Холодный туман прошлого - Николай Иванович Леонов

— В Любино?

— Не знаю. Просто я тогда еще в магазине работала, а Сема в тот день позвонил и сказал, что ему надо съездить за город, какому-то знакомому помочь, и в случае чего, он может не ответить.

— А когда это было?

— Ой, где-то в конце апреля. У Семы-то выходной был, а я тогда еще работала, моя смена была.

— Семен не говорил, куда ездил?

— Нет. Не помню. Вроде какой-то поселок. Я тогда особо и не спрашивала, а потом и вообще забыла про это.

— Хорошо. Спасибо вам, Даша.

— Не за что.

— Надеюсь, у вас будет все хорошо на новой работе.

— Да, я тоже.

Стас попрощался с Дашей и поехал обратно в управление. Да, сегодняшний день выдался очень плодотворным и насыщенным. Опер умудрился поработать сразу по двум делам. Хотя это не предел. Приходилось работать и по трем, и даже больше. Что поделать — такова работа сотрудника угрозыска. Крячко чувствовал, что подустал. Надо бы поесть (он пропустил обед со всеми этими делами) и отдохнуть. Но еще больше ему хотелось поделиться всем со своим другом.

* * *

Гуров был на месте, но, судя по его виду, время он провел не лучше и не легче, чем напарник. Лев Иванович сегодня дежурил. Как раз когда Крячко подходил к кабинету, оттуда вышла женщина средних лет — наверняка очередная заявительница.

— Привет мичуринцам, — усмехнулся Стас.

— И вас туда же, — хмыкнул сыщик. — Тем же концом и по тому же месту.

— Что, завал?

— Да не то слово. Как прорвало всех.

— Как ржавую трубу?

— Примерно так. Ты тоже, судя по виду, не ворон считал.

— Верно, но хоть время убил не зря. — Опер достал из холодильника контейнер и поставил в микроволновку. Потом заглянул еще раз в холодильник. — Ты не обедал, что ли?

— А когда? Только от одного отделаешься, через минуту другой заходит. Там в коридоре никого не было?

— Вроде нет. Лева, эта проблема очень легко решаема, — Станислав взял ключ со стола и запер дверь. — Подождут, никуда не денутся. Мы тоже не роботы железные, а живые люди, которым нужно кушать и отправлять естественные потребности.

Микроволновая печь пискнула, возвещая, что еда разогрелась.

— Запускай, — сказал Крячко и вытащил контейнер. Потом включил чайник и извлек из стола вилку. Гуров поставил обед разогреваться. — Обсудим сейчас?

— Посмотрим. Если больше визитеров не будет, в чем я сильно сомневаюсь, тогда и покумекаем.

— Добро, — кивнул Стас и принялся за еду.

Поговорить друзьям удалось ближе к концу смены.

— Ну, рассказывай, что надыбал. — Лев Иванович встал из-за стола и приоткрыл окно пошире. Предыдущий визитер попросил прикрыть из-за боязни сквозняков.

— Тогда начну с заводчан. Потому что там все просто и ясно как божий день.

— И что же там?

— А то, что наш Мишенька Царьков, прознав про темные делишки Гаврюхина, решил на этом деньжат срубить. Как он сам объяснил, для его партийной газетенки, но подозреваю, что и для его кармана тоже.

— Ну еще бы. Одними идеями ни сыт, ни пьян не будешь.

— Конечно. А поскольку у Царькова действительно были выходы в нужные инстанции, Гаврюхина он вполне мог заложить. Собственно, Миша сам сказал, что пригрозил начальнику. Не в подробностях, но изложил так, что ему поверили.

— Скорее всего. Иначе Гаврюхин бы решил, что Царьков его на понт берет. Но видимо, сделал не по-умному, раз попал под раздачу.

— И я так думаю. Но Гаврюхина взять можно. На левых заказах вряд ли, а вот на взяточках — вполне себе.

— Да, это можно. Я сегодня все же несколько минут свободных урвал и позвонил Сашке Колокольцеву. Помнишь, у нас раньше работал?

— Помню. Он, кажется, в отдел по экономическим преступлениям перешел.

— Верно. Так вот, он сказал, что Гаврюхин у них уже в поле зрения попадал. Правда, без подробностей, но по телефону все и не расскажешь. В понедельник обещал устроить встречу. Или мы к нему, или он к нам.

— А вот это будет кстати, — заметил Крячко. — Если что, все вместе к Орлову и пойдем.

— Вот-вот. А что с Закутько и его дружком?

— Тут тоже кое-что интересное имеется.

Станислав полез за папкой, но тут объявился очередной заявитель, и разговор пришлось на время прервать. После его ухода Гуров выглянул в коридор.

— Ну рассказывай, что там по Закутько.

— Сдается мне, Лева, что эти два покойных дружбана замутили какую-то историю. То, что я узнал… — Стас потер подбородок. — Знаешь, на первый взгляд много непонятного и не шибко интересного, но что-то в этом есть.

— А поконкретней?

— Ты когда-нибудь слышал про деревню Любино?

— Любино? — переспросил Лев Иванович и слегка призадумался. Потом покачал головой. — Нет, не припоминаю. А что это за деревня и где?

— В области. Если от города, то примерно в тридцати семи километрах. Меньше часа езды на машине.

— И как это Любино связано с историей Закутько?

— Видишь ли, как мне рассказала Даша и как я сам увидел в истории браузера на компе у Закутько, наши ребятушки интересовались историей, которая там произошла четырнадцать лет назад.

— И что же там такого произошло?

— Там пропала девушка-студентка. Поехала с компанией и исчезла. С концами. Как я понял, ее так и не нашли.

— Хм. — Гуров откинулся на стуле. — Можно в архиве покопаться. Наверняка там остальные из ее компании шум подняли. Возможно, даже родители заяву накатали. Притом сюда, в главк, а не в деревенский участковый пункт милиции. Но один черт, дело в области произошло.

— Так-то оно так, но вот почему этим заинтересовался компьютерный гений Коля Залевский?

— А это еще один вопрос, на который нет ответа.

— Но который нужно найти. Кстати, Семен про это Любино рассказывал Даше, но опять без лапши на уши не обошлось.

— И что же он ей в этот раз наплел?

— Про мистическую историю о призраке девушки, которая гуляет по болотам и ищет своего убийцу.

Сыщик усмехнулся:

— Да, сюжет, достойный дешевого блокбастера. Или мыльной оперы.

— Согласен. И опять же, по словам Даши, Семену эта мистика была до лампочки, но вот Николаша ей очень интересовался и даже хотел туда съездить. Но, как сам понимаешь, не успел. Зато, судя по всему, туда смотался Семочка.

— Ага, и призрака поймал, — ехидно заметил Гуров.

— И в землю закопал, и надпись написал. А призрак возьми, да и сыпани ему снотворное в кофеек в отместку за потревоженный покой. Ладно, Лева, шутки шутками, но чует мое сердце, каким-то боком эта история привязана к нашим погибшим.

— Возможно, но только каким?

— А вот это