Леонид Влодавец - Без шума и пыли
— он даже в наручниках мог крепко подрыгаться! А во-вторых, после укола его требовалось выносить из бункера на руках, что ни Юрке, ни Милке в одиночку было не под силу.
Однако все это были только ближние прикидки. Клепа, например, вполне мог оказаться не «капустой», а «волком». То есть существом, опасным для «козы»-Василисы. Ремень, которым Милка стянула ему запястья, — это не наручники. Есть шанс, что, оставленный без надлежащего присмотра, Клепа сумеет его распутать, а затем, пока Милка и Таран будут возиться с тем анонимом в подземелье, быстренько придавит Ваську и смоется. Нельзя было исключать и такой, казалось бы, не-. вероятный вариант, как сговор. Хрен его знает, какие там заморочки между Василисой и братками покойного Тимура?! И Клепа, и Васька могут быть заинтересованы в том, чтоб об их разборках не знала «третья сторона». А это уже база для того, чтоб совместно удрать.
Наконец, надо было подумать и о том, как избежать контакта Василисы и Клепы с гражданином из бункера. Можно им видеть его или нет — Тарану с Милкой было неизвестно, и никаких инструкций на этот счет не было. Но исходя из принципа «береженого бог бережет», было бы лучше, чтоб они его не видели. То, что Клепу с базы «мамонтов» живым не выпустят, — однозначно, а вот насчет Василисы — неизвестно. С одной стороны, если она и сейчас работает на Магомада, поддерживающего с Птицыным деловые контакты, то ей ничего особо ужасного не грозит, с другой, если она увидит похищенного, то может стать человеком, который слишком много знает. А такой статус обычно неблагоприятно отражается на здоровье.
Впрочем, пока Таран «сумлевался», решительная Милка уже начала действовать. Она быстро обшмонала карманы Клепы и реквизировала у него ключи от машины.
— Берем! — приказала Милка Тарану, и они подхватили Клепу под локти. Вася, шагай за нами!
Клепу почти что волоком потащили к машине, а Василиса, охая и вздыхая, заковыляла следом, подобрав сумочку.
«Шестерка» стояла на том же месте, никуда не делась. Клепа, поди-ка, думал, будто его в кабину посадят, но фиг угадал. Милка, продолжая левой рукой держать его под локоть, правой отперла багажник. Выдернула оттуда спортивную сумку и спросила у Василисы:
— Твоя?
— Ага…
— Забирай и садись на заднее сиденье. Быстро!
Ясно, что два раза повторять не пришлось. Не только по причине Милкиного тона, но и по случаю продолжавшего моросить дождя.
— А ты, — Милка обращалась к Клепе, — покамест тут полежишь. Временно!
И указала клиенту на багажник.
— Да я сюда не влезу… — пролепетал Клепа. — Там запаска лежит, трос, инструменты всякие…
— Юрик, очисти ему место!
Таран вытащил запасное колесо, а также все иные прибамбасы. Клепу, невзирая на вялую бормотню — упираться и дрыгаться по-серьезному он не решился, — Милка с Юркой запрессовали в багажник и заперли на замок.
Милка хотела было возвратиться в сарай, но неожиданно остановилась.
— Нет, — произнесла она, должно быть, полемизируя сама с собой. — Нельзя ее, блин, одну оставлять… Вдруг сбежит сдуру?
— Запри покрепче, — предложил Таран.
— Стекло выдавить может…
Не дожидаясь дальнейших возражений Юрки, она распахнула дверцу и решительно сказала:
— Оставь сумки и идем с нами! Василиса покорно вылезла и даже не стала ворчать. Вернулись в сарай, туда же, откуда уходили, то есть в тот угол, где лежали покойники.
— Садись! — Милка указала Василисе на уже знакомую ей покрышку. — И сиди смирно, никуда не отходи. Нам с Юрой кое-что вынести надо.
Таран прикинул: отсюда кузов, под которым был устроен бункер, не просматривался, а выбраться ко входу в сарай без фонаря, минуя Милку, почти невозможно. Во всяком случае, бесшумно. Пришлось бы лезть через кузова и груды металлолома, а сделать это без грохота и бряканья никак не получилось бы. Юрка сразу понял, что Милка тоже играет в «волка, козу и капусту», только посвоей раскладке.
Пристроив Ваську, подошли к кузову «буханки». Милка отперла дверь, и они быстренько сдвинули сиденья, наваленные на крышку люка. Затем спустились вниз и осветили фонариком дверь бункера. Из-за этой двери поначалу никаких особых шумов не слышалось, но едва Милка стала отпирать дверь, как донеслось какое-то шуршание.
— Как только открою — будь готов! — предупредила Милка, берясь за ручку двери. — Берем, валим на нары — и колем!
