчез в самом чреве неимоверно длинного тельника, но мальчишка не спешил прощаться. В нерешительности он топтался на месте. Наконец, набравшись смелости, пропищал:
— А ещё дай.
Виталий и Альберт зло цыкнули, а Рогожкин сжалился. Вытянул из бумажника сотенную купюру.
— На, держи.
Красная бумажка исчезла там же, где и её синяя предшественница, после чего беспризорник пропал, словно его и не было.
Зависла напряжённая пауза, которую оборвал Альберт:
— Чего делать-то будем?
— В гости на чай зайдём, — перекосился Рогожкин.
Дверной звонок, конечно же, не работал. На стук в дверь — ноль внимания. Виталий приложил ухо к двери.
— Куражатся, — с некоторой завистью определил он.
— Я им, мля, покуражусь! — Альберт с разбега ахнул плечом в дверь. Не сказать, чтобы слабые запоры, но натиска не выдержали, и чрево наркопритона распластало свои объятия.
— А ну все на пол! — ворвавшись в комнату, нечеловеческим голосом заорал Гном и наставил свою пушку на первое попавшееся существо сего вертепа. После этого акта все, до кого дошёл этот приказ, послушно уложились моськами вниз.
— Сук на хрен! — распорядился Рогожкин.
Ими занялся Виталий. Собрав в одну кучу, вытолкнул их в прихожую.
— Вы из милиции? — пискнула самая смелая, прикрывая нагую неоформленную грудь грязной ветровкой.
— Так точно, — по-уставному чётко и с положенной твердостью в голосе ответил «блюститель порядка».
— Вы нас арестуете? — всхлипнула другая, стыдливо переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках одежонку.
— И посажу в тюрьму, если хоть слово вякнете кому-нибудь, — пообещал «милиционер».
После получения от шалавок честного слова молчать до гробовой доски, Виталик отпустил их с Богом.
— Н-да, — озадаченно протянул Андрей, взирая на кисельные физиономии наркоманов, — от них сейчас, как от козла молока.
— Глянь-ка. — Альберт, перетащивший Рыжего с кухни в комнату, прихватил и лежавший на столе пистолет. — Не хилая игрушка.
Оружие перешло к Рогожкину. Он повертел его в руках, извлёк обойму, проверил затвор, потом вновь привёл оружие в полную боевую готовность. Спрятав за пазуху, резюмировал:
— Крутые дельцы!
— Круче только яйца! — не удержался от прикола Виталик.
— Ладно, давай их в тачку. Сбросим в гараже. А там разберёмся, — в оконцовке решил Гном.
Резиновые тела наркоманов без особой бережливости упаковали в багажный отсек джипа и тронулись в путь.
Глава 29
По дороге Рогожкин созвонился со Стрельцовым и попросил его подъехать к тому самому гаражному кооперативу. По приезду на место увидели, что возле гаража припарковано несколько автомашин и в их числе бригадирская «Вольво». Наркоманов быстренько перетащили в помещение и побросали к ногам восседавшего на «экзекуционном» стуле Стрельцова.
— Ты кого приволок? — неслыханно удивился Василий, с изумлением разглядывая, закопошившиеся на полу безумные существа.
— Это они, — еле отдышавшись, проговорил Рогожкин.
— Кто они? — сверкнул глазами Василий. — Кто?
— Ну, эти наркоманы, — замешался Рогожкин.
— Ты что опять дуру включаешь? — вскипел бригадир. — На хрен они мне не упали, твои наркоманы! А ты теперь, Гномик — гомик!
— Да постой же ты, постой! — умоляюще вознёс руки к потолку Рогожкин. — Это они чёрного завалили! Сто очков даю!
— Сами признались? — язвительно поинтересовался Стрельцов.
— Нет пока. Но я их расколю.
— Ну и говнюк же ты, Гном. Нашёл каких-то ублюдков, и подставить хочешь, зашипел бригадный, вплотную напирая на перепуганного Андрея. Тому почудилось, что ощутил он на себе дыхание собственной смерти.
— Шеф, это не так, — попятился он. — Матерью клянусь, не так. Они это. Они продали палку эту Черепу, а он слил её мне. То есть я у него её отнял… Я же уже говорил об этом… А откуда у них эта дрына?.. Палка, блин… Ну, трость эта поганая? Они её у грузина этого надыбили, кокнув того. Вот… А я здесь не при чём. Черепа я завалил — это точно. Не отказываюсь. Так ведь он же фуфлыжник…
— Молчать! — рявкнул лидер. — Мне по херу твоя болтовня. Я должен услышать это от них, а не от тебя. Понял? Если этого не произойдёт, то клянусь тебе, чёрные своими палками тебе задок расковыряют. — После этих слов гаражная дверь с треском захлопнулась, выпустив наружу разозлённого Василия.
Гном с дружками принялись за очень суматошное дело — приводить в чувства раскумаренных, да к тому же пьяных ублюдков. Спецпрепаратов для отрезвления под руками не было, а пинки, толчки, потряхивания и угрозы положительных результатов не дали. Наркоманы лишь изредка что-то невнятно мычали, зато матерились отчетливо. В самый разгар трезвотерапии в гараж бесшумно вошёл Огонёк.
— Э-э, братва, полегче, — притормозил он увлёкшихся мордобоем приятелей. Так не пойдёт.
Бандиты послушно отошли в сторону. Огонёк словно настоящий врач обследовал каждого из пленников и вынес своё заключение:
— Сейчас без толка с ними базарить. Пусть отойдут.
— Да мне бригадный башку снесёт! — взвился Гном.
— Живи пока, в отъезде он, — успокоил Огонёк.
— А скоро они отойдут? — уже ни на что, не надеясь, спросил Рогожкин.
— Вот этот, — Огонёк указал на Кроля, — точно скоро ласты склеит. Ему бы хотя бы кипячёнки вкатать.
— Да какая на хрен кипячёнка! — едва не разревелся кандидат в партию «Голубых Смертников».
— Да успокойся ты, — отмахнулся от него Огонёк. — Ладно, сейчас мы их полечим. Ждите меня здесь.
После недолгого отсутствия Огонёк вернулся с тремя разовыми шприцами в руках, заполненными какой-то жидкостью. Вкатав каждому по полному шприцу, довольно потёр руки.
— Теперь быстрее отойдут. А ещё лучше сгрузить их в холодок. В погреб, например.
— На хрена в погреб? — опять встрял Андрей. — Пусть здесь полежат.
— Сгружай в погреб, я сказал, — с некоторой нервозностью повторил Огонёк. Тебе от них вообще что нужно?
— Чтоб разговаривать могли.
— То-то и оно. В холодке быстрее протрезвеют. А ломать начнёт, всё как миленькие расскажут, только о дозе вспомни. Как стучаться начнут, меня кликнете. Я снаружи буду.
Наркоманов опустили в холодный сырой погреб, здесь же под гаражом. Причём, накатом. Вниз по лестнице.
Ожидание особо надолго не затянулись. Патологическая потребность в наркотическом веществе у наркозависимых больных в народе именуется ломкой. По всей вероятности она и началась у наркоманов, ибо они начали истошно орать и стучать в крышку погреба.
— Проснулись, детки, — обрадовался Гном, стерегущий покой невольников.
Рогожкин отодвинул засов и приподнял крышку. В проёме показалась рыжая голова. Андрей чуть ли не за уши вытянул Рыжего в гараж. Следом показалась еще чья-то башня.
