Анатолий Галкин - Черный чемодан

– Почему всех! Меня не надо, – попытался возразить один из последней пары задержанных, – Я племянник. Дача моей тети. Очень любимой. Значит, я теперь хозяин… Я пришел взять свои вещи.

– В два часа ночи?

– Так получилось… Мы задержались. Мы в кино были.

– На последнем сеансе? Понятно… А этот с «фомкой» ваш друг?

– Да. Это Гера. Приятель мой.

– Герасимов Александр, – галантно представился парень, – Мой друг Фима Уколов забыл здесь на даче свои брюки. Я не мог не помочь ему.

– Хорошо, – невозмутимо продолжал Савенков, – Это еще одна версия для адвоката. Поскольку племянник Уколов не вступил в права наследства, пока это кража с взломом. А взлом произвели вы, уважаемый Гера. Значит, разбираться будем в суде… Но дело не в пустом бункере. И не в трех моих замках, которые вы так успешно сломали. Сейчас я всех вас обвиняю в убийстве! Ведь вы все знали, что у убитой Горюновой хранятся огромные ценности.

– Я не знал! – Герасимов радостно подпрыгнул на стуле, – Я узнал об этом только через пару дней после ее убийства. А тогда не знал, значит, и не убивал.

– Через пару дней? Отлично. Значит, у вас появился повод посетить квартиру Горюновой. Там вы натыкаетесь на Вавилова и убиваете его. А потом вместе с Уколовым продолжаете поиск черного чемодана уже здесь, на даче. Логично?

За время этой реплики Савенкова лицо Геры медленно менялось от выражения бурной радости к угрюмой, тупой злости:

– Логично… Только это еще доказать надо. Не был я в той квартире, а значит и улик у вас нет.

– Верно, Герасимов. Это все надо доказывать. И следователи будут долго над этим работать. Каждый месяц будут вызывать вас из камеры на допрос… Я не пугаю, но это ко всем относится.

С последними словами Савенков встал и начал прохаживаться перед унылой шестеркой задержанных. Именно в этот момент по его сценарию и должна была быть эта многозначительная пауза.

Олег с явным удовольствием следил за выступлением шефа. Он хорошо знал, что в юности Савенков играл в самодеятельности и даже собирался стать адвокатом. Все сложилось по-другому, но любовь к лицедейству осталась.

Савенков неоднократно повторял, что сыщик – профессия многоплановая. Это, конечно, и юрист, и аналитик, и психолог, и боец, и технарь, но в первую очередь – артист.

Олег понял, что его шеф вышел на подмостки. На сцене будет он один. Все остальные – зрители, которых он заставит в нужный момент подыграть, подкинуть реплику.

– Значит так… Грабеж налицо! Статья у всех у вас уже есть. Но мы можем о ней забыть. Я лично упрошу генерала Дибича наплевать на эти ваши преступления. Вы, в конце концов, мои замки пилили. Я могу это сделать, если… Вас шестеро и никто из вас не убивал Горюнову. Так?

Все задержанные короткими фразами, жестами, мимикой подтвердили эту версию.

– Отлично… Значит есть седьмой. Тот, кто убил. И я уверен, что каждый из вас его хорошо знает. Хором назовите это имя!.. Молчание. Ладно, начнем разбираться последовательно… Журналист Дима Назаров не убивал. Это мне стало ясно сразу. Прежде всего, – слишком много улик против него. Перебор. Потом – о встрече он договаривался с Горюновой за неделю. Даже я об этом знал. И в редакции многие знали, куда он пошел. Нет, так не готовят убийство. Да и пробыл-то он в квартире пятнадцать минут. Если бы Нина Ивановна была жива, Назаров только и успел бы с ней познакомиться и начать разговор. А она готовилась к этому интервью. Даже со мной советовалась… В этом нашем последнем разговоре она успела сказать самое главное – она любила племянника и переживала, что он гоняет машины из злачного Амстердама, где все продается. Я запомнил это, но, когда валом повалили новые подозреваемые, эта голландская версия отодвинулась на второй план. Но неожиданно то там, то там начал появляться некто из Амстердама. Вначале в журнале посетителей, который я нахально украл в приемной юриста Рубина, потом в рассказе новой знакомой Олега продавщицы того же хозяйственного магазина… Да снимите вы с нее пластырь. Мне спросить ее надо… Так, Марина Алексеевна, приходил к вам в магазин парень из Амстердама?

– Приходил. Сказал, что все знает и готов у нас с Вавиловым купить весь чемодан. Оптом, но за большие деньги.

– Но почему у вас?

– Так Вавилов же почти бывший муж убитой. Он главный наследник и есть.

– Так. Еще раз амстердамец мне попался два дня назад. Я же почти стал сотрудником газеты «Актив». Девочки рассказали мне, что заходил какой-то Семен Давидович, «еврейчик из Амстердама» и искал главного редактора.

– Семен! – вскрикнул Ефим Уколов, пытаясь встать с дивана, – Это же Сема Чернис. Я с ним месяц назад познакомился…

– Познакомились и все ему рассказали. И про Геру, и про чемодан, и про тетю свою. И адрес ее дали.