Все получилось как нельзя лучше. Клиента даже валить на нары не пришлось он и так там лежал. Милка направила ему в глаза фонарь, Таран наскочил и придавил пленнику ноги и голову, чтоб тот не брыкался и не бодался, а Милка вколола шприц-тюбик со снотворным. Затем выждали пару минут, пока обладатель замшевой кепочки не обмяк, и перетащили усыпленного сперва к люку, потом наверх, в кузов «буханки». Потом Таран посторожил малость, поглядев заодно и на то, как ведет себя Василиса, а Милка вернулась в бункер и заперла дверь. Потом они задвинули крышку люка, опять завалили сиденьями и лишь после этого вытащили похищенного из кузова.
— Несем к воротам! — скомандовала Милка. Таран ухватился за один локоть, «Зена» за другой, потащили. У ворот спящего положили животом на асфальт.
— Пойдем Клепу вынем, а на его место этого пихнем… Но в это самое время до ушей обоих долетел гул мотора.
— Похоже, «Ниссан», — прислушался Юрка. — Неужели Ляпунов?
— Для начала давай спрячемся, — мрачно произнесла Милка, которой отчего-то не хотелось верить в хорошее. — Эх, козел же этот Тимур! Поставил машину на виду. Нет бы сказать Клепе, чтоб загнал сюда…
Таран был с ней полностью согласен и даже больше. В том смысле, что готов был считать козлом и самого себя за то, что не догадался загнать «шестерку» в ворота сарая. И не маячила бы посреди карьера, и пленников не надо было так долго перетаскивать. Но, как всегда, хорошая мысля приходит опосля…
— Все пистолеты у тебя? — прислушиваясь к рокоту мотора, который явно приближался, спросила Милка. Таран, не дожидаясь следующего вопроса, отдал ей два из четырех трофейных. Эта оружейная коллекция, холодившая живот, ему поднадоела.
Фонарь уже был потушен. «Мамонты» напряженно ждали, сидя у ворот, и глядели в темноту, туда, где у спуска в карьер вот-вот должны были засветиться фары.
Однако вскоре шум двигателя стих, а свет фар так и не появился.
— Мотор заглушили и кого-то пешим в разведку послали…— определила Милка.
— Обидно, если мы невзначай своих уроем…
— Или наоборот, — пробормотал сердито Таран, — если нас свои уроют.
Прошло несколько минут напряженного ожидания. Со стороны дороги не доносилось ни звука, хотя, конечно, дождь и ветер могли капитально заглушить все мелкие шорохи и трески, которые производили предполагаемые лазутчики в лесу. Разглядеть что-либо в темноте, через узкие щели между досками ворот было невозможно. Однако Таран мог бы поспорить, что заметил бы любого, кто собрался спуститься в карьер. По крайней мере, со стороны ворот сарая и балков, располагавшихся напротив них.
— По-моему, они овраг по краю обходят, приглядываются…— прошептала Милка.
— А спустятся с той стороны, где мы их не заметим.
— Все равно сюда придут, — убежденно произнес Юрка. — Других ворот тут нет, а доски по-тихому не проломишь. Выждали еще минут десять. Неожиданно вновь заработал мотор невидимого автомобиля.
— Может, уедут? — предположил Юрка с надеждой. Но он не угадал. Не прошло и минуты, как из-за поворота выплеснулся свет фар и в карьер скатился «Ниссан-Патрол». Пока Юрка приглядывался — тот или не тот, откуда-то справа послышался голос Ляпунова:
— Юрочка-Милочка! Не балуйтесь!
«Ниссан» к этому моменту еще не доехал до «шестерки», поэтому Таран аж прибалдел от неожиданности. Отчаянный все же человек этот капитан! И ловок, конечно. К самым воротам сумел подобраться, а Юрка с Милкой, хоть и вострили уши вовсю, ни черта не расслышали. Слава богу, что он не противник! Подошел бы вот так же да катнул в подарок «эргэдэшку» под ворота… Считай, обоих уплел бы с костями.
Джип притормозил около «шестерки», из него выбрались Топорик и Алик. Ясно, что война откладывается.
— Уфф! — шумно выдохнула Милка и вышла за ворота. Таран тоже вылез, и вся команда наконец-то воссоединилась.
— Извините за долгое пожданье, выполняли ответственное заданье, — тоном ярмарочного Петрушки произнес Ляпунов. — Но я смотрю, и вы тут время даром не теряли?
— Пришлось, — развела ручищами Милка. — Думали, что уж самим мотать отсюда придется. Беспокоились, между прочим, за ваше самочувствие. Неужели Генрих не мог другой экипаж подобрать?
— Наверно, не мог, раз не подобрал! — На сей раз голос капитана прозвучал построже. — Пререкания отставить, слушай, что я скажу. Времени не вагон. Докладывать мне ни о чем не надо. Быстро забираем все, что имеет художественную и эстетическую ценность, в том числе и «шестерку», ликвидируем последствия всех стихийных бедствий типа трупов и организованной автоколонной следуем в указанном мной направлении. Резко и быстро!