– Нет, адреса я не давал… Так он купить все это хотел. Даже с антикваром познакомил…

– Понятно… Так его фамилия Чернис. То-то в журнале у юриста Рубина он записан как Ван Блейк… Итак, хитрый Чернис решил искать чемодан широким фронтом. После моих статей в «Активе» он каждому из вас предложил крупную сумму, а моя последняя заметка заставила вас действовать почти одновременно… Я думаю, что он всем вам назначил встречу на сегодняшнее утро. Колитесь. Иначе статья за грабеж… Начнем с юриста. Слушаем вас, господин Рубин – когда, где?

– В пять утра. За три километра до Москвы будет левый поворот на Хованское кладбище. Через двести метров с правой стороны недостроенный кирпичный дом без забора…

– Понятно… Теперь к вам, Гера, тот же вопрос – когда и где?

– В шесть утра. Там же.

– А вам, Илья Васильевич, как человеку творческому – попозже. Вам – в семь часов. Я прав?

– Точно.

– Видишь, Дибич. Пустой недостроенный дом, груды битого кирпича и по паре ненужных свидетелей каждый час. Завтра было бы у тебя шесть свеженьких трупов… Звони, Дибич, своим хлопцам. Встреча через два часа. Никак нам нельзя этого Черниса упустить.

– Взять-то мы его возьмем. А что мы ему предъявим? Ну, узнал он об этом чертовом чемодане, заинтересовался, приехал, хотел купить, спрашивал у всех. Где доказательства, что он убил.

– Ты возьми его сначала, а доказательства будут… Ну, есть у меня доказательства. У нашего юриста, у Рубина очень симпатичная и понятливая секретарша оказалась. Поскольку этот Чернис, которого она как Ван Блейка знала, три раза у них был, мы с ней через мои связи фоторобот его сочинили. А позавчера старушки, что у того подъезда всегда сидят, опознали этого амстердамца. Он вышел из этого дома через несколько минут после Назарова… Как, Дибич, это уже прямая улика? У меня и другие есть.

В этот момент Фокин, как школьник в классе робко поднял вверх левую руку – правая была все еще в наручнике:

– А можно… Можно я с вами на задержание поеду. Я сам этого Черниса скручу!

– Верно. Давай, Дибич, возьмем главного редактора. А он потом статью напишет, как лично задерживал убийцу и спасал доброе имя своего сотрудника Димы Назарова. Газете – лишний тираж, а милиции – реклама… Правда, в той статье придется опустить некоторые детали. Как вы, например, сидите в наручниках, задержанные за грабеж.

– Это была трагическая ошибка.

– Не волнуйтесь, Фокин. Это я виноват. Я вас всех спровоцировал. Я же этот черный чемодан под нос подсовывал, как кошелек на веревочке… Слава, сними ты с них наручники. И остальных развяжи… Пойдем звонить, Дибич. На улице лучше слышно.

Дибич полистал записную книжку, взял остовый телефон и уже на пороге вдруг резко повернулся к Савенкову. Его лицо выражало напряженную работу мысли:

– Постой, Савенков. Есть еще время… Так, Вавилова тоже Чернис убил… Ты сказал, что у тебя еще есть улики.

– Не только улики, но и свидетели.

Оставив Дибича у двери, Савенков быстро подскочил к окну, заслонил его собой, лишая кого-то возможности в последний момент сигануть в огород.

Сразу же после этого Савенков подозвал Корина:

– Я вижу, Слава, наручники уже освободились. Надень их быстренько на господина Рубина…

Савенков торжествовал. Он единственный ходил по комнате и улыбался. Все остальные изображали немую сцену… Даже Корин, быстро защелкнув браслеты на запястьях юриста, замер около него и вопросительно хлопал глазами.

– Итак, Дибич, ты просил свидетелей? Вот первый. Правда, ели соучастник может быть свидетелем… Чернис прилетел в Москву за день до племянника. Адреса Горюновой у него не было, но был перечень вещей из черного чемодана, заверенный нотариусом, юристом Рубиным. Вот к нему Чернис и направился, о чем говорит первая запись в выкраденном мной журнале посещений… Они сговорились и утром пошли вместе. Тем более, что Чернису Нина Ивановна могла бы и не открыть, а Рубина она знала… Дальше произошло то, что произошло… Они только приступили к поискам чемодана, как скрипнула незапертая ими дверь и в квартиру вошел Назаров. Они, очевидно, успели спрятаться, но после бегства журналиста не могли уже продолжать поиски чемодана. Они же не знали, что Назаров убежал домой, а не в милицию… Теперь о Вавилове. И здесь есть свидетель… Я имею привычку оказываться в нужное время и в нужном месте. Недавно я хотел посетить нашего уважаемого юриста, но в приемной меня опередила очень активная дамочка. Она так громко говорила, что мне даже подслушивать не пришлось… Так, Галина Семеновна, что вы сообщили Рубину?.. Смелее. Вы видели его в ночь убийства Вавилова?